Ирина Шевченко - Новое поколение

Вместо тощей морды шакала на груди мальчика красовалась охваченная пламенем голова волка. Ару коснулся ее пальцами и резко отдернул руку, так как ребенок вдруг открыл глаза. Глаза у шакаленка были такими же, как у риана - янтарные бусины, лишь, кажется, немного темнее. Секунду они смотрели друг на друга, а затем мужчина поднялся и вышел из камеры.

- Вам не стоило меня вызывать, капитан. Это всего-навсего шакал. Его мать не была принцессой. И даже если когда-то она принадлежала к одной из высоких семей, это уже не имеет значения. Дочь, опозорившая... - он запнулся. - Дочь клана, опозорившая себя, лишается прав и защиты семьи. Никто не возьмет в дом ее ублюдка.

- Я понял, - кивнул Собо. - Немедленно свяжусь с «Гелфити».

- Не стоит, я сам. И те вещи, которые вы мне показывали, - думаю, корпорация в них не заинтересована. Так же, как и клан Воздуха не заинтересован в том, чтобы рассказы о таинственных принцессах и их детях вышли за пределы вашего участка.

Капитан понял намек.

Риан вынул из кармана пластину переговорника и набрал номер на сенсорной панели.

- Это я. Да. Собственность подтверждается. Сертификату лет десять, но договор не имеет срока давности. Нет, я не буду сопровождать груз, пришлите транспортер... И да, я думаю, нецелесообразно помещать его в питомник, консервация - оптимальный вариант. И пусть сразу же обновят донорские базы, неплохо было бы, чтобы материал использовали в ближайшее время...

Вскоре после ухода ару, мальчишку увезли. Проводив пленника, Собо вернулся в кабинет, сел за стол и положил перед собой невостребованные «Гелфити» украшения. Еще раз взглянул на портрет. Девица была мила, но не в его вкусе. Серебряный медальон привлекал куда больше. И алмаз. Не вставая со стула, наблюдающий наклонился к выдвижным ящикам: в нижнем хранились учетные карточки всех дельцов округа, среди которых было несколько ювелиров, и кое-кто из них не гнушался скупкой краденого. Тут, конечно, совсем другой случай, но продавать конфискованные ценности открыто, с заполнением деклараций и уплатой налогов, он не хотел.

Найдя нужную карту, капитан распрямился и только теперь заметил, что в кабинете он уже не один.

- Что вы...

Горло сдавило невидимой удавкой. Незнакомец вскинул руку, и из стоявшего на полке графина тугим прозрачным жгутом вырвалась вода, в мгновенье скрутила запястья Собо, придавила к столешнице и тут же заледенела.

- Сейчас я позволю вам говорить, но только шепотом. Более громкий звук причинит вам боль, а крик повысит давление в сосудах настолько, что это может закончиться кровоизлиянием в мозг.

Капитан знал, что одаренные клана Воды способны управлять любыми жидкостями, в том числе кровью, и хотя незнакомец в простом сером комбинезоне без нашивок и клановых знаков мало походил на ару, скованные льдом руки говорили обратное.

- Вам понятно?

Спазм отпустил, но Собо не рискнул заговорить и лишь кивнул в ответ. Воспитываемые годами инстинкты наблюдающего вопили о том, что нужно как следует рассмотреть чужака, чтобы потом, если, конечно, удастся пережить эту встречу, составить по памяти портрет нападавшего, но капитан не мог сконцентрироваться ни на чем, кроме устрашающего вида конструкции, скрывавшей часть лица риана и, по-видимому, заменявшей ему правый глаз. В разные стороны от черного ока объектива тянулись щупальца-крепления - два вверх, на лоб, и еще два на висок. Над круглой линзой нервно вибрировала светочувствительная диафрагма, делая живым киберглаз, в глубине которого светился голубой огонек.

- Где мальчик?

- Кто?

- Мальчик, у которого вы забрали это.

Незнакомец поднял над столом медальон, с расстегнутой цепочки соскочила и упала на пол алмазная подвеска, но странный ару не придал этому значения.

- Где он? - его голос, негромкий и спокойный, был похож на его глаз - такой же ненастоящий.

- Его увезли в «Гелфити», - еле слышно прошептал капитан.

Секундная пауза, хруст сжавшихся в кулак пальцев.

- Когда?

- Пять... Десять минут назад.

Глаза чужака, живой и искусственный, бегло обшарили кабинет и остановились на оружейной стойке.

- Индустрия смерти не стоит на месте, - сказал сам себе ару и обернулся к капитану, показывая тому выбранное оружие. - Это новая модель?

- Змей, - прошелестел Собо. - Класс «Эфа». Обойма на двадцать четыре патрона. Заряд... Заряд на тридцать импульсных ударов. Мощность импульса регулируется...

Незнакомец синхронными движениями выложил на стол оба своих пистолета - наблюдающий только теперь заметил, что у него не было палаша, как это принято у военных, - и забрал две «Эфы». Одну тут же вложил в кобуру, вторую направил на капитана.

- Как долго длится действие парализующего разряда?

- От пяти до восьми часов.

- Хватит.

- Подождите! - Собо почти воскликнул, и, как и обещал одаренный, расплатой за это стала боль. - Подождите, - прохрипел он. - Зачем? Вы же риан... Ару-риан. Зачем вам какой-то шакал?

Не ответив, ару нажал на спусковой крючок.

Витар больше не плакал, не просил, не уговаривал. Слезы кончились, а после того, как в участке у него отобрали все вещи, включая медальон и кристалл-переводчик, говорить что-либо стало бесполезно. Мальчик молчал.

Его не били, на него не кричали. Напротив, обращались с ним аккуратно и бережно. Даже укол сделали, предварительно уложив на мягкий пол полутемной комнаты. После укола прошла боль в боку, и сделалось безразлично, о чем переговариваются между собой на незнакомом языке незнакомые люди. Он уснул и видел во сне маму. У нее не было лица, только волосы цвета гречишного меда и теплые руки, но он знал, что она улыбается. Он хотел сказать, что любит ее и ни на миг не поверил в россказни открывающего, но его разбудили и по длинному коридору вывели на улицу. Там было холодно, а Витар стоял босой на бетонном крыльце...

Однажды, это было очень давно, до того, как мачеха сказала, что скоро у нее появятся свои дети, а он еще не называл ее ведьмой, Витар точно так же выбежал на крыльцо, чтобы увидеть первый в том году снег. Так же мерзли ноги, но она подхватила его на руки и...

Мужчина в темно-лиловом комбинезоне взял его на руки, и осторожно, словно ценный груз, перенес в машину. Мальчик сидел у окна, за которым мелькал ночной город и, не пытаясь понять, слушал разговор водителя и своего сопровождающего. Несколько раз повторилось слово «Гелфити», и Витар вспомнил, что так называется клиника, в которой папа не захотел сделать себе новый глаз... Клиника, в которую его продала мать, которая вовсе не была принцессой, - об этом он тоже вспомнил, но тут же зажмурился и пожелал забыть.

Забыть не получилось. Сонливость ушла, вернулись мысли, от которых снова хотелось плакать, кричать и кусаться. Но мальчик молчал.