Олег Бубела - Везунчик 3. Проводник

- Что, прямо-таки дыньки? - с недоверием уточнила Эльвина.

Порадовавшись, что обида девушки угасла, я протянул ей согнутую в локте руку:

- Пощупай мышцы. Чувствуешь - крепче камня! А всего-навсего месяц регулярного приема эльфийских зелий, здоровое питание и изнурительные тренировки.

Цепкие пальчики аристократки увлеченно ощупывали мою руку, а в эмоциях появилось восхищение.

- Значит, ты не считаешь мою внешность отталкивающей?

Шаловливые пальчики пробежались чуть дальше и принялись поглаживать мою ключицу. Чтобы заполнить неловкую паузу, я ответил на явно риторический вопрос:

- Нет, не считаю.

Ладошка аристократки скользнула мне под рубашку.

- Значит, я кажусь тебе милой?

Жаркое дыхание девушки опалило мою щеку, и я не стал лукавить:

- Кажешься.

Лицо Эльвины нависло над моим так, что мы едва не соприкасались носами.

- Значит, ты мог бы любить меня?

И тут у меня кончилось терпение. Я кинулся на аристократку, повалил ее на обе лопатки, прижал к полу и, глядя в глаза, заявил:

- Да, я мог бы любить тебя. Однако, в отличие от большинства мужчин, я разделяю понятия 'любовь' и 'секс'. Как человек, ты мне очень нравишься. Ты - уверенная в себе волевая личность, у тебя имеется масса достоинств и неплохо работает голова. Хочешь любви? Пожалуйста! Поклянись, что по возвращении в Империю мы по всем правилам проведем обряд бракосочетания, и я тут же подарю тебе столько наслаждения, сколько сможешь принять. Только знай, у меня уже есть две любимые женщины. Сильные и красивые, верные и умные. Если ты согласишься, они примут тебя в семью, будут делиться моим вниманием, станут заботиться о тебе, учить и воспитывать. Но сможешь ли ты полюбить их, как своих сестер? Сможешь принять тот факт, что даже на супружеском ложе ты не получишь меня всего? Сможешь отринуть вдалбливаемые с детства моральные устои имперской аристократии? - почувствовав, что срываюсь на крик, я сделал глубокий вдох и подытожил: - Думай, Эльвина! Я буду рядом. Но пока не решишься принести мне клятву супружеской верности, утихомирь гормоны и не смей меня провоцировать!

Поднявшись, я схватил перевязь с клинками и приказал проснувшемуся Дару, кивнув на смущенную девушку:

- Присмотри за ней! Я пойду, проветрюсь.

Открыв дверь, я прикончил шаставшую по коридору любопытную мартышку, спустился по лестнице и вышел на улицу. Мне хотелось выплеснуть на ком-нибудь накопившееся раздражение, поэтому появившийся из-за поворота поисковый отряд зомби я воспринял как дар небес. На шум сбежались собаки, затем к месту бойни приковылял стрик, прикатилась парочка каракатиц... и пошло-поехало! Когда твари закончились, я удовлетворенно выдохнул, смахнул темную кровь с клинков и вернул их в ножны. А обернувшись, чтобы заняться обыском мертвяков, заметил внимательно наблюдавшую за мной Мурку.

- Ну что, проветрился? - иронично поинтересовалась марилана.

Я оглядел усыпанную расчлененными телами улицу и пожал плечами. Подумаешь, немного выпустил пар! Дело-то житейское! Меня больше настораживал тот факт, что, пойдя на поводу у эмоций, я не заметил приближения подруги. Так ведь и до беды недалеко! А если бы на ее месте был какой-нибудь искатель с арбалетом? Но когда большая кошка подошла ближе, я увидел болтавшийся у нее на шее амулет и удивился:

- Зачем Дар дал тебе блокиратор?

- Чтобы я передала его тебе, - невозмутимо ответила Мурка. - Ему же нужно во все глаза присматривать за нашей любвеобильной заказчицей, а мы можем этому помешать.

Большая кошка встала на задние лапы, уперлась передними мне в грудь и игриво лизнула меня в нос. И я подумал - да гори оно все синим пламенем! Сейчас возвращаться к Эльвине, всерьез вознамерившейся включить меня в список своих трофеев и сильно обиженной решительным отказом, откровенно опасно. Разозленная аристократка легко может взбрыкнуть, я в ответ могу наговорить ей кучу гадостей, и наш обратный поход по Проклятым землям станет намного веселее. Оно мне надо? Уж лучше дать девушке время остыть и поразмыслить над моими словами, а самому заняться более приятным делом. Все равно один час погоды не сделает.

В доме рядом с нами обнаружилась спальня с широкой кроватью, перина на которой прекрасно сохранилась и не превратилась в приют для насекомых. В шкафу нашлось шелковое белье, которое позволило нам избежать интимного знакомства с полувековой пылью и сосредоточиться на ласках. Развалившись на постели и выбросив из головы порядком обнаглевшую заказчицу, я нежно гладил разомлевшую марилану, наслаждаясь эмоциями большой кошки и попутно гадая, можно ли назвать наши отношения зоофилией. Ведь, с одной стороны, я очень люблю Мурку и не стыжусь признавать очевидное, но с другой - не припомню случаев, чтобы ее гибкое пушистое тело вызывало у меня острые приступы возбуждения.

Перебирая шерстку на брюхе мариланы и нежно теребя горошины сосочков, я попытался представить нас со стороны. Картинка получилась не особо приличной - закатившая глаза, громко мурлыкающая от испытываемого удовольствия кошка и я, с фирменной улыбкой похотливого извращенца увлеченно ласкающий самые чувствительные места хвостатой и едва не пачкающий собственные штаны от необычайно сильных эмоций подруги. Полный песец!

Впрочем, в данный момент сложившаяся ситуация не вызывала у меня ни капли морального неприятия. Нет, раньше я бы наверняка одернул себя или хотя бы смутился, но теперь не видел ровным счетом ничего предосудительного в желании подарить своей любимой немного положительных эмоций (особенно признавая тот факт, что до секса у нас с Муркой в любом случае не дойдет - уж больно разные виды). Я ведь не врал Эльвине, я действительно воспринимаю марилану в качестве своей женщины. Пусть с необычной внешностью, но все-таки женщины. Верной, любящей и мудрой. Она ведь не просто так последовала за мной, а чтобы вовремя оказать моральную поддержку и тем самым сгладить назревающий в отряде конфликт. Умница! Я благодарно чмокнул подругу в нос и продолжил ласки.

Не знаю, сколько мы наслаждались обществом друг друга, но 'кошкотерапия' подействовала. Это я ощутил, когда на обратном пути, проверив карманы мертвецов и вырвав клыки у стрика, решил заглянуть к обнаруженному колодцу и немного освежиться. Сейчас в моем сознании не наблюдалось ни грамма отрицательных эмоций. Злость и раздражение на своенравную аристократку ушли безвозвратно, в разуме царила приятная истома, словно после хорошего секса. Теперь я был готов с философским смирением принять любые 'закидоны' леди.

Однако наш разговор продолжился совсем не так, как я себе представлял. Увидев умиротворенного меня с мокрыми волосами, оценив счастье, нарисованное на морде большой кошки, Эльвина отчего-то округлила глазки и удивленно выдохнула: