Олег Бубела - Дамби - не гад!

'АЛЬБУС!' — этот истошный мысленный вопль безжалостно выдернул меня из уютного кресла и швырнул в непроглядную темноту. Попытавшись пошевелиться, я почувствовал сильнейшую боль, от которой перед глазами заплясали яркие звездочки. В голове гудело, собрать мысли в кучу никак не удавалось. Сознание было мутным, а в ушах продолжало греметь настойчивое: 'АЛЬБУС, ПРОСНИСЬ!'.

Сконцентрировавшись, я совершил титаническое усилие и приподнял налитые свинцом веки. Мутные серые пятна вокруг постепенно собрались во вполне узнаваемую картинку погруженной в предрассветные сумерки больничной палаты. Осознав, наконец, что нахожусь в реальности, а не в одном из директорских воспоминаний, я попытался сделать облегченный вздох. Но именно попытался, поскольку даже это нехитрое движение породило вспышку мучительной боли, от которой моя черепушка едва не треснула пополам.

Застонав, я почувствовал, как мне на грудь навалилась смутно знакомая тяжесть. Что-то острое оцарапало подбородок, открывая мне рот, а в следующий миг в сведенное судорогой горло закапала живительная жидкость. Кап-кап… Мое сознание начало проясняться… Кап-кап… Пелена невыносимой боли схлынула… Кап-кап… К телу стала возвращаться чувствительность… Кап-кап… Разум очнулся и заработал на полную мощность.

'Все, Фоукс! Этого будет вполне достаточно!' — мысленно сообщил я фамильяру и обнял своего спасителя, транслируя искреннюю благодарность и восхищение.

'Ты снова напугал меня!' — облегченно и вместе с тем укоризненно заявил огненный птах, потираясь клювом о мою щеку.

'Прости, это случайно получилось!' — повинился я, нежно почесывая хохолок пернатого.

'Ты всегда так говоришь!' — абсолютно справедливо возразил феникс.

'Разве? Что-то не припомню! — удивленно заявил я и, ощутив вспышку чужих эмоций, поспешно добавил: — Не переживай, это я так шучу. Настроение у меня хорошее, ведь с восстановлением памяти покончено. Все, больше я не буду так над собой издеваться!'

'Обещаешь?' — Фоукс заглянул мне в глаза.

'Даю слово!' — серьезно ответил я.

Феникс облегченно вздохнул и снова попытался приласкаться. В ответ я овеял фамильяра самыми теплыми чувствами, какие только смог в себе отыскать, продолжая перебирать мягкие перышки на шее птаха. А вскоре ощутил, что остался один. Фоукс заснул, разлегшись прямо на мне в очень неудобной для пернатого позе. Вымотался, бедняга! Умаялся от переживаний за меня! Надо думать — я не меньше семи часов пробыл в своем подсознании, поставив своеобразный рекорд погружения. И лишь одно интересно — сумел бы я всплыть без посторонней помощи или нет?

Дождавшись, пока сон птаха окрепнет, я медленно встал и аккуратно усадил фамильяра на грядушку больничной койки. Когти Фоукса, с трудом оторванные от моей ночнушки, рефлекторно сжались, фиксируя его положение. Осторожно заправив голову спящего феникса под крыло, я понаблюдал за ним с минуту, убедился, что чебурахаться на пол тот не собирается, и отправился в уборную. Там проверил функциональность белого друга, умылся, смыв с подбородка подсохшую кровь (раны от царапалок Фоукса благополучно успели затянуться, не оставив на коже следов), и вернулся на свое место.

Целебные слезы не оставили ни следа от усталости. Мое тело было полно энергии, а мысли прыгали маленькими блошками. Таращась в потолок, я анализировал итоги сегодняшнего визита в хранилище памяти. Подумать было над чем. И для начала пора бы расстаться с иллюзиями. Помфри доподлинно известно, что я — не директор Дамблдор. Почему я в этом уверен на все сто? Так ведь оригинальный Альбус ни за что бы не позволил ей обзавестись ученицами, поскольку ПОКЛЯЛСЯ, что не допустит этого.

