Игорь Конычев - Бремя Бездушных (СИ)

— Придется прорываться, — бросил Колд, видимо разбирающийся в наречии обитателей острова Стаи не хуже демонолога. — Держись рядом со мной.

— Хорошо, — не колеблясь, ответила южанка, заметив, спешащую к ней Миаджи. Девочка выпрыгнула из тумана вместе с воинами Скара. Зверолюды выглядели потрепанными и взъерошенными.

На душе демонолога полегчало, насколько это было возможно в том месте, где она оказалась. В силу договора, Миаджи не могла долго находиться вдали от хозяйки и Кисара чувствовала себя не в своей тарелке, когда отпускала подопечную куда-то одну.

Теперь же, когда нить их связи не растягивалась, и южанке не приходилось тратить часть своих сил на ее поддержание, она облегченно выдохнула.

— Там их просто куча! — Встревожено сообщила Миаджи Кисаре, как только оказалась рядом с ней. Она затравленно огляделась и закусила губу. — Сестрица, мы еще сможем спастись, я выведу тебя или вы воспользуйтесь теми камнями…

— Тихо, — шепнула южанка, заметив, как недобро взглянул на демоницу Колд. — У нас есть работа!

— Но мы и так довели этих безумцев до цели, я видела стены обители там, впереди, — Миаджи указала пальцем в сторону, откуда недавно пришла. — Я и еще двое зверолюдов хотели приблизиться и все разведать, но одного из них убило даже быстрее, чем мы смогли среагировать!

Услышав о гибели одного из воинов Скара, Кисара ощутила скорбь.

— Ты слышишь? — не отставала Миаджи, теребя демонолога за намокший рукав. В голосе почти всегда беззаботной девочки сейчас отчетливо читалась тревога. — Скованная печатями я даже не смогла разобрать, сколько демонов уже поджидает нас под стенами, если бы не волк, мы бы ноги унести не успели, а еще и ваши преследователи… Смертным не победить!

— Уймись, демонское отродье, пока я не вырвал твой поганый язык! — зло бросил Колд. — Наша задача достичь врат обители и, клянусь честью, мы это сделаем!

— Тогда вам придется прорубать себе дорогу через орды демонов! — Разозлилась Миаджи. — Вся ваша затея сразу была обречена на провал! Вы просто подохните здесь, но я не позволю вам погубить и сестрицу! — Но лбу демоницы выросли небольшие рога, а острые клыки заметно удлинились, что свидетельствовало о серьезных намерениях.

— Стены! — выпалил вдруг рыцарь — защитник. — Ты сказал, что видела их! Они целы?!

— Какая разница? — не поняла демоница.

— Просто отвечай!

— Да, целы они, целы, твои стены! Даже ворота есть, но они заперты, так что даже не надейся обосноваться внутри!

— Стены защитят нас, — уверенно заявил Колд. — Главное добраться до входа.

— Упрямцы! — Зло сплюнула Миаджи, и ее голос содрогнулся от ненависти. — Глупцы! — Она, вдруг, с надеждой взглянула в глаза Кисары, но ничего не успела сказать.

Резкий хруст ломаемых деревьев сменился безумным криком боли ужаса. Кисара хотела обернуться назад, но Колд, сунув меч в ножны, схватил ее за руку, потащив за собой.

— Только вперед, — прорычал рыцарь не хуже зверолюда. — Братья задержат тех, кто преследует нас.

Кисара извернулась, чтобы посмотреть назад и ее лицо побледнело от увиденного: прямо из черного тумана, разбрасывая в стороны рваные клочья, на нее неслись десятки, сотни столь ужасных существ, что девушка лишилась дара речи.

Первым двигался демон в три человеческих роста высотой, если не учитывать огромных витых рогов. Напоминающее человеческое тело было покрыто какой-то блестящей черной жижей, а четыре красные точки глаз полыхали немыслимой злобой. Демон взмахнул усеянным шипами кнутом, обхватив им ноги одного из солдат, и резко рванул на себя. Когда человеческое тело полетело в его сторону, демон пробил его лапой и брезгливо отбросил назад, где на все еще живого мужчину налетела стая мелких тварей, разрывая когтями и зубами содрогающееся от боли тело. Но не успел крик умирающего стихнуть, как из тьмы выскочила целая стая четвероногих тварей, отдаленно похожих на собак. С длинными изогнутыми клыками и кривыми когтями, они набросились на отставших солдат сбоку, вгрызаясь в нестройные ряды и неся с собой смерть.

Волна демонов и измененных Скверной существ нахлынула на отряд, готовясь смыть его, утопить в крови и стереть с искаженного ужасающей гримасой лица Потерянных земель.

Четыре десятка отборных пехотинцев Ариарда за считанные мгновения превратились в кровавое месиво. Но никто даже не попытался помочь им.

Множество чудовищ, увлеченных кровавым пиром, на время отвлеклись от преследования, но напирающих на выживших с избытком могло хватить и на гораздо большее количество воинов. Люди гибли от клыков и когтей, умоляя о пощаде и рыдая так, что сердце Кисары сжалось и, кажется, прекратило биться.

Смахнув с лица слезы, девушка обернулась как раз в тот момент, когда бегущие в хвосте гиритцы, под предводительством пастыря в глубоком капюшоне, остановились. Черная ткань соскользнула с головы пастыря, и южанка увидела суровое лицо, на котором застыло выражение отвращения и непоколебимой решимости.

На мгновение глаза Кисары и предводителя этого отряда бездушных встретились. Мужчина коротко кивнул южанке, осенив ее знамением Гирита Защитника, и резко развернулся, выхватывая меч. Монахи, что остались с ним поступили также, бесстрашно встав перед полчищами тварей.

Мощный голос пастыря, словно звук колокола, врезался в вой преследователей и его братья — воины подхватили слова молитвы.

Спустя несколько ударов сердца волна чудовищ нахлынула на гиритцев, но те не дрогнули.

Калеос и Исель, остановившись, послали в преследователей несколько стрел, после чего догнали основной отряд, позволяя бездушным встретить свою судьбу.

Кисара, на бегу, пыталась наблюдать за ожесточенной схваткой, понимая, что храмовникам не выйти из нее победителями. Но непоколебимые в своей вере бездушные продержались довольно долго. Однако, как бы ни были сильны гиритцы, тварей было гораздо больше. Вскоре туман поглотил фигуры в черных доспехах, сражающиеся с многократно превосходившим их противником, а вскоре гвалт битвы заглушил и голос пастыря, продолжавший выкрикивать слова молитвы богу Защитнику.

— Не скорби по ним, — Колд сильно дернул руку южанки, увлекая ее за собой и принуждая бежать быстрее. — Такова судьба каждого, кто посвятил свою жизнь Гириту. Братья пожертвовали собой ради великой цели!

— Они уже мертвы, — Миаджи скрипнула зубами.

— Еще нет, — покачал обритой головой Колд. — Пастыря Тирона сопровождают одни из лучших воинов нашего ордена, а его вера крепка, словно стена Святой Преграды. Вы, твари, чувствуете это и не сможете пройти мимо, пока праведные сердца не прекратят биться. Но и мои братья, будут сражаться, пока их сердца не замрут, а души не отправятся к Гириту Защитнику. Каждым нашим шагом, что приближает нас к цели, мы обязаны тем, кто помог нам свершить его. Да примет Гирит их души.