Игорь Конычев - Бремя Бездушных (СИ)

Хватка твари ослабла, и паладин одним движением вырвала клинок из оскверненной плоти и отрубила противнику голову.

Откуда-то спереди вылетел Скар, тяжело ударившись о распростертые на полу трупы. Рыча не хуже волка, зверолюд с трудом поднялся на ноги. Прямо под наплечником зверолюда торчало длинное копье. Оскалившись, воин перерубил костяное древко. Он покачнулся от приступа боли, но, встряхнув окровавленной головой, сильнее оскалил клыки и бросился снова в гущу боя, заняв место между Фалконом и Гирионом.

Старый гиритец получил сильный удар в живот. Усеянная шипами палица смяла его доспех и едва не размозжила голову, но Скар накинулся на рыцаря бездны, осыпая его множеством беспорядочных ударов и вынуждая отступить.

Потерявший над собой контроль воин слишком увлекся и не заметил направленной ему в бок атаки. Длинные когти измененного Скверной до неузнаваемости существа царапнули зверолюда по шее, пройдя вскользь. Оставив после себя четыре кровавых полосы, когти заскрежетали по нагруднику, но кисть твари упала на пол, отрубленная Гирионом.

Развернувшийся Скар добил раненного противника несколькими рубящими ударами, превратив его верхнюю часть тела в месиво.

Поднявшийся Фалкон, взмахнул молотом, заставляя нападавших отпрянуть и в оскверненных с треском врезался воющий череп. Эгистес и Кая, решив, что ничего не могут сделать с защитной сферой архимага, поспешили поддержать спутников волшебством.

Некромант взмахнул посохом и костяные доспехи на одном из рыцарей Бездны смялись, словно старый пергамент, расплющив его тело. Черная кровь брызнула в щели между обломанных краев брони.

Взревело пламя, и ученица архимага послала огненный шар над головами союзников. Заклинание взорвалось где-то в тоннеле. Волна жара нахлынула на плоть столпившихся там демонопоклонников, обращая ее в пепел, но наступавших было слишком много.

На места павших вставали новые и новые твари, а силы защитников неумолимо подходили к концу. Даже Алира, чья коса вращалась уже не так быстро, как прежде, выглядела бледнее, чем обычно. Ее черное платье было порвано в нескольких местах, обнажая белоснежную кожу и зияющие на ней раны из которых не пролилось ни капли крови.

Исель и Таллаг держались рядом с девочкой, страхуя друг друга. Шаман все реже использовал магию своего народа, слишком истощив духовную силу. Его прерывистое дыхание участилось, из разбитого носа текла теплая кровь и один глаз почти полностью затек. В левой ноге зверолюда крепко засел обломок меча, при каждом движении царапающий кость и причинявший мужчине дикую боль. Он почти не мог стоять и двигался рывками. Таллаг понимал, что если бы не помощь эльфийки, он был бы уже мертв.

Исель грациозно порхала рядом с молодым шаманом, словно извиваясь в смертоносном танце. Ее кривые клинки метались от цели к цели, безошибочно отыскивая брешь в защите врагов. Исель видела, как ранили ее брата, вынужденного отступить, и теперь жаждала мести, поражая одну тварь за другой. Одержимые злобой рыцари Бездны старались добраться в первую очередь до гиритцев, поэтому остальным достались оскверненные. Только это позволяло защищавшимся продолжать сражение. Они знали, что проиграют, но не сдавались.

Молитва Алектиса поддерживала отряд, но веры пастыря оказалось мало, перед подобным скоплением Скверны. Энергия Бездны непрерывным потоком лилась в зал, вторгаясь в сознание смертных и рисуя им страшные картины собственной гибели.

Исель вскрикнула, когда ее плеча коснулись ледяные когти и сразу же пропустила еще одну атаку, оставившую на левом боку три глубоких борозды.

— Отходи! — Таллаг прыгнул вперед, развалив топором голову поразившего эльфийку оскверненного и вонзив острые лезвия в живот другому. Он дернул рукой, и стальные когти распороли кожу создания Тьмы, вываливая слипшиеся в мерзкий ком внутренности.

— Нет, — упрямо бросила Исель. — Если я отступлю — мы не выстоим!

Услышав за спиной оглушительное шипение, девушка отскочила в сторону и рядом с ней пронесся сгусток зеленого пламени, легко прожегший дымящуюся дыру в телах наседавших на эльфийку тварей.

— Мы и так не выстоим! — Эгистес, сжимающий в руках два посоха непрерывно посылал заклинания в толпу.

Некромант все больше и больше опирался на свое оружие, чувствуя, что уже близок к своему пределу. Сделав над собой очередное усилие, он смял доспехи еще одного рыцаря Бездны.

Рядом раздался тяжелый вздох и Кая, полностью обессилев, упала на пол. Девушку стошнило, но она пыталась подняться. Создания Скверны оттеснили защитников, почти к центру зала, куда спотыкающийся Калеос отвел не прекращающего молиться Алектиса. Окруженные со всех сторон они понимали, что бог смерти Велес уже тянет к ним свои костлявые руки. Но тут платформа Изначальных врат за спинами сражающихся неожиданно пропала.

— Это… — Кая закашлялась, так и не договорив. Расширившимися глазами она смотрела, как пропавшая вместе с ее наставником платформа врат появилась снова, но на ней уже стояла та самая южанка, которую ранее утащил демон из круга.

Заклинательница что-то кричала.

Потом, прямо из ниоткуда, вокруг врат появились высокие закованные в броню мужчины, статью похожие на гиритцев, но в алой броне. Их вел рыцарь со сверкающей, словно солнце, алебардой. Мощь древнего артефакта ослепила волшебницу, а затем ее оглушила пропитанная мощью молитва на древнеимперском языке.

Полные священной мощи слова литании мгновенно разнеслась по просторному залу, загремев где-то под потолком, и алые рыцари ринулись в битву. Подобно яростному шторму они налетели на растерявшихся поборников Скверны, смяв их ряды и отбросив назад. — Вставай! — кто-то подхватил Каю, помогая подняться, и она увидела Эгистеса. Лицо некроманта оживилось и, впервые, девушка увидела в его взгляде отблеск надежды.

За спиной мужчины уже стояла Кисара: — Врата! — Она потянула волшебницу за собой. — Врата вернулись! Их можно использовать, как врата Пути! Ты сможешь пробудить их?

— Они уже пробуждены, — пробормотала Кая, удивленно уставившись на медленно крутящуюся платформу. Я смогу настроить их, но для перемещения нужно заклинание, ключ…

— Я — ключ! — Южанка прикоснулась к платформе и по камню проскользнули фиолетовые искорки.

Сеграс рухнул на колени и даже не обратил внимания на боль в одном из них. Все было кончено. Он навсегда останется в этом проклятом мире. Его обманули и предали еще раз! Он ведь помнил, помнил голос, обещавший ему власть, этот голос…

— НЕВОЗМОЖНО!

Этот голос Сеграс уже слышал. Он рывком поднял голову и сквозь пелену слез уставился на стоявшего на платформе человека, сразу узнав его. Маг постарел, но это определенно был он, Сеграс не мог ошибаться.