Игорь Конычев - Бремя Бездушных (СИ)

Теперь же, когда Кая увидела в глазах Кисары беспокойство и тревогу, то почти перестала ее опасаться и, как это часто бывало, страх волшебницы сменился любопытством.

— Моих знаний не хватает для того, чтобы понять, как открываются врата, но я ощущаю отголоски Бездны в каждой вспышке перемещения. Это всегда странно для меня… — закусив губу, Кисара машинально коснулась оберегов, заключенных в позвякивающих в такт ее шагам украшениях.

— Это вопрос скорее к капеллану и моему учителю, — виновато улыбнулась Кая. — Меня не допускают к этому знанию, — в голосе девушки легко читалась обида.

— Возможно, так даже лучше для тебя, — пробормотала Кисара, глядя на сгущающиеся тучи.

Вспышка следовала за вспышкой, словно уродливое сердце Бездны, бьющееся в такт собственному дыханию. От концентрации демонической энергии, собиравшейся за стеной Святой Преграды, у Кисары защемило в висках и она, стиснув зубы, принялась ткать в уме защитную формулу, опасаясь за свой, чувствительный к Бездне, рассудок.

Демоническая кровь в жилах заклинательницы начинала закипать, и девушке потребовалось значительное усилие воли, чтобы успокоиться. Прямо перед ней солдаты, один за другим, исчезали во вспышках фиолетового цвета и все, что пока смогла разглядеть южанка — каменный постамент, собранный из небольших обломков какого-то сооружения. Выгравированные на камнях символы пульсировали в такт вспышкам — то разгораясь, то почти полностью затухая.

Подойдя поближе, Кисара заметила, что с другой стороны двора к столпу света идут закованные в черные латы гиритцы, среди которых угадываются менее заметные фигуры пастырей. Все монахи были в боевом облачении, при оружии и на их суровых, обветренных лицах было одно и то же выражение — выражение полной готовности ко всему.

Вот последние из солдат и монахов поднялись на возвышение, шумно ступая по растрескавшимся собранным из камней ступеням. Поднявшись, они входили в столп света, исчезая в нем.

С виду происходящее напоминало обычное перемещение при помощи врат Пути, с тем лишь отличием, что сейчас над поддержанием заклинания трудились шесть магов — созидателей, весьма преклонного возраста, чьи знаки отличия на мантиях свидетельствовали о высоком ранге.

Приблизившись к первой ступени, Кисара содрогнулась, когда увидела, что по покрытым трещинам камням струится почти осязаемая магическая энергия, блестящим ручейком облизывая серую поверхность.

Южанка замешкалась и шедший следом Колд ощутимо подтолкнул ее в спину. Кисара сделала шаг вперед и невольно вздрогнула, когда подошва ее сапога коснулась нагревшегося камня.

Позади молодая волшебница издала едва различимый восхищенный вздох. Мимо южанки прошел некромант. Легко ступая, мужчина быстро взобрался наверх и, не отходящая от него девочка, встала рядом. Казалось, ребенка совсем не интересует происходящее — на правильном овальном бледном личике не дрогнул ни один мускул.

— Прошу вас всех поторопиться, — послышался вдруг мягкий и доброжелательный, пусть и незнакомый голос.

К краю платформы, которая начала едва заметно вибрировать, подошел седобородый старец в черных одеждах пастыря — гиритца с тем лишь отличием, что все семь лучей его табарда имели серебряные стержни. — Несмотря на усилия магов, эти врата слишком нестабильны и архимаг считает, что скоро пользоваться ими будет не то что невозможно, а смертельно опасно. А я не желаю напрасных смертей. — Старец улыбнулся, и его обрамленное выцветшими волосами лицо озарилось добротой.

— Капеллан Грегор, — Гирион склонил голову в поклоне, прислонив открытую ладонь к левой стороне нагрудника.

Колд поступил так же.

Темные эльфы, Кисара и Лисандра открыли рты от изумления — мало кто мог похвастаться тем, что с ним говорил один из трех великих капелланов ордена Гирита Защитника. Эти люди считались воплощением воли своего бога, его избранными детьми, ведущими орден по пути праведности и благочестия. Капелланы обладали колоссальной мощью, мудростью и влиянием, приравниваясь к высшей знати и духовным чинам.

— У нас нет времени на вежливость, братья, — мягкий голос Грегора звучал спокойно, но, в тоже время, повелительно. — Быстрее, входите в портал.

Повинуясь капеллану, Гирион первым шагнул в луч света, мгновенно растворившись в нем. Послышался топот и недовольное звериное рычание, после чего на противоположном краю платформы показался Скар, а следом за ним все его небольшое воинство, вместе с Таллагом. Буревестник беззаботно улыбнулся и помахал друзьям рукой.

Остальные зверолюды хмурились, недоверчиво глядя на бурлящее средоточие магии, живым организмом переливающееся в толстой струе фиолетового цвета, бьющей в самые небеса и теряющейся средь свинцовых туч.

— Мы долго не продержим! — хриплый голос Гранера Ласкнира привлек внимание стоящих на платформе. Старый архимаг замер у дальней границы магического рисунка, пульсирующего на камнях, упираясь в них концом своего посоха, охваченного мягким свечением. Лицо его было сосредоточено, на высоком лбу выступили капельки пота. — В портал, быстрее!

— Храфраг, аргед! — рыкнул Скар на наречии своего народа и первым прыгнул в центр круга. Зверолюды, повинуясь приказу вожака, бесстрашно последовали за ним.

Когда фиолетовое свечение поглотило их всех, включая жутковатых питомцев звериных братьев, настала очередь остальных. Колд выразительно кашлянул и легко толкнул Кисару меж лопаток.

Поняв столь явный намек, южанка приблизилась к порталу и, глубоко вдохнув, словно собиралась нырнуть под воду, сделала еще один широкий шаг вперед, в центр круга. Горячая волна охватила девушку, обожгла ее кожу, сковала грудь и почти мгновенно отступила.

Закашлявшись, Кисара сделала несколько шагов вперед. Перед глазами плыли разноцветные круги, голова гудела, и тело почти не слушалось. Нога Кисары подвернулась, и она чуть было не упала, но сильные руки вовремя подхватили ее и, кто-то, придерживая девушку за плечи, отвел ее в сторону.

— Все в порядке? — Вкрадчивый голос Гириона долетел до Кисары, словно откуда-то издалека, многократно отразившись эхом от несуществующих стен, вокруг ее рассудка. — Вам нехорошо?

В голове у южанки начало проясняться и зрение, вернувшееся к ней, нарисовало девушке образ наклонившегося к ней рыцаря в черной броне. Его голубые глаза оказались так близко, что Кисара невольно отшатнулась.

— Все хорошо, просто немного мутит, — скороговоркой выдавила Кисара.

— Если станет хуже — скажите мне, — серьезно произнес Гирион.

— А где мы? — Кисара огляделась и, на первый взгляд, не увидела никаких различий между тем, что видела до того, как шагнуть во врата Пути. Заклинательницу окружали такие же непреступные стены. А прямо перед девушкой раскинулся крепостной двор, по которому шагали воины Ариарда, направляясь к распахнутым воротам. Никуда не делось и неизменное присутствие Скверны: ее смрадное дыхание, стремящееся повергнуть души и сердца людей в пучины кровавого хаоса ощущалось очень ярко.