Наталья Косухина - Академия создателей, или Шуры-муры в жанре фэнтези (СИ)

Рефлекторно я сжалась, невольно проследив за падением, а ректор стремительно осмотревшись, на миг дольше, чем должно задержав свой взгляд на мне, нецензурно выругался и буквально проглотил окончание ругательств, уставившись мне в глаза.

— Прошу меня простить, досадное недоразумение, — сообщил в следующее мгновение глава академии, отирая одним движением воду с лица и отряхивая ладонь.

— Ни… ничего страшного, — с трудом смогла вымолвить я, машинально подгребая к себе пену.

Фаранар в это время развернулся и, выйдя из бассейна, высушил на себе одежду. С волосами он рисковать не стал и прихватил одно из моих полотенец.

— Я верну.

— Да не стоит, — пропищала и, не узнав своего голоса, откашлялась.

Развернувшись к стене, ректор попробовал открыть портал, но вместо перехода раздался хлопок, и я готова была поспорить, что он снова выругался. И, кажется, что-то было сказано о мерах защиты женских ванных комнат.

Наконец маневр отступления удался: портал в стене был построен. Мимоходом покосившись на меня, Фаранар распрощался и был таков.

А я еще долгое время не могла отойти от подобного происшествия и периодически ни с того ни с сего начинала подгребать к себе пену.

Видимо, и об этом мне стоит молчать.

Наутро настроение было нервное, и на лекции по теории разрушения не выспавшаяся я была очень рассеяна. Вместо того, чтобы сосредоточиться на деле, которое так и не смогла обдумать накануне, я гадала, куда же исчезал ректор и почему вернулся в столь потрепанном состоянии?

Была ли поездка связана с убийством или это другая сфера деятельности?

— Элаи?

Вскинув глаза, я увидела стоящего рядом с моим столом Русира, который подняв бровь, смотрел на меня с любопытством.

— Да?

— Вы слушали, о чем я рассказывал сейчас, на вводной к практике? — четко выговаривая вопрос, будто спрашивал у ребенка, поинтересовался декан деструкторов.

— Я… Конечно…

— Это прекрасно. Тогда, может, вы попробуете выполнить первое задание?

— Может, не стоит? — промямлила я. — У меня такие непостоянные успехи в создании достаточно крепких заготовок…

— Ничего страшного. Практика творит чудеса.

Вымучено улыбнувшись, я направилась к кругу в центре аудитории, который огибали с обеих сторон столы студентов. Само место практики было огорожено в целях безопасности защитным экраном.

Проскользнув в небольшую брешь, я нерешительно стала дожидаться стандартно запущенной модели разрушения, после чего должна была начать создание заготовки и довести ее до конца. Защитить от ликвидации или деструкции, как это называли сами разрушители миров. Тогда мое творение будет иметь шанс на существование, поскольку прошло проверку на прочность.

Но вместо модели в круг вошел сам преподаватель.

— Э? — только и смогла вымолвить я, вскинув на него полный удивления взгляд.

— Что такое? — забеспокоился Русир. — Вы ведь слышали меня и знаете, что сегодня ваши заготовки буду испытывать я.

— Ну, это, да… — пролепетала я, чувствуя, как отчаянно краснею от своего вранья.

— Вот и прекрасно, — широко улыбнулся деструктор. — Начинайте.

Настороженно покосившись на преподавателя, я, прикрыв глаза, начала создавать планету. Слои ложились один на другой, шар вертелся в моих руках, и вот на поверхности появились континенты, моря, в воздухе запахло свежестью.

Не прошло и десяти минут, как планета зависла в воздухе, радуя глаз своей гармоничностью. Очень я любила красивые миры и сама старалась создавать именно такие.

Теперь предстояло самое сложное — окружить этот прекрасный шарик плетением защиты, чтобы нехороший деструктор до него не добрался. Закрепив первые петельки из силы, я начала свое плетение.

Ажурный узор сиял золотым, оплетая планету, а я, чуть ли не высунув язык от усердия, создавала защиту. В этот раз мне данный процесс давался на удивление легко, и цвет плетения был немного другим. Может, показалось?

— Элаи, вы трясетесь над заготовкой, как мать над единственным дитя. Давайте шустрее. У меня вон еще целая группа, которую надо успеть потерроризировать.

— А мне нужно сделать так, чтобы вы не разрушили мою заготовку.

Русир иронично приподнял бровь, явно сомневаясь в моих силах не то что против него, даже против своих студентов.

— Ну, тогда мешать творческому процессу создания шедевра просто грех, — хмыкнул преподаватель.

А я невозмутимо доплела защиту, прекрасно понимая, что не пройдет и нескольких минут, как мою планету разрушат. Это всегда очень болезненно, словно убивается часть меня. И тем больше я понимаю необходимость научиться защищать свои создания от окружающего их мира.

— Ну, что? Мне уже можно приниматься за дело? — насмешливо поинтересовался Русир.

Я, лишь насупившись, кивнула, приготовившись к неминуемой боли.

Не торопясь, мужчина подошел к моему висящему шарику, я же в это время вышла за пределы экрана, чуть ли не со слезами наблюдая за действиями деструктора, словно это меня по кускам будут разбирать.

Вот Русир призвал силу, и черные частицы напали на мой мир, стараясь раскрошить его на миллионы осколков. Плетение засветилось в ответ на агрессивные действия, но я знала: защита долго не продержится. Антидеструкция — мое слабое место.

Однако то, что произошло дальше, повергло меня в шок: узор начал светиться сильнее. Волнение внутри меня усилилось, я прижалась носом к экрану и чуть ли не подпрыгивала на месте от паники.

А защита среагировала в этот раз на редкость агрессивно: свечение увеличилось и Русира шмякнуло об энергетическую стенку. Тот даже руки распластал, когда его приложило.

В аудитории повисла тишина, и, когда преподаватель рухнул вниз спустя мучительное мгновение полного ошеломления, звук получился поистине пугающий. А деструктор перевернулся, встал на четвереньки, мотнул головой, видимо, возвращая ясность мыслям и лишь потом, держась за экран, поднялся полностью.

Сфокусировав на группе взгляд, мужчина сказал:

— Все свободны, кроме Элаи.

Тут я полностью осознала: мне пришел конец. Даже те, кто в группе меня сильно недолюбливал и презирал, сейчас смотрели с жалостью — видимо, никому не чужд гуманизм.

Сходив в соседнюю комнату и, судя по звону, что-то там выпив, преподаватель вернулся обратно, уже нормально двигаясь. Но меня это не порадовало, а скорее заставило еще сильнее напрячься.

Русир обошел меня со всех сторон, внимательно разглядывая, будто неведомую зверюшку, неожиданно оказавшейся смертельно опасным хищником. Я же про себя возносила заклинания отвода беды.

Замерев и нависнув надо мной всей своей харизмой, он уставился на меня своими жутковатыми сейчас, потемневшими глазами.