Андрей Голышков - Клинки Керитона

— А как, по-твоему, это должно было произойти? — спросил у неё дауларец.

— Не знаю, но я думала, что будет что-то более интересное. Замысловатые поисковые чары, загадочные амулеты, море крови, ну и ещё что-нибудь подобное, — хоть Инирия и лежала к ним спиной, Тэйд понял, что она улыбается. — Мужчины всегда любят немного приврать.

— Не без этого, — нехотя согласился Саима, — я и сам себе удивился, не меньше твоего.

— Долго вы нас ждали? — спросил Тэйд.

— Три дня, — Саима поморщился, глядя на огонь, — не поверишь, эта полянка меня не отпускала, не хотелось мне никуда оттуда уходить. Хорошее место, доброе.

— А что было в обозе, когда я исчез?

Саима перевёл взгляд на дауларца и потупил глаза.

— Мы одни выжили, — без лишних эмоций ответил Нёт.

Тэйд сразу всё понял, больше вопросов от него не последовало.

— Так что, мальчики, будем делать? — Инирия перевернулась на спину и заложила руки за голову.

— Не знаю, — шмыгнул носом Саима, — завтра решим. Ты обещала про себя рассказать.

— Да? Не припомню что-то такого.

— Обещала.

— Да нечего особо рассказывать-то…

— Как нечего? Как ты к Слейху попала, расскажи? Если не секрет, — попросил Саима.

— К Слейху?

— Насколько я помню вы, сиита, представились как Инирия са Этло. Не думаю, что на Ганисе найдётся ещё один сиурт пееро которого зовут Этло. На онталаршу вы не очень похожи, а раз носите фамилию сиурта Слейха, смею предположить, приходитесь оному приёмной дочерью. Равно как и Тэйд приходится приёмным сыном Маану са Раву.

— Слейх меня и подружку мою Кинусу у водного Среза нашел. Полуживых. Ну и взял к себе. Вернее, это тётушка Лайса его сестра нас взяла. А сам он сперва не хотел, но потом привык, помягчел, — она улыбнулась скупо, но так очаровательно что у Тэйда на миг остановилось дыхание.

— А в подземелье ты как попала? — не унимался Саима.

— Гуляла.

— А если серьёзно.

— А если серьезно, то от санхи прячусь…

Лежать на камнях было не совсем удобно, но это было неважно: так же, как и в ту злополучную ночь, Тэйд смотрел в небо, изучая мерцавшие звёзды. Вскоре на него навалилась страшная усталость, веки закрылись сами собой, и он, недослушав рассказ Инирии (в котором для него не было ничего нового) погрузился в глубокий сон…

…Когда проснулся, было ещё темно, лишь высоко над головой застыл неполный диск Сароса и тускло мерцал огонёк костра. Все спали. В стороне, удобно устроившись на корневище выворотня, полулежал Нёт.

— Пора вставать? — спросил Тэйд, дауларец обернулся.

— Скоро рассвет, — ответил он, — я решил, что вам лучше поспать подольше. — Не беспокойся, я покараулю.

Тэйд зевнул, потянулся и тут же горько об этом пожалел — боль в боку заставила его скрипнуть зубами.

«Ты снова со мной?» — поприветствовал он старую подругу и вновь потянулся, назло всему. — Нечего расслабляться!»

— Всё в порядке? — спросил Нёт.

— Да. Ночью ничего не случилось?

— Нет. Всё спокойно.

До рассвета оставалось не более часа. Небо на востоке понемногу начинало светлеть.

Он встал, легонько потряс Саиму за плечо, из складок капюшона онталара тут же показалась заспанная мордочка Вира.

— Ого, все уже встали, — голос заспанной Инирии был ещё прекраснее.

— Все, почти. Маг наш что-то не спешит просыпаться.

— Во-первых, не маг а сиурт, — приподнялся на локтях Саима, — во-вторых, я уже почти встал. Хватит мне тут над ухом жужжать.

