Алекс Вэй - Туман забвения

Следом Тадеус успел опрокинуть на стоящего у двери советника огромный шкаф. Выход перегородил. Живыми эти мрази не уйдут.

Тут же он ощутил жар. Маг огня в углу попытался его сжечь, но защиту преодолеть не смог. Следом Тадеус ощутил присутствие магии воздуха. Значит, тот, кто владел иллюзией, без сознания. Один из противников засуетился, таясь отпереть дверь, подвинув неподъемный шкаф. Бесполезно. Что же, его он тоже допросит. Но сначала уничтожит остальных.

Выставив защиту заодно для неудачливого беглеца, Тадеус прожег комнату сначала максимальным возможным огнем, потом резко обратился к стихии воды, заморозив все вокруг и тут же окатил потоком воздуха максимально возможной силы, заодно использовав инерцию воздушной защиты. Настолько резко переходить от одной стихии к другой, при этом не ослабляя защиты определенной стихией, Тадеус учился много лет. Наставник, когда он в юности заикнулся об этом, уверил, это невозможно. Как такое в голову могло прийти? Оказалось, при должном старании возможно почти все.

Тадеус знал, противники обречены. Выжить после максимального удара тремя стихиями подряд сможет только высший маг как минимум этих самых трех стихий. Да и то, если умеет обращаться с даром так же, как он. Здесь таких нет. Маг уже успел понять, все его противники владели только одной стихией. Уровни дара он опеределять не стал. Те все равно обречены.

Он услышал как об стены раскалываются множество ледышек и мгновенно выставил огненную защиту. Не хватало еще пораниться отлетающими от стен ледяными кусками тел врагов. На миг в комнате воцарилась тишина. Выживший мужчина без дара, которого Тадеус прикрыл для дальнейшего допроса, в ужасе взирал на него, прижавшись к стене.

Тадеус встал и только сейчас вспомнил, что забыл прикрыть защитой Старшего. В итоге тот вместе с остальными превратился в мокрый пепел, который сейчас размазан по стенам комнаты.

— Значит, будешь ты отдуваться, — процедил он, и в этот момент ощутил безумную головную боль.

Использование дара у высших магов не истощает физически, но при долгом или сложном применении может начать болеть голова. Впрочем, сейчас Тадеуса головная боль только сильнее разозлила.

Чтобы узнать интересующие сведения, он мог просто напоить его зельем. Но его так достали, что хотелось насладиться процессом допроса. Совершенно не склонному к жестокости магу хотелось медленно пытать жертву. Отрезая уши и пальцы по кусочкам, вырывая зубы и медленно выкалывая глаза. Чтобы тот орал, как резаный. И подыхал долго.

— Тварь, какого демона вам было от меня нужно? Зачем вам Эрика? — он потоком воздуха прижал молодого мужчину к стене.

Но тот лишь в ужасе шевелил губам и таращил слезящиеся глаза. Тадеус отпустил его, тот свалился на пол. Маг поднял кинжал и подошел к вжавшемуся в пол мужчине.

— Говори или будет больно, — прорычал он, прижимая его горло воздухом.

Тот лишь открыл рот и зарыдал. Закралась мысль, тот немой. Или, что вероятнее, потерял дар речи от страха. В любом случае, пытать приятно, но бесполезно. Тадеус немного успокоился и понял, разумнее допросить зельем. Наверняка, это пешка. И он должен выяснить, кто за ними стоит. Найти и убить. А перед этим долго пытать. К тому же велика вероятность, в замке этих тварей бродит неизвестно сколько…

Сплюнув, Тадеус вытащил из кармана зелье и влил его перепуганной жертве. Двери забаррикадированы, значит, пока у него есть время.

— Сколько вас пришло ко мне? — в первую очередь Тадеус решил озаботиться вопросом безопасности.

— Не знаю, я не посвящен в это.

— Хреново, — выругался маг.

— Сквернословие есть грех, отравляющий душу в угоду Проклятому, — проблеял, как оказалось, фанатик.

— Ты, гребаная свинья, сосущая бараний хер, чтоб ты в Бездну со своей блядской душой провалился! — искренне выругался Тадеус, обычно не питающий страсти к скрвернословию.

Но эти ублюдки любого доведут. Святоша был одним из тех, кто его чуть с ума не свел. И теперь еще смеет читать морали.

— Сквернословие есть грех, отравляющий душу в угоду Проклятому, — как заведенный повторил фанатик.

— Кому ты служишь? — с трудом сдерживаясь, чтобы не выколоть ему глаз, спросил Тадеус, заодно заподозрив в своих злоключениях Орден Света.

Пока он не возглавил Гильдию, в смертях магов он подозревал выживших талерманцев. Но когда столкнулся с из требованиями, все чаще грешил на святош. Те давно на Гильдию зуб точили. Как минимум, за то, что в обход существующего порядка, Гильдия опекала женщин с даром, выдавая их замуж за магов.

— Мирозданию, — ответил тот.

— Ордену Света? — уточнил маг, уже уверенный в утвердительном ответе.

— Нет.

— Тогда, кому?

— Мирозданию, — повторил свой ответ фанатик.

— Ладно… Как называется храм, в котором ты молишься?

— У нас нет храмов.

— Где вы молитесь?

— Везде, ибо душа должна быть всегда открыта Мирозданию.

Тадеус не выдержал и с размаху влепил фанатику оплеуху.

— Я не стану отвечать насилием на насилие. Причиняя боль ближнему, я потворствую Проклятому, жаждущему творить зло моими руками.

«Мразь, значит, насилие он не приемлет, мудак лицемерный» — маг сжал кулаки и стиснул зубы, с трудом подавив в себе желание задушить его.

— Тогда зачем вы меня убить хотели?

— Мы не хотели вас убивать. Это грех.

Тадеус только вздохнул. Все ясно, перед ним пешка. Кто бы послал убивать бездарного святошу? Убийцы были скрыты и уже мертвы. Как минимум те, кто был в этой комнате.

— Что вы от меня хотели?

— Чтобы вы исполнили свой долг перед Мирозданием.

— Какой долг?

— Хранить жизнь девы, избранной породить мессию, посланного Мирозданием дабы воцарились его заповеди в Миории.

— Ты что, из Обители Второго Пришествия? — выпалил Тадеус, потому как только от этих проповедников среди нищих он слышал столь бредовое утверждение.

— Да.

— Вы все оттуда?

— Да.

Маг опешил. Вот уж кого Тадеус точно не подозревал. Не особо популярное учение стало распространяться больше десятка лет назад, еще во время начала противостояния Ордена Света с Талерманом. Последователи верили в приход мессии, который спасет всех праведников. В основном ударялись в него городские нищие. И то, не многие. Последователям нельзя было предаваться похоти для удовольствия, выпивать и даже есть мясо. Как нельзя было сквернословить, драться и уж тем более, воровать.

Идиотский культ, не подходящий ни для богатых, ни для бедных. Никто учение не запрещал, даже Ордену Света не было дела до кучки дураков, с которых даже взять нечего. Молятся в своем кругу, не ропщут. И вот, нате, ему, Верховному Магу, несколько лет не давали спокойно жить недоумки. Понятно, что за ними кто-то стоит, и это явно не фанатики. Но сам факт.