Уверен, людям, далеким от понимания принципов волшебства, данный аргумент покажется слабым. Не обладая директорскими знаниями, я бы наверняка оказался в их числе. Ведь, с точки зрения логики, ничего существенного не произошло. Расплывчатая формулировка, спонтанный выброс силы, спровоцированный эмоциями… и что в этом такого? Ладно, попытаюсь объяснить, хотя в этой долбанной магической теории без пол-литра не разобраться.

Как я уже упоминал, магическая клятва — это ограничение, добровольно накладываемое на себя магом и фиксируемое специальными ритуалами. Однако 'ритуал' — понятие весьма условное. Им может выступать и загодя составленный магический контракт, и традиционная фраза, сопровождающая специфическое заклинание (Непреложный Обет), и даже неоформленный в магическую структуру выброс сырой силы. Именно поэтому маленьким магам наставники постоянно напоминают: 'Не клянитесь по пустякам! Это вредно для здоровья!'. И тут нет ничего смешного. Закрепленную магией клятву, хочешь — не хочешь, а придется выполнять. Иначе она будет медленно отравлять тебе жизнь, укоренившись где-то на уровне подсознания и оттуда незаметно влияя на поступки, мысли, суждения.

К примеру, крикнул глупый школьник своему сокурснику в запале: 'Клянусь, я лучше тебя буду летать на метле!'. А магия ребенка встрепенулась на миг и зафиксировала это обещание у него в подкорке. И с той поры обычные уроки для пацана отошли на десятый план, общение со сверстниками стало неинтересным, еда — не такой вкусной. Все его естество заняло нестерпимое желание быть лучше соперника.

И хорошо еще, если после месяца-другого изнурительных тренировок глупый мальчишка сумеет выполнить такой финт, который не дается сокурснику, тем самым выполнив обещание. А если разница в умениях слишком существенна, если учителя вовремя не распознали проблему, если никто не заметил странности в поведении ребенка? Отвечаю: психическое расстройство, нервный срыв, неконтролируемые выбросы силы, повреждение магического очага, попытка суицида либо покушение на жизнь и здоровье соперника.

Подобных случаев в истории Хогвартса можно найти немало, и не все они хорошо заканчивались. Вспомнить хотя бы Мародеров! Дамблдор точно не знал, кто из четверки поклялся, что не даст Снейпу в школе спокойной жизни, но был уверен, что такая клятва прозвучала. А в результате — семь лет непрерывной травли. Тут даже у самого законченного флегматика крышу бы сорвало! И нет ничего удивительного в том, что Севушка с большой охотой принялся отыгрываться за пережитые мучения на невинном ребенке. Да, подло. Да, непрофессионально. Но ведь это приносило зельевару столько морального удовлетворения! И я уверен, на занятиях по 'окклюменции' Снейп едва штаны не пачкал, кирзовыми сапогами топчась по беззащитному разуму юного гриффиндорца.

Но вернемся к директору! Хоть клятву он и не собирался приносить, но магический выброс, а затем принудительная корректировка памяти не оставили ему выбора. И с того момента Альбус подсознательно воспринимал Регулуса как недостаточно хорошего кандидата в шпионы, а возможность появления у Помфри учеников — как однозначно плохую идею. Может, не погорячись тогда Поппи, Дамблдор сменил бы гнев на милость, убедил бы себя в том, что никакой клятвы он не давал, и в итоге разрешил бы целительнице заняться преподаванием. Он же хороший легилимент — работа с сознанием ему привычна, да и целители под конец войны стали цениться на вес золота. Но звезды сошлись в матерное слово, и директор остался с затертыми воспоминаниями и заложенной в подсознание программой действий.