Пока они перекусывали остатками ужина, Нёт собрал лагерь, погасил огонь…

…Денёк выдался отменный, под стать общему настроению: шли споро, можно даже сказать, с весельем.

Уже под вечер вышли к дубовой роще, после — к оврагу сухому. Сразу за ним увидели заброшенную лесопилку.

Чудом ещё уцелевший сарайчик, стоявший на небольшой полянке, густо заросшей травой и мелким кустарником, понравился всем. Среди старых выгнивших пней, покрытых толстым слоем мха, валялись изъеденные жучком брёвна. Внутри сарая было сыро, пахло плесенью. Старые, давно превратившиеся в труху опилки были горами навалены по углам. Повсюду разбросаны чурбаки и полусгнившие деревянные балки. Большое, в человеческий рост колесо пилы, треснутое и обильно изъеденное густой ржавчиной, валялось посреди сарая.

«Вполне подходящее убежище, — оптимистично решил Тэйд. Он попробовал на прочность и поправил доски, по всему видно, служившие настилом для прежних обитателей, небрежно смахнул обильную паутину, покрыл плащом и улёгся поверх. Покрутившись немного и так не найдя приемлемого положения, когда терзающие его хищные шипы вериг не так сильно доставали бы его, мысленно плюнул и, заложив руки за голову, утомлённо прикрыл веки.

Прошло минут десять.

— Здесь ночевать будем? — спросил Нёт.

— Не знаю, — голос Инирии звучал глухо сквозь пелену сна, навалившегося на Тэйда. — Сыро и неуютно здесь.

— А мне нормально, — глухо промычал юноша. Он перевернулся на бок и, окончательно наплевав на боль от вериг, свернулся калачиком.

— Ты что, спишь? Ужинать будешь? — спросил дауларец.

— Оставь его в покое, Нёт. — Инирия подбрасывала на ладони кубик, тот что выиграла у Тэйда в подземелье. — Не пойму, отчего он тяжелый такой. И руна Уино, сколько ни кидаю, ни разу не выпала.

— Дай попробую, — проявил интерес Саима.

Инирия бросила ему камень.

Онталар поймал, повертел в пальцах, внимательно разглядывая символы. Метнул раз, второй, третий, четвёртый…

— Да чтоб тебя! — прорезалось у него азартное где-то на третьем десятке бросков.

— Вот и я о том же, — задумчиво постукивая пальцем по губам, сказала Инирия. — Странный камень. Что-то в нём есть такого…

— А ты брось его хитро через локоток, как камуны бросают. Али не умеешь?

Они обернулись.

В проёме, опершись одной рукой о косяк, стоял невысокий, щуплый, лохматый мужичок с красными глазами. Он поднял чёрную от копоти ладонь в приветственном жесте и безбоязненно шагнул внутрь.

— Куамбас углежог я. Тута, в Жигарях живу, что в Заовражье. Я вас с холма приметил. Чёй-та, думаю, за незнакомцы здесь лазят, малину мою обирают, вот и пошёл за вами, спросить-полюбопытствовать, мож надоть чего? Медку там или жратвы малость. Излишки сбагрить, денежку заработать. Может, убить кого надо, говорите, не стесняйтесь. Деньги-то есть у вас?

— Какой мёд? Какая малина? Ты чего несёшь? Зима на носу, — приподнялся на локтях Тэйд.

— И что значит «кого-нибудь убить»? — спросил Нёт.

— Шучу я. Чего ты вскочил, сядь уже. Меч, вижу, у тебя, да и сам кого хошь убьёшь. Не пойму только, чёй-то вы в этот гадюшник залезли, али умишком Великие вас не одарили? Этот чего валяется? Больной? Заразный?!!

— Сам ты, — вступился за Тэйда Нёт. — Чего надо тебе? — он поспешно дёрнул к себе суму, к которой тянулись кривые Куамбасовы руки.