Дмитрий Емец - Шныр. Седло для дракона

Когда Яра позвонила, ей открыли все три Ратниковы, за спинами которых мелькнул на миг какой-то недовыгнанный молодой человек.

– Ух ты! Кто у тебя там? Арбуз, что ли, проглотила? Идем покажешь! – обрадовались Ратниковы и протащили Яру в комнату.

Яра сразу ощутила себя в центре любви и внимания. Что ж, здесь вполне можно дождаться Ула, если, конечно, Ба Кла за ней не явится. А она не придет, потому что Ратниковых не любит.

Прямо из лифта Ул телепортировался в Москву, постаравшись материализоваться поближе к старой пожарной машине на улице Вавилова, где можно было сразу зарядить нерпь . Пожарную машину на Вавилова Ул ценил. На ней вечно фотографировались, поэтому прохожих не удивляло, когда кто-то лез на каменный постамент памятника.

Зарядив нерпь , Ул побрел к метро. Шел он медленно, даже где-то растерянно. Впервые за долгие годы у него не было четкого плана, куда идти и что делать. Он был уже недалеко от метро, как вдруг услышал крик. На парковке у фитнес-клуба кого-то били. Ул кинулся на шум. Двое крепких парней налетали на третьего. Этот третий, хотя и выглядел мощным, дрался плоховато и ударов пропускал много. Его повалили и стали усердно пинать. Радуясь случаю немного поразмяться и перестать думать «квартира, квартира, квартира», Ул подбежал и, с налету сшибив с ног одного из бьющих, сразу завязался с другим. Тот размахнулся было, собираясь от души заехать Улу в ухо, но вдруг опустил руку и удивленно воскликнул:

– Ул, брат! Это ты, что ли?!

Ул тоже узнал его. Перед ним стоял венд Паша, о котором Улу было известно, что он бывший морпех. Собственно, это была та часть биографии, которую Паша сообщал каждому в первые десять секунд знакомства. Парень, прежде сбитый Улом с ног, вскочил, дружелюбно улыбаясь. Ул его и раньше видел. Его звали Алим.

– Привет! За что вы его? – Ул оглянулся, однако на асфальте уже никого не было. Тот, кого пинали, вскочил на ноги и, прихрамывая, умчался. Венды за ним не гнались, лишь крикнули вслед: «Еще встретимся!»

– Да ведьмарик один! – отмахнулся Алим.

– Берсерк?

– Не-а, из белдосиков. Берет у долбушинцев тела напрокат, да еще и деньги получает. Вот мы и решили его поучить, – сказал венд Паша.

– Как это – напрокат? – не понял Ул.

Паша потрогал заплывающий глаз. Видно, хоть раз, а здоровый ему все же попал.

– Ну, типа… есть какие-то вещи, которые долбушинцам самим делать влом. Ну там кроссы бегать или в спортзале вкалывать. Вот белдосик и замутил дельце. Пересаживается в чужое тело и тренирует его, а хозяин тела торчит в это время в теле белдосика и попивает коктейли… Причем собственное тело у белдосика пухлое такое! Долбушинцы, как в нем оказываются, сразу почему-то лопать начинают! Чужое пузо не жалко.

Поблизости завыла сирена. Полиция почему-то традиционно не разбирает, кто белдосик, кто венд, а кто шныр. Отступать к дороге было уже поздно. Четыре колеса всегда быстрее шести ног. Ул, венд Паша и его друг Алим метнулись в торговый центр и, пройдя его насквозь, вышли с противоположной стороны. По пути Паша и Алим ухитрились стянуть с себя футболки. Под желтыми майками у них оказались белые, мгновенно лишившие полицию ориентировок. «Куда парни в желтых футболках побежали?» – «Туда!» А выйдут-то уже парни в белых, причем не бегом, а спокойным шагом – и сразу разойдутся в разные стороны.

Сегодня, однако, в разные стороны никто не расходился. Видя, что их не преследуют, Ул и оба венда засели в ближайшей чебуречной, и начались разговоры «за жись», которые венды традиционно любят.

– Как ты сам, брат? – спросил морпех Паша.

Ул сказал, что нормально.

– А Макс как? Не вломили ему?

Макс был бывший венд, и венды всегда о нем беспокоились.

– Пока нет.

– Ну и молоток! – сказал Паша.

Принесли чебуреки. Алим, высасывая из чебурека сок, развил мысль, что многие девушки, выпив даже с наперсток, становятся агрессивными. Задирают прохожих, грубят, по машинам кулаками стучат. Мол, что встал? Езжай давай! Ну, само собой, начинаются разборки, и парень вынужден такую девушку защищать, хотя понимает, что не прав. Ну переусердствует, получит условный срок. А если есть уже один условный, то и сядет. А ей хоть бы хны. Даже передачи не принесет. Морпех Паша согласно закивал, горюя вместе с другом. Было заметно, что тема эта для вендов больная. Даже очень больная.

Ободренный Алим продолжал, что может выйти и другой расклад. Возвращаются, положим, два парня с тренировки. Не друзья даже, а так, знакомые по залу. Покачались, грушу подолбили – культурный отдых по полной программе. Вася, допустим, по жизни нормальный, спокойный чел, а Петя с залетом на все извилины. Начнет прикапываться к какой-нибудь компании. Драка. Вася как друг Пети оказывается втянутым – не бросать же приятеля. В драке погорячится, случайно вдвинет кому-нибудь лоб в затылок, и все – небо в клеточку. Сколько хороших ребят из-за этого сидит – сосчитать невозможно.

На этом месте тема иссякла, потому что, во-первых, Алим доел чебурек, а во-вторых, морпех Паша припомнил нечто важное.

– Ты это… – спросил он у Ула, – на боях-то будешь?.. Из наших Вова-борец придет, Тоня-шкаф… еще там парочка деятелей… Шаманщики психа какого-то выставят по прозвищу Две Смерти… Из форта Белдо – парочка боевых магов. Пнуйцы тоже будут. Они, конечно, тоже венды, но всегда от нас особняком держатся… Берсерки своих пришлют… Гамов, кстати, тоже обещал. А от шныров будет кто?

– А что за бои? – спросил Ул.

– Наши бои, вендские, – сказал Паша. – Раз в год проводим. Знаешь, где у ведьмарей «Гоморра» стоит? Вот возле нее, в парке. Встречаемся сегодня в одиннадцать вечера. Ведьмари хотели в двенадцать, но Тоня-шкаф сказала, что ей в двенадцать поздно.

Ул отвернулся. «Гоморру» он не любил. Слишком много дурных воспоминаний было с ней связано: мысль, что он навеки потерял Яру, атакующая закладка, столб взметнувшейся воды и сам он, вцепившийся в хрипящего пега и с ужасом глядящий на торчащий в его шее арбалетный болт.

Морпех Паша всего этого не знал и помрачневшее лицо Ула истолковал по-своему:

– Ты ведь не боишься, брат?

– Нет.

– И не на псиосе? – морпех пристально взглянул на Ула.

– Нет.

Паша, казалось, успокоился.

– Хотя псиос что? – сказал он, словно убеждая сам себя. – Псиосным тоже не запрещено… В прошлом году голову одному оторвали, так он еще минут десять кулаками размахивал… И что, не псиосный он после этого? Так что давай приходи! Только там ставка нужна, если драться будешь.

– Что за ставка?

– Ну закладка там какая-нибудь или нерпь . Что еще со шныра взять можно? Берсерки – те обычно деньги ставят.

– Много? – зачем-то спросил Ул.

– Смело можешь тачку строительную захватывать… Правда, если проиграешь…