Олег Бубела - Проводник

— Ник, это было кино? — спросила очнувшаяся кошка.

— Ага. Понравилось?

Лучше бы не спрашивал.

— Да! Понравилось! Очень! — радость Мурки не имела границ, а ее мысли оглушали меня. — Я такого никогда не видела! Потрясающе! Необычно! Спасибо, что показал мне это! Спасибо-спасибо-спасибо…

Продолжая тараторить, марилана принялась исступленно вылизывать мое лицо. Сначала я еще пытался увернуться, но мы с Муркой были в разных весовых категориях, потому пришлось смириться и позволить шершавому языку навести лоск на моей физиономии.

Когда эмоциональная буря утихла, Мурка вняла уговорам и слезла с меня. И сразу закидала вопросами — как у меня получилось все это увидеть, не принимая участия в основном действии, как я быстро перемещался в разные места, а то и вовсе присутствовал в нескольких одновременно, почему предпочел не вмешиваться в события, а только наблюдал… Прервав возбужденную подругу, я рассказал ей о великом искусстве кинематографии. Заодно по все той же аналогии наловчился быстро создавать понятийные образы (ничего сложного — выбрать картинку и снабдить ее текстовыми пояснениями), с которыми рассказ пошел веселее.

Кошка впечатлилась достижением человеческой цивилизации, но вопросов меньше не стало. Теперь они касались сюжета фильма. Мурку интересовало, отчего наши боги предпочитают общаться с людьми с помощью ткани, зачем молодому воину потребовалось взрывать амулетами крыс, если он мог убить всех издалека, и почему его самка решила оборвать свою жизнь, вместо того, чтобы подарить любимому детенышей. Выслушав все это, я сперва офонарел, а потом полез проверять — что же я такое показал Мурке.

Оказалось, вместо милой романтической комедии, как предполагалось, большая кошка просмотрела боевик «Особо опасен». Перипетии сюжета я не помнил, и чтобы найти ответы пришлось пересмотреть фильм. Делал я это в компании мариланы, по ходу объясняя подруге все непонятки. Попутно понял, отчего Мурка так бурно отреагировала — в этом фрагменте воспоминаний присутствовали мои эмоции. Не особенно сильные, поскольку до этого момента я успел пересмотреть немало хороших боевиков, и новизны ощущений не было, но они послужили катализатором чувств большой кошки.

Благодаря этому открытию следующим этапом моего обучения стала редактура воспоминаний. Под руководством подруги я учился корректировать выбранный фрагмент памяти, разбирать его на составляющие, удалять ненужное или наоборот, добавлять понятийные образы. Короче — развлекался, как мог. Напоследок, чтобы закрепить успех и утолить нездоровое любопытство, я попросил у Мурки разрешения покопаться в ее памяти. Если с Даром получилось, то почему бы не попробовать?

— Хорошо. Я открою тебе свой разум, — с готовностью ответила подруга.

Глядя в ее широко распахнутые глаза, я сосредоточился и постарался вызвать вокруг себя серый туман, решив не изобретать велосипед. Сначала это не удавалось, но потом я припомнил необходимое ощущение, и дело пошло. Пропали звуки, тени в комнате начали сгущаться. Вскоре они вылезли из углов и окружили нас, постепенно поглощая солнечный свет. Странно, но никаких картинок не появлялось, а чернота вокруг становилась все гуще и насыщеннее. Вот она полностью скрыла тело Мурки, вот погас последний лучик, а из всего окружающего мира остались только янтарные глаза, пристально глядевшие на меня.

«Что-то пошло не так!» — подумал я и попытался прервать эксперимент.

Но было поздно. В следующий миг глаза исчезли. Я почувствовал, как падаю в черное ничто. Вдали послышался чей-то крик, а разум захлестнул дикий ужас, в котором растворилось беспомощное сознание…

Когда я очнулся, вокруг царил мрак. Но страха не было. Меня окружало тепло, а рядом лежало что-то большое, мягкое и родное. Почувствовав смутное беспокойство, я завозился и уткнулся носом в мягкое. Оно оказалось пушистым и живым. От него хорошо пахнет. По нему так приятно водить мордой. Внезапно я что-то нащупал. Какой-то отросток торчал из большого и теплого. Подчиняясь желанию, я ухватил этот отросток ртом и сдавил. Из него что-то брызнуло. Это привело меня в восторг. Вкусно! Сладко! Еще хочу! Я дергал отросток и глотал горячую жидкость, пока не почувствовал усталость. Отпустив источник наслаждения, я прижался поплотнее к теплому.

Хорошо. Спокойно… Неправильно. Кто это сказал? Здесь есть еще кто-то? Не хочется думать, хочется спать. Но спать нельзя! А почему? Ведь я так хочу. Нужно выбираться отсюда! Зачем? Здесь так приятно, тепло и вкусно. Я останусь… Нет, ты нужен мне! Кому? Кто ты? Ответа нет, но он мне уже не важен. Я вдруг понимаю, что не могу больше двигаться. Мое тело не желает подчиняется. Внутри нарастает паника. Подчиняясь ей, я что есть силы рвусь на свободу, и ощущение мягкости пропадает. Пропадают абсолютно все ощущения, и я оказываюсь в черной пустоте, где нет ни верха, ни низа. Это абсолютное ничто еще страшнее странного оцепенения. Я лихорадочно ищу из него выход, ищу путь к свету… И нахожу его.

Свет ослепительно яркий, он заставляет глаза слезиться. Я щурюсь и оглядываюсь по сторонам. Везде пятна. Цветные, разные. Одни двигаются, другие нет. Что это такое? Питомник. Откуда я это узнал? Что означает это слово? Непонятно. И странно, что я до сих пор чувствую пустоту вокруг себя. Я умею летать? Но я же лежу неподвижно! Лежу? Сразу приходит ощущение — мне в брюхо упирается нечто жесткое. Неприятно. Я пытаюсь устроиться поудобнее, чтобы жесткое не так давило, но чувствую тряску. И звуки. Раньше я их не замечал. Какие они громкие! И почему-то доносятся сверху. Интересно, что издает эти звуки?

Тут пятна резко смещаются, и я падаю. Но прежде чем успеваю испугаться, мои лапы касаются твердого, а жесткое перестает давить. Я верчу головой, вижу рядом что-то большое. Хочу к нему! Но лапы плохо подчиняются, а большое быстро удаляется. Обидно. Рядом со мной падает нечто темное. Я попрыгиваю, но тотчас плюхаюсь обратно на твердое, изо рта вырывается писк. Я настороженно замираю, не сводя глаз с темного. Оно не шевелится. Надо его исследовать! С трудом подбираюсь к темному и начинаю обнюхивать. Потом пытаюсь укусить. Мягкое! Хотя и не родное. Что это и зачем оно? У него есть вкусное?

Пока я тычусь мордочкой в поисках источника, появляются мысли. Главная все та же — «неправильно». Но есть и другие: «найти способ», «двигаться дальше по памяти». Я не прислушиваюсь. Я разочарован. Вкусного нет. Но в мягкое можно завернуться, и будет тепло. Сделав это, я закрываю глаза. И снова ощущаю, что не могу пошевелиться. Да что же это такое! Мне это не нравится. Тогда иди вперед! А вперед, это куда? Я пойду! Если там будет вкусное и родное. И я смогу двигаться. Я очень этого хочу!