Виталий Башун - Потому, что лень 2

— Понял.

Конечно, понял. Так и вижу, как, треся моим потрепанным барахлишком на рынке захудалого городка, гордые орки торгуются за медяк. Думаю, таким незамысловатым образом меня предостерегают от небрежного обращения с имуществом.

Ну вот, наконец-то, и выезд. Все, кроме меня, на крепких конях. Впереди тройка разведки за ними тройка авангарда, потом крытый возок для госпожи, потом еще одна тройка. Трое саней обоза — мне можно выбрать любые для поездки.

— и последней тройка арьергарда.

Я быстренько пробежался по трактиру, тепло простился с ребятами и девчатами, обнял напоследок прослезившегося.

Секима, получив от него сверток с чем-то вкусным и пожелание удачи, вскочил в первые попавшиеся сани обоза и пока трактир не скрылся за поворотом все махал рукой тем, кто выбежал на улицу провожать меня.

Ехать до норстоунской границы еще долго, но с последними домами пригородов Воськи меня оставило напряженное ожидание драки с охотниками за моей головой и свалилось радостное чувство облегчения. Впереди новые города и люди, тепло и сытость, а также необременительные… вроде бы… обязанности.

Не буду загадывать на будущее. Доедем до столицы Норстоуна, посмотрим на академию, ознакомимся с условиями приема, там и думать будем: как быть, как жить, на что жить, а то и… с кем жить.

— Что-о-о?! Ка-а-ак ты сказал? А ну пшел вон отсюда!! Т-тварюга мелкая!! У-у-у-бью!! Пор-р-рву!! Не-е-ет! С-естой, с-с-скотина!

Явьюкочил за дверь номера, успев захлопнуть дверь прежде, чем в нее с силой врезался кувшин с водой. Про то, что это был кувшин, а не одна из трех кружек, стоящих на столике рядом с ним, мне подсказали мои незаурядные аналитические способности. Ну а что это могло быть еще, если кроме града осколков керамики можно было услышать за дверью еще и шум радостного весеннего ливня? И потом. Многовато осколков для кружки.

Порадовало меня то, что, убегая, я все-таки успел прихватить халат. Причем свой. В женском было бы несколько неудобно. Лучисола по людским меркам — девушка далеко не мелкая. Выше меня где-то на пол головы (или чуток побольше), да в плечах пошире. Однако, при всей своей силе и тренированности мужеподобной совершенно не выглядит. Фигурка у нее гармонично развитая, гибкая и невероятно женственная. Я бы даже сказал — обольстительная.

Овальное лицо, высокий лоб, большие, черные, миндалевидные глаза, дуги черных бровей, прямой нос, немного припухлые губы и твердый подбородок — всё вместе создает образ девушки-воина.

Она — воин, но все-таки девушка. Стоит увидеть улыбку на чувственных губках, когда она по-кошачьи чуточку щурит глаза, устоять практически невозможно.

Отсюда сразу можно понять, какого размера у нее халат и какой он расцветки. Как представил себя, стоящим в коридоре гостиницы в халате явно слишком большого размера, расписанном цветочками-веточками, с большим декольте, закатанными рукавами и пальчиками поддерживающим подол, чтобы тот не волочился по полу, так и содрогнулся.

Но мне и в своем было не слишком уютно. А все потому, что кроме халата на мне больше ничего не было. Абсолютно.

Только я и халат. В добавок, гостиничный коридор специально не отапливался и было банально холодно. Не мороз, конечно же, но и не жара.

Дикие вопли госпожи в этот предутренний час, когда постояльцы видят самые сладкие сны, наверняка, слышны были на всех этажах и даже в трактире, где днем и ночью не смолкал пьяный гомон. Закономерно двери распахнулись и все без исключения телохранители госпожи с обнаженным оружием вышли из номеров. И увидели в коридоре не толпы врагов, а всего лишь меня. Одного. Замерзшего. Неприкаянного. С ноги на ногу переминающегося. Не знающего куда деваться под недобрыми взглядами детинушек, способных меня плевком пришибить. Это если со стороны поглядеть. Причем, судя по выражениям лиц и обнаженным клыкам, орки готовы незамедлительно и с удовольствием приступить к выполнению задачи по пришибанию.

Командир телохранителей, Огробой, махнул левой рукой — и все разошлись по комнатам. Махнул правой — и я поплелся к нему в номер.

Комната, в которой обитал командир, имела вид обжитой и благоустроенный, хотя заселились мы только вчера вечером. Теперь-то дело привычное, но поначалу для меня было неожиданностью узнать насколько эти суровые двухметровые, тренированные, громилы трепетно относятся к комфорту. Говорят, закаленных северян отличает не то что они не боятся лютых морозов, а то, что по-настоящему любят тепло. Точно также и орки, способные по нескольку суток ни есть, ни слать, не слезать с лошадей и после этого с ходу вступать в бой, умеют в минуты отдыха максимально эффективно и быстро восстанавливать силы. «Остановился на полчаса — устраивайся как на сутки. Остановился на сутки — устраивайся как на всю жизнь». Такой вот незамысловатый принцип походной жизни. Халаты, домашние куртки, смены белья, мягкие тапочки, теплые домашние носки и прочие мелочи есть у каждого в отдельном мешке. В том же мешке лежат и много места не занимают заранее заготовленные маленькие колышки и крючочки, которые можно загнать в щели стен или зацепить за какую-нибудь деталь интерьера, а потом удобно развесить оружие, снаряжение, одежду. Останавливаясь на постоялом дворе, все тут же моются и переодеваются, чтобы тело и, главное; ноги отдыхали. Ходить по номеру и вообще по гостинице в нечищеных сапогах, разбрасывая ошметки грязи?! Фэ! Только дикие благородные в людских королевствах на такое способны. Наверное, боятся, что украдут их стоптанные «сокровища». Сами же грязь разводят и сами же в ней живут. Напрашиваются аналогии с некоторыми домашними животными, имеющими схожий образ жизни.

Впрочем, оружие орки всегда держат под рукой. Так что, оливковокожий воин в халате и тапочках при ятагане и кинжале — явление вполне заурядное и, я бы даже сказал, гармоничное.

Еще большей неожиданностью для меня стало вручение такого же отдельного мешка, как и у всех орков. Причем одежда в нем была изготовлена по моим(!) меркам. Стою, в растерянности хлопаю глазками, в одной руке держу свой мешок, другой обнимаю подарок и ничего не понимаю. Ну не за мои же «красивые глазки» или выдающиеся достижения в труде на благо отряда и даже не за виртуозный подхалимаж, которым, к слову, я не владею вовсе, на меня вот так просто потратили деньги. Тем более; ни по второму, ни по третьему пунктам я еще банально не успел ничего свершить.

Насладившись моим изумлением, телохранитель, передавший мне одежду, снисходительно пояснил причину такой щедрости.

Оказывается по традициям орков с момента найма я стал как бы гостем отряда, то есть отчасти своим, поскольку, хоть и за деньги, но должен буду заботиться о членах отряда. К примеру, квалифицированные управляющие конной тягой (извозчики), такие же вроде бы наемники, как и я, для орков не свои и своими не будут. Почему так? Не знаю. Кто поймет широкую орочью душу?