Наталья Косухина - Академия создателей, или Шуры-муры в жанре фэнтези (СИ)

И когда он ушел, я чуть ли с ног не валилась от усталости, а еще очень странно себя чувствовала.

У меня началась мигрень, хотя создатели практически ей не подвержены, если не переоценивают свои силы. Но я сегодня вообще ничего не создавала. А еще меня подташнивало и болела спина.

Распластавшись на постели, я слышала, как непогода стучит и воет за окном — снова буря. Неужели к концу дня студенты, как обычно, переборщили с магией?

Я старалась сосредоточиться на чем-то приятном, но не получалось. А стоило закрыть глаза, как передо мной все закружилось, завертелось, а спину и голову вновь пронзила боль.

«Надо пойти выпить обезболивающего зелья, иначе я всю ночь спать не буду», — мелькнула здравая мысль.

Но стоило мне с трудом подняться, как пол стал уходить из-под ног, потом верх и низ поменялись местами и я почувствовала, что падаю. А дальше были лишь удар и темнота.

Сознание возвращалось неохотно. Какими-то урывками. Сначала я услышала в отдалении голоса, потом, с трудом разлепив веки, увидела сидящего рядом ректора и тревогу, которая застыла на его лице.

— Доброе утро, — хрипло проговорила я.

— Наверное, доброе, — грустно хмыкнул мужчина.

После его слов около моей кровати сгруппировались деканы.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Русир.

Я прислушалась к своим ощущениям.

— Спасибо, неплохо.

Как-то странно все себя ведут. Но быстро оглядевшись, поняла, что лежу в корпусе целителей.

— Что вы помните последнее? — очень серьезно спросил меня Графт, разглядывая цепким, каким-то оценивающим, почти препарирующим взглядом, из-за чего в мою душу закралось подозрение.

— Я плохо себя чувствовала и потеряла сознание. — Медленно ответила я, настороженно разглядывая декана.

Все остальные, присутствующие здесь, молчали.

— Объясните, что происходит? — не выдержала я, приподнимаясь на постели.

Сейчас даже факт того, что я лежу на постели в присутствии стольких мужчин мало волновал.

— Вчера было совершено похожее убийство, что и некоторое время назад, — начал Фаранар, а я все поняла уже с первых слов, похолодев. — У нас отпали практически все сомнения, что это ритуал. Скорее всего благодаря тому, что вы столкнулись с убийцей сразу после ритуала, зацепились за него своим астральным полем. И, видимо, теперь чувствуете, когда он совершает следующее убийство. Вы теряете сознание и начинаете бессознательно кататься по комнате, кричать или что-то невнятно говорить.

Все, я пропала! Теперь этот сумасшедший найдет меня и препарирует, чтобы я не помешала его планам.

— Плохие новости, — просипела я. — Теперь мне долго не прожить.

— Нет, плохие новости заключаются не в этом, — «порадовал» меня Диан Графт, и я с опаской на него посмотрела. — Официально студентка Элаи проводила опыт и пострадала. А вот действительно плохая новость: ритуалы предположительно направлены на то, чтобы разбудить артефакт, созданный однажды одним сумасшедшим создателем. И если убийце это удастся, то академия прекратит свое существование. Навсегда.

Я сглотнула. Это не просто плохо, это ужасно!

— И еще, у него однозначно есть ключ, чтобы открыть путь к артефакту.

— Вы ведь знаете, о чем я хочу вас попросить, Элаи? — тихо поинтересовался ректор.

А я, взглянув на свои бледные руки, крепко сжимающие одеяло, кивнула:

— Все, что хотите! Я очень обязана вам.

Губы главы академии сжались в тонкую линию, цвет глаз неуловимо изменился, превратившись в серые льдинки, и неимоверно холодным голосом он процедил:

— Благодарю вас.

После чего мужчина, резко развернувшись, покинул палату, а деканы с недоумением посмотрели на меня.

— Как же теперь с этим справиться? — пробормотала я, чувствуя себя очень неуютно, неловко и …одиноко.

Внимание же мужчин вновь вернулось к чудовищному происшествию. А я, с трудом вникая в их разговор, теребила пальцами одеяло, понимая, что чем-то обидела ректора.

И что еще важнее было: надо придумать, над каким ритуалом я работала? Чтобы в нее поверил убийца, да и окружающие тоже.

С легендой мне помог Русир, предложив использовать мой прорыв в защите как предлог освоения новой отрасли. Ведь попытки, как известно, не всегда бывают успешными.

Что касается наших с Фаранаром отношений, то в них вроде бы ничего не изменилось, но я все равно чувствовала напряжение, которое скапливалось и скапливалось при встрече между нами.

Не зная, что в этой ситуации поделать, я искала утешение в работе над своим проектом вместе с командой и поиске в библиотеке информации о том, какой именно ритуал может проводить сумасшедший убийца. А бывало, интересовалась вещью, которую мне поручила найти плетельщица.

Вот в один из дней, листая книгу и читая о ритуалах, я спросила у госпожи Трасы, которая сидела за столом и снова что-то писала в бумагах:

— Скажите, а можно мне взять книгу об артефактах?

— Да.

— А о создании черных дыр?

— Да.

— О создателе-убийце?

— Нет!

— Как скажете, — понуро кивнула я.

Вот интересно, есть ли какая-нибудь карта тайников Академии? Мне бы она очень не помешала.

Через час, совершенно расстроенная и совсем не обогащенная знаниями, бредя по коридору и шурша теплым длинным платьем, отделанным бантиками, я знала наверняка: все ритуалы — это большое количество жертв, умерщвление которых подчинено четкой системе для определенной цели.

Я чувствовала, что ректор был согласен с догадкой, зачем совершаются убийства. Но думаю, не знает, как часто они будут происходить. А не зайти ли к нему, не испросить ли одобрения проекта? Может, подскажет что-то или расскажет. Я же теперь участвую в расследовании! Может мне положено?

Ну, хоть немножечко информации!

Но когда я подходила к двери, то увидела бледную секретаршу, что в панике на меня посмотрела. В кабинете у ректора слышались голоса, там явно происходил скандал.

Дураку понятно, что глава академии занят. И я бы тут же ушла, дабы не попасть в неловкую ситуацию или под горячую руку, если бы… если бы не знала голос, который слышался за дверью.

Что здесь делает мой отец?!

Да и он ли это вообще? Я всего несколько раз в жизни слышала, как он выходил из себя, да и то так не кричал.

Мы с секретарем в панике переглянулись, а потом дверь в кабинет ректора распахнулась, громко стукнувшись о стену, и оттуда вышел отец с поджатыми губами и горящим взглядом.

Увидев меня, испуганно переминающуюся в приемной, он остановился, пристально на меня взирая.

— Отец, — почтительно склонила голову я, чувствуя, как от волнения сердце колотится все быстрее.