Ольга Куно - Шпионские страсти

— Эй, циркачка!

Я перевела на него отрешённый взгляд, и то лишь на долю секунды.

Однако же подобное отсутствие заинтересованности Вильяма Таггарта не отпугнуло.

— Хочешь отсюда выйти? — всё так же тихо спросил он.

Я гневно скривилась, демонстрируя тем самым, что воспринимаю его слова как издёвку.

— А ты бы не хотел? — передразнила я.

Он загадочно усмехнулся:

— Я — да.

Раскрывать карты он пока не стал.

Я пожала плечами. Мол, к чему обсуждать то, что и так очевидно.

— А что бы ты сделала, если бы вышла на волю? — продолжал допытываться он.

— Слушай, у тебя что, приступ болтливости прорезался? — недовольно прошипела в ответ я. — Не знаю, что бы сделала. Вернулась бы сюда и зарезала пару человек.

Последние слова я вроде как пробурчала несерьёзно, чтобы сосед отвязался, но такой ответ явно его удовлетворил. Больше мы в тот день не разговаривали.

Побег состоялся точно в срок. Просто в один прекрасный момент погасли оба факела, до тех пор потихоньку чадившие в коридоре. И без того тёмный этаж погрузился в кромешный мрак. Заключённых это не переполошило: не в первый раз. Порой стража забывала вовремя сменить факел. Так что к одному дополнительному неудобству, временно добавившемуся в придачу ко всем прочим, узники отнеслись с философским спокойствием. И мало кто обратил внимание на то, что факелы вовсе не успели догореть. И погасли отнюдь не по естественным причинам. А потому, что кто-то, скрывавшийся в конце коридора, воспользовался гасителем.

Теперь этот кто-то крадучись приближался к нам. Я внутренне подобралась, но внешне никак не выдала своего напряжения, невзирая на то, что в воцарившейся кругом темноте меня вряд ли могли увидеть. Но как-то ведь неизвестный мне человек передвигался по коридору. И как-то, судя по раздавшемуся рядом щелчку, сумел открыть камеру моего соседа. Быть может, просто был хорошо натренирован. А может быть, задействовал магию, позволяющую видеть в темноте. Кто знает? На всякий случай лучше не рисковать.

Дверь соседней камеры открылась практически бесшумно. Даже я вряд ли бы обратила внимание, если бы не знала, что должно произойти, и не прислушивалась специально. Хорошая работа. Правда, последовавшее за этим перешёптывание смазало впечатление.

— Эй, циркачка! — тихо раздалось у самой моей двери.

Я выждала секунду для верности, после чего перебралась поближе к решётке и прошептала:

— Кто это?

— Твой бывший сосед, — последовал весьма содержательный, если вдуматься, ответ. — Я ухожу. Идёшь со мной?

— Как?.. Да! — выдохнула я.

Но дверь уже отворяли, не дожидаясь моего ответа.

Четверть часа спустя, благополучно миновав все посты, мы с Таггартом оказались за тюремной стеной. Первая часть задания была благополучно выполнена.

— Сможешь попасть вон в ту зелёную шишку? — спросил Таггарт, вытягивая руку, дабы указать мне новую мишень.

— Смогу, — равнодушно отозвалась я.

Пригляделась к длинной, незрелой сосновой шишке, прикинула расстояние и метнула очередной нож, выданный мне специально для этой цели. Попала. Шишка полетела с ветки вниз. Простенькая рукоять почти целиком утонула в устилавшей землю хвое.

Таггарт кивнул нашему третьему спутнику, Альфредо, и тот пошёл поднимать оружие.

Очередной порыв ветра заставил невольно поёжиться. Здесь, посреди соснового бора, было не слишком светло даже в полдень, однако сейчас тени сгустились и в сочетании с похолоданием свидетельствовали о приближении вечера.

— Скоро пора будет возвращаться, — заметил Альфредо, предварительно продемонстрировав Таггарту пронзённую клинком шишку.

Имелось в виду возвращение в лагерь, который мы втроём покинули около часа назад. Таггарт, считавшийся здесь кем-то вроде главаря, явно не хотел, чтобы все были в курсе нашего разговора или наблюдали демонстрацию моих способностей.

Он кивнул, но уходить пока не спешил, вместо этого продолжил прервавшиеся ненадолго расспросы:

— Через трёхметровый забор перелезть сумеешь? Если без посторонней помощи?

— Сумею, — всё так же хладнокровно ответила я, пожав плечами.

С тех пор как два дня назад мы добрались до лесного лагеря, я вообще не проявляла никаких эмоций, якобы пребывая в некоем «замороженном» состоянии духа.

— А если по стене дома подняться? На второй этаж, на третий?

— Стена гладкая? — уточнила я.

— Обычная. Кое-где неровности, карнизы, местами плющ. Но не более того.

— Если карнизы и местами плющ, точно смогу, — отмахнулась я, нисколько не кривя душой.

Таггарт с Альфредо многозначительно переглянулись. Я сделала вид, что не заметила. Готовят меня потихоньку к заданию, точно готовят, хоть и не посвящают пока в детали. Но я и без их помощи догадываюсь, к какому именно. Не зря меня сюда заслали, и не зря я предварительно продемонстрировала на главной городской площади таланты определённого рода.

Ещё с десяток подобных вопросов — и мы двинулись-таки обратно.

Лагерь разбили на поляне, со всех сторон окружённой густым приграничным лесом. Хорошее место. Вроде бы и до города добираться всего пару часов, а шансов, что какой-нибудь путник или, того хуже, стражник случайно обнаружит подозрительную компанию из десяти человек, — почти никаких. Пара невысоких шатров, куда в случае необходимости можно набиться вдесятером, дабы спрятаться от дождя, с полдюжины валявшихся на траве одеял, кострище, несколько оставленных тут и там фляг. Особенному комфорту здесь взяться было неоткуда, но собравшиеся в лагере эркландцы к комфорту и не привыкли.

Раздобыв в одном из шатров оселок, я уселась прямо на траву неподалёку от кострища и принялась точить один из своих новых метательных ножей. Он и без того был остро заточен, но я доводила клинок до идеального состояния. Не столько из подлинной необходимости, сколько потому, что это казалось идеальным занятием для человека в моём положении. Общаться с окружающими желания нет, любоваться красотами — тем более. Вышивание крестиком — не тот метод успокоения нервной системы, какой естественно смотрелся бы в данной обстановке. Да и сомневаюсь я, что среди припасённых в шатрах вещей обнаружатся пяльцы. А вот возиться со своим оружием — дело другое. Здесь многие проводят кучу времени за этим занятием.

Пристальный, неприязненный взгляд Неда, молодого долговязого парня в коричневой шляпе, прикрывавшей неухоженные волосы, я почувствовала ещё прежде, чем он заговорил.

— Смотрите-ка, до нас Таггарт, как из тюрьмы вернулся, почти не снисходит, даже «здрасте» от него не услышишь. А эта здесь всего-то два дня — и прямо-таки в фаворе. С чего бы это?

Вопрос, по-видимому, был адресован мне, но отвечать я, понятное дело, нужным не сочла. Даже глаза на Неда не подняла, просто молча продолжила своё занятие.