Игорь Конычев - Бремя Бездушных (СИ)

— Тогда, прежде чем мы попробуем помочь остальным, я хочу, чтобы ты оказала мне услугу. — Теперь улыбнулся Эгистес Отверженный.

Но его улыбка, как и направленный на Гранера Ласкнира взгляд, выглядела пугающе.

Возвращение

Кисара чувствовала, как по мере спуска в подземелье, усиливается и так казавшееся абсолютным влияние Скверны. Оно билось в каждом уголке древних стен и сейчас его сердце отчетливо пульсировало где-то впереди.

Странно, но южанка не ощущала давления, а частичка ее демонической крови не трепетала от близости Бездны. Подобное спокойствие заклинательница ощущала, когда слышала молитвы Алектиса, защищавшие ее душу от Скверны.

Но сейчас пастыря гиритцев не было рядом. Девушка шла окруженная рыцарями в алой броне. Сидониты не взывали к своему богу просто так. Они не просили у него защиты или прощения, только силы для того, чтобы расправиться с врагами и свершить Его волю. Они молились только в бою или когда готовились к нему. Однако одного присутствия сидонитов хватала демонологу, чтобы не ощущать себя уязвимой для Скверны, открытой для ее всевидящих глаз.

Казалось, что Бездна боится смотреть в сторону алых храмовников и Кисара чувствовала себя в безопасности рядом с ними. Словно маленькая девочка, заклинательница смотрела на возвышавшихся над ней воинов, бесстрашно идущих навстречу неизвестности, ощущая исходящую от них решимость и мощь.

Сквозь шум шагов не скрывающихся сидонитов, Кисара разобрала многоголосое бормотание. Напрягая слух, девушка узнала демоническое наречие, но не могла понять, о чем идет речь.

— Не слушайте эти голоса, Говорящая, они несут лишь Скверну и скоро замолчат навсегда, — обратился к девушке один из приставленных к ней телохранителей.

Южанка не видела лица, сокрытого за глухим забралом шлема, в котором был лишь две узкие щели — одна горизонтальная для обзора и одна вертикальная, для дыхания. Когда же храмовник поднял забрало, то Кисара увидела немолодого мужчину с выражением мрачной решимости на лице. Сидонит втянул носом воздух подземелья и скрипнул зубами, не ощутив ничего, кроме запаха тлена и разложения. — Расплата близка, — хмуро произнес он.

Кисара благодарно кивнула. Слова храмовника немного успокоили ее, но южанку, все равно, била мелкая нервная дрожь. Чтобы как-то собраться, демонолог начала плести формулы, сохраняя в уме их сложные рисунки. Это занятие требовало предельной концентрации и заклинательница, полностью сосредоточившись на своем даре, отвлеклась от тягостных мыслей.

Сидониты ускорили шаг, но Кисара этого даже не заметила. Лишь когда говоривший с ней рыцарь, с глухим щелчком опустил забрало своего шлема, девушка встряхнула головой, словно проснувшись.

— Не отходите далеко, Говорящая, — голос сидонита звучал глухо из-за шлема. — Клянусь Воздаятелем, вы вернули нашего лорда, и мы защитим вас даже ценой жизней.

— Спасибо, — Кисара огляделась, неприятно поежившись, встретившись взглядом с одним из множества глаз на потолке, подернутым фиолетовым свечением.

Око Бездны, не мигая, уставилось на девушку, жадно пожирая ее взглядом. Поспешно опустив глаза на каменный пол, южанка заметила, что кладка здесь значительно старее, чем была раньше, до спуска в подземелья. Древние плиты украшали потертые, потрескавшиеся от времени орнаменты, почти сокрытые черным туманом. Рваные клочья беспокоили шаги сидонитов, разбрасывая их в стороны. Живым существом стелящийся по полу мрак, растекался в стороны под латными ботинками храмовников, сразу же смыкаясь вновь, стоило им убрать ногу.

— Наконец-то ты привел ее, — южанка вздрогнула всем телом, едва услышав этот голос. Единожды услышав принца-демона Штранризгара, его резкий и шипящий голос не спутаешь ни с чем.

— Если ты говоришь о своей смерти, то да, я не просто привел ее, я принес ее для тебя в своих руках!

Теперь говорил Алард Дарий, и Кисара различила впереди всполохи алого света, исходящие от Аренвира. Голос Верховного лорда разнесся по темному залу гулким эхом, многократно отразившись от стен.

— Ты уже пал единожды, смертный, падешь еще раз. — Невозмутимо продолжил принц-демон. — Просто отдай мне Говорящую, а взамен я подарю тебе океан сладостной боли.

— Я говорю с тобой вовсе не потому, что это доставляет мне удовольствие, отродье, и не потому, что преследую какие-то личные цели. Я лишь оглашаю твой приговор, вынесенный Великим Воздаятелем. Этот приговор — смерть! — Древняя алебарда Аларда засияла сильнее, озарив своим светом огромный зал. Подняв голову, Кисара увидела высокий сводчатый потолок. В центре венчающего его купола, судя по оформлению, должно было изображаться всевидящее око — символ Ифриила Создателя. Так было заведено во всех храмах светлых богов, но не здесь.

Сейчас, на самом верху замер воспаленный красный глаз, непрерывно вращающийся и источающий злобу. Символ бога Создателя обратился в нечто иное — в оскверненное подобие самого себя, взирающее вниз с ненавистью и жаждой уничтожения.

Кисара явственно ощутила на себе тяжелый взгляд, почувствовав горящую в нем злобу, от которой кровь стыла в жилах. Подкупольное пространство, видимо, раньше украшали изображения светлых богов, сейчас оскверненные, замазанные кровью и развороченные острыми когтями. Когда-то яркая мозаика, окрасилась в бурый цвет, и теперь нельзя было понять, что изображалось на ней изначально.

Демонические символы пылали по всему потолку и стенам, полностью скрывая их под собой, а в высоких нишах навсегда замерли человеческие скелеты и полуистлевшие тела, пустыми глазницами или расширившимися от ужаса глазами смотрящие в саму Бездну.

— Я уничтожу тебя и всех, кто стоит за тобой, жалкий смертный, возомнивший себя невесть кем, — теперь голос Штранризгара стал булькающим и гортанным. — Вас всех ждут вечные муки! — Принц-демон взревел, и его поддержали несколько десятков пронзительных голосов, от которых у Кисары зазвенело в ушах.

— Сегодня ты — падешь! — голос Аларда Дарий вознесся к самому потолку, и даже демоническое око в самом верху на мгновение зажмурилось. — Во имя Возмездия!

— С именем Воздаятеля! — Поддержали сидониты призыв своего лорда и, следом за ним, бросились в атаку.

Алой волной храмовники хлынули в зал, сразу же наполнившийся лязгом стали. Рыцари Бездны, выступившие навстречу сидонитам, встретили их грозным ревом, обнажая костяные клинки, с острыми зубами по кромке кривых лезвий. Они восславляли принца-демона, а глаза и пасти на их броне широко открывались, вторя их словам.

Те, кто своими зверствами заслужил право примкнуть к свите Штранризгара, не знали себе равных в кровожадности и жестокости, настолько далеких даже от безумия, что ни один смертный не смог бы постичь их помыслы и намерения в полной мере, не лишившись рассудка.