Олег Бубела - Проводник

Скривившись, я помассировал виски, но колючий ежик, обосновавшийся в моей черепушке, продолжал ворочаться, ощетинившись иголками во все стороны. Ох-ох-ох, что ж я маленьким не сдох!

— …после успешной сдачи экзаменов меня сразу отправили на границу, не дав даже увидеться с матушкой, — донесся до меня голос братишки. — Ну а дальнейшие мои подвиги тебе уже в общих чертах известны.

Покосившись на Дара, я обнаружил, что эльф сидит рядом, сосредоточенно перетирая какую-то траву в глубокой миске. И занимается этим довольно долго, принимая во внимание однородность получившейся темно-зеленой жижи. Постучав пестиком об край тарелки, Ушастик водрузил ее на стол, поглядел на меня и обеспокоенно поинтересовался:

— Ник, ты себя как чувствуешь?

— Но… кхе-кхе… Нормально, — со второго подхода выдавил я.

Дар не поверил, потрогал мой лоб и даже проверил зрачки.

— Хм, жара нет. Но мне очень не нравится твое бледное лицо.

— Не переживай, — через силу улыбнулся я. — Взбледнулось что-то. А если серьезно, я тебя заслушался и задницу напрочь отсидел.

Понаблюдав за тем, как я встал и, пошатываясь, начал активно массировать часть тела, по заверениям некоторых, ответственную за интуицию, Ушастик улыбнулся краешком губ и предупредил:

— Ты не молчи, если что не так. Наши составы на людях не испытывались, поэтому могут быть непредвиденные последствия.

«Иными словами, не исключены побочные эффекты, в число которых входит все, что угодно. От расстройства желудка до преждевременного летального исхода, — разочарованно подумал я. — Вот спасибо, что просветил! Эх, Дар, ну почему, как только я начинаю тобой восхищаться, ты умудряешься отчубучить такое, что впору за голову хвататься?»

Кстати, о голове. Ежик в моей черепушке потихоньку угомонился, но иголки не спрятал, да и усталость никуда не делась, так что самочувствием я похвастаться не мог. Тем не менее, оставив в покое оживающую пятую точку, бодро заверил Ушастика, что если у меня вдруг начнет выпадать шерсть или расти хвост, то он узнает об этом первым, и задумался над дилеммой — пойти вырубиться на пару часиков или потерпеть и дождаться обеда. Несмотря на схомяченные полкотелка каши, чувство голода никуда не делось. Просто стало не таким острым.

— Ник, — немного помявшись, робко подал голос Дар. — А давно Мурка начала учить тебя ментальным техникам?

Положа руку на сердце, сил и желания чесать языком у меня и близко не наблюдалось, но за проявленное терпение Ушастика следовало вознаградить. Тяжело вздохнув, я отогнал мечты о мягкой постели и присел рядом с эльфом.

— Этому она меня не учила.

— Тогда как ты смог передать мне свою память?

— Не знаю, — пожал плечами я. — Само вышло. Вспомнил ощущения, появившиеся у меня в тот момент, когда ты делился воспоминаниями, и обратил их, цепко держа в сознании эпизод, который хотел передать тебе для ознакомления… Как-то так.

— Постой! Когда это я передавал тебе память? — удивился эльф. — Или ты имеешь в виду день нашего знакомства? Но ведь в тот момент я ограничился одним чувством боли. Хочешь сказать, она не помешала тебе ощутить сам процесс передачи?

Я тупо вытаращился на Ушастика. Вот те раз! Либо из нас двоих кто-то очень сильно тормозит (надеюсь, не я), либо мое дилетантское воздействие привело к избирательной амнезии.

— Дар, ты меня пугаешь! Давай, вспоминай — ты рассказывал об основах методики обучения лесных стражей, а попутно решил показать мне, как в свое время готовили тебя. Полутемная пустая комната, высокомерный садюга-наставник со шрамом на морде, так называемое испытание воли… Ну, припоминаешь?

