Олег Бубела - Дамби - не гад!

Все. Можно приступать к реализации проекта. Тем более, времени предостаточно и свежее рунное зелье имеется в наличии. А запрет на магические манипуляции не страшен. Анализируя поведение Помфри и руководствуясь результатами директорских опытов с энергетическими оболочками, можно сделать вывод, что он продиктован лишь чрезмерной заботой о здоровье пациента, а не профессиональными знаниями. Кроме того, клятвы я не приносил, поэтому вполне могу колдовать, не опасаясь последствий для психики. Главное — не перегружать магический очаг. Но сил создание артефакта-кобуры, согласно расчетам, потребует совсем немного.

Открыв бутылку с зельем, я положил револьвер перед собой и достал волшебную палочку. Повинуясь выпущенной энергии, небольшой шарик янтарной жидкости выскочил из горлышка сосуда и завис над оружием. Затем отрастил едва заметные жгутики, которые принялись опутывать трофей, формируя руны над вороненой сталью. Отмечая, с какой легкостью происходит процесс, я корректировал рисунок, добавляя в него полезные элементы. Защитный контур, шумополготители, функция отвода глаз — все это органично вписалось в цепочку плетения. Закончив, я напитал руны своей силой, и они быстро вплавились в револьвер, покрыв матовую поверхность черными линиями и завитушками.

Оценив результат, я признал его удовлетворительным и отложил оружие. Направил палочку на тыльную сторону запястья своей левой руки и применил одно из пыточных заклинаний. Не относящееся к непростительным, но тоже очень любимое некоторыми Пожирателями Смерти. По нервам хлестнуло болью, однако я быстро заблокировал ее, продолжая работу. Дождавшись, пока заклинание охватит выбранный участок тела, я отменил его. Затем сделал аккуратный разрез и оттянул отслоившуюся кожу к локтю, обнажая мышцы, увитые сеточкой вен. Словно задрал рукав водолазки.

Зачерпнув из бутыли очередную порцию зелья, я стал формировать из него вторую часть придуманной структуры. На этот раз процесс шел гораздо быстрее — сказывался опыт. Все-таки раньше я никогда не формировал руны с помощью голой воли. Предпочитал по старинке пользоваться кистью или пером. Сейчас же удерживать узор в воздухе мне не составляло большого труда. Оглядев готовую структуру магического рисунка, я насытил ее энергией и перешел к внедрению в мягкие ткани руки.

Боль усилилась на порядок, когда руны принялись встраиваться в мышцы, разрывая и выжигая нежные, сочащиеся кровью волокна, но я не позволил ей сбить мою концентрацию. Абстрагировался от неприятных ощущений и без спешки довел дело до конца. Удостоверившись, что структура удобно устроилась в теле и не собирается разрушаться, я вернул кожу на место и опутал конечность заклинанием из целительской практики, не пожалев на него драгоценной силы.

Разрез на запястье сразу перестал кровоточить. Края раны сомкнулись, пострадавшие ткани, не имевшие препятствий в виде успевших омертветь клеток, свернувшейся крови и прочего, стремительно восстанавливались. Прошло всего пять минут, а о проведенной операции напоминало только небольшое покраснение, проявившееся на участке ранее содранной кожи, и темные пятна на столешнице. Последние я удалил обычным 'эванеско', едва надобность в контроле лечебного заклинания отпала.

Внимательно осмотрев свою руку с помощью очков, применив чары выявления сокрытого и им подобные заклинания, пользующиеся популярностью у авроров и опытных домушников, я сделал вывод, что ошибок в расчетах не было. Мою потайную кобуру-артефакт обнаружить почти невозможно. Почему 'почти'? Потому что сейчас, учитывая неоспоримый факт реального существования вселенной из детской сказки, я понимал, что нет ничего абсолютно невозможного. Есть лишь недостаток информации.

Теперь можно приступить к практическим испытаниям. Взяв револьвер в руку, я пожелал, чтобы он исчез. В следующий миг руны на стали активировались, и оружие переместилось в свернутое пространство. Без хлопка, вспышки или иных спецэффектов. Хорошо, теперь обратный процесс. Я вызвал в сознании образ лежащего в ладони оружия. Четкий, объемный, насыщенный деталями. Я буквально наяву ощутил, как кожа касается рифленой рукояти, как опускается рука под весом оружия, как палец ложится на спусковой крючок, надавливает на него, взводя тугую пружину…

Моя кисть дернулась от сильной отдачи. Выпущенная пуля ударила в стену, где раньше висел портрет Армандо Диппета, отрикошетила от нее и разбила стекло шкафа, угодив в позолоченный фарфоровый бюст Мерлина. Великий Волшебник этого попадания не пережил, расколовшись на десятки частей, а я понял, что фантаст Гаррисон был абсолютно прав. Образ-активатор может стать сигналом к действию не только для артефакта, но и для разума, так что без необходимости оружие лучше не доставать. Ведь в активе у меня теперь всего три выстрела. А если учесть отсутствие наработанного навыка, даже при возникновении упомянутой необходимости пока целесообразнее пользоваться палочкой.

Убрав оружие и попутно отметив, что шумопоглотители со своей задачей справляются на 'отлично', я встал с кресла, подошел к шкафу и двумя 'репаро' восстановил повреждения. Со стеной возиться не стал — там пострадала только штукатурка, а сам древний камень отделался легкой щербинкой. Искать пулю тоже не посчитал нужным. Вряд ли она может попасть к маггловским экспертам-криминалистам, а для волшебников маленький кусочек свинца в медной оболочке бесполезен.

Странно, но беглый взгляд на заставленные артефактами полки шкафа вызвал у меня легкий информационный перегруз. Я вдруг получил подробную информацию о каждом и тут же принялся обдумывать, как их можно использовать. Детектор, настроенный на энергетические особенности души Реддла, был особенно интересен. Я уже решил сходить в спальню за подробной картой Магической Британии, чтобы подтвердить канонную теорию, но краем глаза отметил положение стрелок на часах. До назначенного Малфою срока осталась минута. Ритуал поиска придется отложить. И диадему лучше спрятать — незачем лишний раз искушать Люциуса.

Вернувшись за директорский стол, я снял с головы украшение… и едва не отключился от навалившихся на меня неземных ощущений. Во-первых, вестибулярный аппарат решил выпендриться, наградив меня острым приступом головокружения. Во-вторых, зрение, осязание, слух и прочее вдруг резко убавили чувствительность. Раза эдак в три, из-за чего мне стало казаться, что меня засунули в огромный толстый пластиковый пакет. В третьих, вернулась блокируемая сознанием боль. В висках стучали молоточки, левая рука немилосердно ныла, в глаза словно песка сыпанули…

— Ох, Моргану мне в тещи! — сдавленно прохрипел я. — Вот это отходняк!