Алекс Вэй - Туман забвения

Тут он увидел, как глаза Эрики почернели. Принцесса буквально налетела на него и, прижав к стенке, приставила к горлу меч, получив возможность в любой момент перерезать глотку. Он сознательно не сопротивлялся. Чего сейчас не хватало, так это драки. Убивать принцессу Виктору не хотелось, а просто обезвредить её уже не получится. Можно и самому в Бездну отправится. Тем более, в измененном состоянии ярости — хайран, которое принцесса освоила весьма успешно, с ней вообще лучше не связываться. Это будет драка на смерть.

— Кто ты такой, чтобы учить меня жить? Не смей меня судить! Ты убийца! Развратник! Лжец! С какого хера ты возомнил себя святошей?! — в ярости кричала она, при этом не решаясь перерезать ему горло.

— Вот и убей. Я не сопротивляюсь. Ты вправе меня казнить, — все так же спокойно заметил Виктор и улыбнулся.

Принцесса, все ещё пребывая в измененном состоянии, смотрела ему прямо в глаза. Рука, в которой она держала меч, дрогнула. Не убьет, был уже уверен Виктор, хотя вначале готовился к любому финалу.

— Сукин сын, — процедила принцесса и резко отпрянула от него.

На этот раз спрятав оружие, она достала самокрутку и закурила. Какое-то время они оба молчали. Эрика нервно курила, уставившись на факел. Наконец, она обратила свой взор на него и рассмеялась.

— Беатрис не твоя женщина. И никогда ею не была. Она женщина несуществующего героя страдальца Виктора, ушедшего в Талерман ради мести за сестру послушницу. Ты, настоящий, со своим паршивым прошлым, этой святоше на хер не нужен.

— Много ты понимаешь, — огрызнулся Виктор, и не желая слушать все это дальше, сделал шаг к двери.

— Больше чем ты, — Она грубо ухватила его за предплечье, повернув к себе, — Не веришь? Проверь. Пойди, расскажи ей правду и узнаешь. Идиот! Ты похерил все, ради чего жил, ради чего боролся. Предал мое доверие, забыв, что я одна из немногих, кто не просто принял твое поганое прошлое, но и понял тебя. Из-за святоши, для которой ты демон и демоном останешься. Никогда она не примет тебя и никогда не поймет. Ты предал самого себя, идиот, — Эрика нервно затянулась дурманом и затушила самокрутку о стену и оттолкнув его, спешно ушла прочь, напоследок хлопнув дверью.

«Идиот? Наверное…» — он вынул факел и тоже поплелся прочь.

На заднем дворе несмотря на дождь собрался едва ли не весь замок. Вся челядь сбежалась. И даже большая часть стражи. Разумеется, пропустить зрелище никому не хотелось. Наблюдать за побоищами, пожалуй, всегда останется любимым развлечением толпы. Правда, по большей части мало кто мог предположить, что их ждет весьма недолгое и скучное зрелище. После всего Эрика просто убьет Юлия. Быстро убьет.

Виктор встал в стороне, наблюдая за происходящим. Юлий с отцом уже ждали. Алкений пошел свидетелем отпрыска. Принцесса не заставила себя долго ждать. Она пришла в компании Карла, разумеется, кому еще быть ее свидетелем. Не успела она прийти как уже дал о себе знать Юлий.

— А я думал, ты струсила! В прошлый раз ты свалилась в обморок! Что ты придумаешь в этот раз? — издевательски спросил он.

Виктор с прискорбием осознавал, тому не терпится начать. А по сути — умереть. Эрика не в духе. Его же стараниями, в том числе. Теперь точно убьет…

— Убью тебя, — грубо ответила принцесса.

Челядь и любопытные стражники, тем временем, стали потихоньку подходить ближе.

— Эрика, ему же просто не терпится в Бездну, — съязвил Темный Мессия.

— Поскорее закончим этот фарс, — несколько нервничая, бросил Алкений.

— Закончим, — она спешно сняла и сунула Велеру плащ, — Публика уже собралась. Жаждет зрелища! Не будем их разочаровывать волокитой, — принцесса уже отстегивала пояс с ножнами.

Карл, забрав плащ и оружие у принцессы, отошел в сторону.

— Ты сдохнешь, ведьма! — в ярости заорал Юлий.

— Попробуй, убей, — с улыбкой ответила принцесса.

Глаза её, как успел отметить талерманец, оставались нормального цвета. Похоже, она взяла себя в руки. Все-таки входить в хайран, чтобы разделаться с таким никчемным противником — глупо. Наставником графского отпрыска был средней руки наемник. Тот старше ее, Юлию восемнадцать, но это уже ничего не значит. В ее случае возраст противника уже не имеет значения. Он сам был ее наставником, и успел признать, как минимум в открытой схватке она под стать талерманским убийцам…

Когда Гарри объявил начало поединка, Юлий не медля полетел на Эрику, собираясь ударить кулаком по лицу. Принцесса увернулась, а противник тут же получил под дых. При его неловкой попытке замахнуться уже левой, Эрика перехватила руку и, уходя в сторону, выкрутила её так, что уже без проблем другой рукой обхватила его шею. Церемониться она не стала и резко повернула голову Юлия. Талерманцу показалось, что он слышал хруст. Бездыханное тело с грохотом полетело в грязь.

— Поединок окончен, — сухо заметила Эрика и демонстративно переступила через тело.

Толпа зашушукалась, кто одобрительно, кто тревожно.

— Целителя, быстрее! — в панике заголосил Алкений, бросившись к Юлию.

— Он мертв, — заявила принцесса, глядя, как граф пытается привести в чувство сына.

Убедившись в том, что Эрика права, Алкений оглянулся на нее.

— Убийца, — прошипел он.

— Я предупреждала, — бросила принцесса, глядя на графа сверху вниз.

Гвардейцы Алкения подскочили к нему и теперь смотрели то на графа, то на Эрику, в явном ужасе ожидая приказа.

— Давай, натрави на меня ещё и гвардейцев. Или может, ты сам жаждешь отомстить за сына? — уточнила принцесса, которая, кажется, вошла во вкус, и была не прочь продолжить.

Алкений вытаращив глаза, схватился за сердце и начал задыхаться. Целитель, за которым уже кто-то успел сбегать, все-таки пригодился. Эрика, окинув взглядом толпу, ничего не говоря, достала самокрутку, и, закурив, стремительно пошла прочь. За ней поспешил Карл.

Виктор наведался к Беатрис. Герцогиня все ещё спала. Лекарь ей сделал весьма крепкое зелье. С ней была Амелия. Как ту еще не вышвырнули… Махнув рукой на все, Виктор пошел к себе, попутно распорядившись, чтобы ему принесли санталу…

По его же просьбе на рассвете Виктора разбудил стражник. Так как выпил он изрядно, жесточайшее похмелье воспринималось само собой разумеющимся. Только никакая головная боль и жажда не могли затмить докучающие мысли.

«Нет смысла. Как я раньше не понимал?» — он решил, с него хватит лжи.

Когда он вошел в ее покои, Беатрис уже проснулась. Первое, о чем спросила обеспокоенная Беатрис, что с Евой. Талерманец заверил, все нормально. Дальнейший разговор не обещал быть простым. Он терпеть не мог признания и разговоры о чувствах, но теперь, при всей неуместности подобных разговоров, он был совершенно искренен. Во всем.