Мои слова погрузили Ушастика в ступор. Любоваться широко раскрытыми глазами эльфа мне быстро наскучило. Не дождавшись от Дара осмысленной реакции, я помахал рукой перед его лицом и поинтересовался:

— Эй, братишка, ты чего?

Дар, слава богам, отмер, подобрал челюсть с пола и тихо сказал:

— Ник, я не передавал тебе это воспоминание.

Настал мой черед входить в состояние когнитивного диссонанса.

— То есть, как это — «не передавал»? Ты еще скажи, что после рассказа о короле-параноике не открывал свою память, разрешая мне просмотреть и самому прочувствовать, насколько сладка жизнь в Академии!

Вытянувшееся лицо Ушастика было убедительнее любых слов. Правда, в этот раз он быстро пришел в себя и потребовал подробностей. Требование я удовлетворил, поведав о своих сегодняшних «успехах» в менталистике, начав с Муркиного откровения и подытожив ощущениями сильного похмелья после изучения воспоминаний Дара. Рассказал честно, без утайки. Ведь от одной мысли, что моя бесцеремонность в паре с любопытством могла безвозвратно испортить наши только-только наладившиеся отношения, хотелось пойти и повеситься на ближайшем суку.

— И много ты успел посмотреть? — безэмоционально поинтересовался эльф, когда мое чистосердечное признание подошло к концу.

— Ну-у… субъективно где-то пару лет твоей жизни. Точнее сказать сложно, ведь я только поначалу осторожничал и выбирал отдельные тематические отрывки, а потом обнаглел и принялся за раз просматривать целые подборки, включающие в себя до сотни различных по времени и событиям воспоминаний.

— Пару лет… — повторил Дар, глядя в одну точку.

Почувствовав, что от стыда у меня заполыхали уши, как у пойманного родителями за курением младшеклассника, я поспешил покаяться:

— Извини, у меня и в мыслях не было злоупотреблять твоим доверием. Я был уверен, что ты отслеживаешь мои действия и остановишь, если я зайду слишком далеко. И это я сейчас не оправдываюсь! Свой проступок полностью осознаю и готов на все, чтобы его искупить… Ну, хочешь, я тебе свою память открою? Ты главное — объясни, как это сделать, и смотри, сколько душе угодно! Слова поперек не скажу. Только прошу, не обижайся!

Ушастик криво ухмыльнулся:

— Да я и не обижаюсь. Если помнишь, я сам решил обо всем рассказать. Кроме того, насколько я понимаю, ничего такого, что заставило бы тебя прекратить наше общение, ты там увидеть не мог.

Облегчение, которое я испытал, было почти осязаемым.

— Тогда почему у тебя такой потерянный вид?

— А как еще прикажешь реагировать, видя человека, который походя, без видимых усилий опровергает фундаментальные законы магии разума?! — в сердцах воскликнул Дар.

— Не истери, пожалуйста! — поморщившись от острой вспышки боли в висках, попросил я. — Давай конкретику.

— Как пожелаешь! Как маг я довольно слаб, но в теории магического искусства разбираюсь получше многих мастеров. И о таком понятии как максимально допустимая величина единовременно передаваемого объема знаний знаю не понаслышке. Она возникла не на пустом месте, а была оплачена жизнями десятков и сотен лишившихся разума одаренных. Ты недавно удивлялся, почему лесных стражей не обучают с помощью прямой передачи памяти. Да потому что это крайне опасно! Превысь допустимую величину — и вместо ученика ты получишь двуногое растение без признаков интеллекта. Это известно каждому сколь-нибудь квалифицированному магу. Но что я наблюдаю? За какой-то час с небольшим ты успел просмотреть два года моей жизни, которые по информативности превышают допустимую величину… НА НЕСКОЛЬКО ПОРЯДКОВ! А сделав это, не пускаешь слюни, не бьешься в предсмертных судорогах по причине сожженного от перенапряжения мозга, а невозмутимо заявляешь, что у тебя «немного побаливает голова»!