Кристина Белозерцева - Пестрая бабочка. Боги и не боги

Вечером мне стало совсем нехорошо, так что я уползла спать пораньше, оставив остальных продолжать и желая только, чтобы все это побыстрее закончилось.

Чуть позже приполз Эрик, сграбастал меня в охапку и уснул, щекотно сопя в макушку. Уютный и совсем родной. От него пахло чьими-то чужими духами, но мне было абсолютно на это наплевать.

Утро четвертого дня выдалось пасмурным. Ночью прошел дождь, но все трибуны были забиты. Я таки уговорила Дэвлина не лезть ни в пеший мечный бой, ни в «пара на пару», и ограничиться только основным финалом.

Вэль был неподражаем. Выиграв у лучников, он принялся развлекать трибуны, подкидыванием в воздух предметов и прошибанием их стрелами влет. И как эффектный финал: выпущенные подряд семь стрел с горящими наконечниками в мишень в форме буквы «Л» — Лис, ему явно понравилось купаться в чужом восторге. Не подсел бы. Одни, блин, наркоманы вокруг.

Вокруг меня снова, как и вчера, торчали огры и эриковские ребята, все слегка страдали от похмелья и выглядели от этого еще страннее. Думаю, теперь окружающие списывали зеленый цвет моего лица (а ходить в вуали сил моих больше не было) на то, что я пью вместе с этими ребятами. Поглядывали, надо сказать, слегка удивленно. По уровню охраны на текущий момент, я догнала князя.

Неожиданно на трибуне слева мелькнуло знакомое лицо с серебристыми волосами и такого же цвета бородкой. Ни ничего себе! Шаггорат помахал мне рукой, показал большой палец и пропал в толпе.

А еще на какой-то момент мне показалось, что я вижу Хитреца-Дируса, друга Николаса. Я пригляделась, но похожий на него парень уже затерялся в толпе, скорее всего, я просто обозналась. Не мог же ангел перенести его зачем-то сюда? Или мог? Если да, то это именно Дирус связан с Эмпиреями и стоит за всеми последними событиями в Найсе. Ну, кроме убийства Энзора. Надо будет обязательно сказать своим.

А после обеда начался основной финал: три последних поединка. Не буду останавливаться на первых двух, но в итоге, на ристалище выехали два рыцаря: белый и алый.

Я просто устала бояться. Мне хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, и Дэвлин остался в живых — все. Огры и эриковские стражники принялись обсуждать предстоящий поединок. Все сходились на том, что Дэвлину досталось больше, и то, что он вообще дошел до финала — это исключительная сила духа. С другой стороны, все видели, с каким маниакальным упорством он пробивался к флагу при штурме импровизированного форта. Десятый шикнул на бойцов, когда все началось.

Первый разбег, удар! И оба копья разлетаются вдребезги. Разворот, новые копья, разбег, еще удар! У Дэвлина осколками взрывается щит, а вселенный пропускает хороший такой удар в плечо. Трибуны переглядываются. Менять щиты нельзя. И нормальный человек без щита просто не выйдет. Все? А где же зрелище?!

Я выдохнула, что ж, такой проигрыш — не обидный. До финала дошел, и хватит, а нам пора домой. Дел полно, а мы торчим черте-где.

Но Дэвлину было, похоже, наплевать сегодня на разум, на логику и на всю свою хладнокровную практичность. Он развернулся и отсалютовал копьем. Продолжим, мол, и так, «дарагой дыруг».

Люди вокруг ответили дружным ревом одобрения, а я со стоном опустила голову на руки, все так же вися на перилах. Без щита! Под наверняка освященное оружие. Жить ему надоело.

Вселенный, надо сказать, не возражал.

— Слушай, — потянулась я к Десятому, зашептав на ухо, — а мы как-то можем его остановить?

— Нет, — покачал головой химерик, — да и не стали бы, если б и могли.

— Это же — безумие!

Десятый, как всегда в такие моменты, не удержался и погладил меня по голове.

— Дэвлин — в первую очередь воин, он всегда будет рисковать, — тихо ответил полудракон, — твоя задача, если не можешь помочь, не мешать, не паниковать и спокойно ждать. Не показывай ему, что ты за него боишься. Ему это не нужно и будет только отвлекать. Просто верь, что у него все получится, это лучшее, что ты можешь сделать.

— Да? А если мне страшно?

— Тогда бойся, но так, чтобы он этого не видел.

Разговор прервался, и мы снова уставились на сцену. Разбег, третий удар! Мэтр Купер подныривает под копье противника совершенно неуловимым жестом, дергает его на себя, и… они вместе кубарем катятся на землю. Какой, мать его, пассаж.

И вот теперь алая и белая фигуры с мечами в руках кружат друг вокруг друга. Присматриваются, оценивают. А потом одновременно кидаются на противника. Звон металла, разбитые наплечники, изломанные нагрудники, вмятины на шлемах. Все еще проще и ее страшнее, чем тогда на крыше башни. И снова льется кровь, особенно заметная на белом и совершенно теряющаяся на алом. Кто-то из огров бурчит сквозь зубы «А они, похоже, до смерти решили…» Я уже не дергаюсь, я вообще сижу в полной прострации. Не может же человек убить демона, пусть даже с вселившимся в смертную оболочку ангелом, пусть на освященной земле и с освященным оружием в руках, и пусть демон — совсем мальчишка по меркам Инферно. Повторяем это, как заклинание.

Наконец, что-то происходит, Дэвлин медлит на долю секунды, будто бы у него не хватило дыхания или закружилась голова. Вселенный резко бьет по колену опорной ноги. Алый рыцарь делает вынужденный шаг назад, открывается, чего вполне хватает белому. Но снова происходит что-то непонятное, потому что меч на долю секунды замирает уже в руках вселенного, и этого хватает Дэвлину. Он пинком отшвыривает от себя противника, заставляя тяжело упасть на спину, одним рывком оказывается сверху, сшибает ударом бронированного кулака шлем с противника, и кончик меча замирает перед искаженным от боли лицом, по которому стекает кровь с разбитого лба. Демон выглядел воплощением ярости.

На миг я почти абсолютно уверена, что Дэвлин убьет поверженного, но нет, в этот раз рассудок мэтра Купера не подвел даже в горячке боя.

Мир вокруг взрывается воплями, криками и свистом, оглушая меня и чуть не заставляя упасть в обморок. Дурацкая эмпатия. Химерик единственный понимает, что со мной не так, и аккуратно поддерживает за плечо. Спасибо тебе, Десятый. Я цепляюсь за его доспехи, и внезапно до меня доходит, где я видела того бронзового дракона с его знамени. Да быть не может…

Что-то говорит герольд. Белого уносят с арены его слуги. Мэтру Куперу же подводят его коня и дают новое копье, зато забирают шлем. Это еще что происходит?

В полуразбитых алых доспехах, верхом вороном крепере, с распущенными волосами, которые треплет налетевший порыв ветра, и раздвинутыми в счастливой ухмылке окровавленными губами он не выглядит человеком. Он выглядит именно тем, кто он есть на самом деле. Жив. Главное — жив.

Дальше начинается какая-то церемониальная чепуха: Дэвлин подъезжает к трибуне князя, и жена последнего кидает ему какой-то венок, который легко надевается на кончик копья. Мэтр Купер медленно делает круг по арене и останавливается напротив нашей трибуны. Люди впереди подаются в стороны и чему-то радуются. И вот венок висит прямо передо мной, а я стою, не понимая, что нужно делать.