Олег Бубела - Проводник

Поглядев на супругу, я обнаружил на ее губах довольную ухмылку, удивился, но все равно озвучил очевидное:

— Умение сражаться с оружием и без. Сама видишь, способности у девочки имеются, да и прочими талантами мать-природа не обделила. Грех зарывать их в землю. Дара привлекать в качестве наставника я боюсь, этот изверг еще покалечит ребенка, а тебе сами боги велят.

— Думаешь, я справлюсь лучше выпускника Академии?

Тон Вики был наполнен скептицизмом, однако в чувствах преобладало удовлетворение. Гадая, что за странную игру она затеяла, я ответил:

— Уверен.

— Хорошо, завтра же начну учить рыжика, — как-то подозрительно быстро сдалась орчанка. — Кстати, давно хотела спросить, как тебе Лисенок? В момент нашего знакомства она не произвела на тебя впечатления, но что ты скажешь теперь, узнав ее поближе? Не жалеешь, что позволил ей к нам присоединиться?

За стенкой слева послышался тихий скрип и едва различимый шорох шагов, а до меня, наконец, дошло, зачем Вика устроила этот спектакль. Выходит, рыжая не спала и все это время старательно прислушивалась к нашему разговору. А сейчас и вовсе вскочила с лавки и подошла к окну, чтоб не пропустить ни словечка.

Я улыбнулся любимой. Не знаю, зачем моей супруге нужно демонстрировать Лисенку, что инициатива ее обучения исходит от меня, но за попытку наладить между нами доверительные отношения — однозначно, зачет! Конечно, она уже ни к чему — мы и сами успели объясниться, вот только орчанка об этом не знает и продолжает думать, что ее замечание о командирском авторитете мешает рыжей увидеть во мне друга. Надо будет просветить мою половинку о текущем положении дел, ну а сейчас не будем разочаровывать ребенка:

— Нисколько. Наоборот, очень рад, что девочка стала частью нашей семьи. У нее же куча достоинств! Красивая, умная, смелая, способная, старательная, хозяйственная. Одна беда — жутко невоспитанная, но это, я надеюсь, поправимо… Кстати, Лисенок, чтоб ты знала, подслушивать примерно так же нехорошо, как и подглядывать!

После небольшой паузы за стенкой возразили:

— А я не подслушиваю! Это вы слишком громко говорите.

Переглянувшись, мы с супругой расхохотались. Ох, чудо хвостатое! Не представляю, как после всего пережитого можно было остаться такой милой и непосредственной. Большинство детей, невзирая на хваленую гибкость психики в этом возрасте, давно бы замкнулись в себе, а Лисенок все еще доверчиво тянется к окружающим. Может, это наследственное?

— Не переживай, Ник, я займусь воспитанием сестренки, — все еще похихикивая заявила орчанка. — Она у меня быстро все правила этикета освоит!

— Сестренки? — переспросил я.

— Ага… И не нужно так удивляться! Сколько себя помню, я всегда мечтала о младшей сестре, о которой смогу заботиться. Косу заплетать, сказки на ночь рассказывать, учить управляться с лошадьми и парнями, стрелять из лука и все прочее. Но после моего рождения мама больше не могла иметь детей, а отец слишком сильно любил ее и повторно жениться не захотел. Так что сейчас я счастлива, что Лисенок согласилась осуществить мою мечту. И вообще, какие у тебя могут быть претензии? Сам же первый младшего брата завел!

— Не младшего, а старшего! — послышался за стенкой слева недовольный голос. — И почему «завел»? Я что вам, домашняя зверушка?

Мы с Викой снова прыснули, рыжая с радостью поддержала компанию. Отсмеявшись, я обратился к супруге:

— Любимая, что ты? Никаких претензий, я безумно раз за тебя. И за Лисенка. Она попала в надежные руки… Дар, разумеется, ты не зверушка. Ты балбес! И прежде чем оспаривать мое старшинство вспомни о безобразии, которое ты устроил утром. Решил, что умнее всех, а в результате едва нашу семью не развалил — вот молодец!

— А ты возьмись за его воспитание! — весело предложила орчанка.

— Делать мне больше нечего! Нет уж, если вдруг опять накосячит, я его тебе на растерзание отдам.

— Только не это! — раздался в соседней комнате крик ушастой души, породив очередной взрыв дружного смеха, к которому подключился и сам Ушастик.

Вытирая слезинки, выступившие в уголках глаз, я почувствовал, как в душе разливается приятное тепло, рожденное осознанием, что этот долгий суматошный день, наполненный потрясениями и неожиданными открытиями, подошел к концу. И слава богам!

— Ладно, повеселились — и хватит. На правах главы семейства объявляю тихий час! Всем спать!

— Хорошо, Ник, — донеслось от окна.

— Как скажешь, дорогой, — рядом мурлыкнула довольная собой Вика.

— Слушаю и повинуюсь, о всемилостивый старший брат! — замогильным гласом протянули за стенкой.

Ну и как тут удержаться? Тем более положительные эмоции, которыми меня со всех сторон щедро одаривали родные, пьянили похлеще алкоголя. Хотя, вполне возможно, причина в моих собственных чувствах. Я был счастлив, поскольку получил неоспоримое доказательство простой истины: мы — семья. И как у любой другой семьи у нас могут наметиться проблемы с взаимопониманием, появиться трудности в общении, возникнуть сложности с доверием. Это — нормально и, как выяснилось, вовсе не смертельно. Ведь любые проблемы, трудности и вопросы нам по силам решить. Вместе.

Спалось мне отвратительно. Тупая боль в измотанном теле мешала расслабиться, поэтому первые полночи я лежал бревном и бездумно таращился в темноту, то погружаясь в мутное состояние полудремы, то выныривая обратно в реальность. Не думал я, что последствия тренировки окажутся столь неприятными. Ведь это противоречило элементарному здравому смыслу! Чтобы отойти от утренней процедуры, иными словами, устранить последствия многочисленных вывихов, телу хватило нескольких часов, а тут — всего-навсего интенсивная разминка, но восхитительное чувство, будто меня хорошенько пожевал да выплюнул хашан, упрямо не желало ослабевать.

Когда за окошком начало сереть, неприятные ощущения наконец-то отступили, позволив мне заснуть. Однако рано я обрадовался, мои мучения только начинались. Волею местного Морфея, мои сны представляли собой причудливый калейдоскоп самых мерзких и отвратительных воспоминаний Дарита. Днем эти эпизоды промелькнули быстро и были благополучно похоронены под основным массивом новой информации, но едва сознание отключилось, всплыли на поверхность, как известная субстанция, демонстрируя себя во всей красе, наполняясь оставленными без внимания подробностями, заставляя меня проживать их снова и снова.

Из кошмара помог выбраться Ушастик, разбудив на рассвете. Отдышавшись и утерев липкий пот с лица, я сердечно поблагодарил своего спасителя (шепотом, чтобы не разбудить Вику), после чего поинтересовался, зачем тот пожаловал в такую рань. Вместо ответа эльф протянул мне знакомую кружку.