Катерина Снежинская - Пилюли для феи

— Моё… что?! — просипела тега, действительно, вставшая, как вкопанная.

Просто ноги вдруг стали такими тяжёлыми-тяжёлыми, не сдвинуть.

— Ваше увольнение, — абсолютно бесстрастно отозвался Росс. — Видите ли, я являюсь лишь совладельцем и управляющим «Следа». Второй владелец — Рон. Понятно, что его отстранить ни в моих силах. Это бы означало развал агентства. Да без него и не обойтись. Соответственно, остаётся только один вариант.

— А-а… без этого никак? — и ведь старалась же скопировать его равнодушный тон, но опять вышел писк несчастного котёнка.

— Это мы выясним по результатам беседы, — Алекс потянул её за локоть, — а здесь разговаривать не слишком удобно. Лучше, в моём кабинете.

К счастью, у фата хватило ума уйти. Как он это сделал, Курой даже не догадывалась. Возможно, воспользовался чёрным ходом. Правда, о его наличии теург ничего не знала. Но ведь она и не подозревала, что в здании вахтёр имеется, а его Алоа нашёл.

Да и главное, что красавчика не было, только букет остался лежать на столе управляющего.

— Вы не против? — спросил Алекс, явно собираясь отправить цветы в мусорную корзину. Каро в ответ только головой покачала — не против, мол. — Действительно, так будет лучше. У нас и без того раздражающих факторов хватает. Чай, кофе… коньяка? — на последнем слове альв почему-то поморщился.

Тега снова в ответ только головой мотнула, усаживаясь в своё кресло. И даже машинально блокнот на колени положила, будто и вправду что-то записывать собиралась. Просто мысль об увольнении казалась слишком большой и чересчур страшной. Привычные действия успокаивали.

— Итак, госпожа Каро, как профессионал вы меня полностью устраиваете, — Росс устроился за столом, сложив пальцы «шалашиком», глядя поверх них на девушку. Теург совсем не отказалась бы, стань этот взгляд чуть менее пристальным. — Но ваша… Скажем так, ваша избалованность и эмоциональная…

— Моя избалованность? — ахнула Курой.

Любых обвинений она ожидала, но только не такого!

— Именно, — кивнул управляющий. — Она и принципы Рона. Они привели нас к трудно разрешимой ситуации.

— Знаете, господин Росс, меня во многом можно обвинить…

— Я и не обвиняю, — невозмутимо перебил её альв. — Это не ваша вина, а следствие воспитания. Дети, выросшие в приютах, гораздо избалованнее — простите за слишком частое употребление этого слова — чем даже отпрыски аристократов. Пояснить?

— Да уж будьте добры, — процедила тега.

— Извольте. Сироты, безусловно, обделены. Ребёнку тяжело расти без искренней любви и семейного тепла. Это аксиома. Которую понимают и принимают все: чиновники, попечители, воспитатели. И сами дети. Вот отсюда и начинается вседозволенность и эмоциональный шантаж. Им все должны, просто обязаны уже потому, что они сироты.

— Да что вы можете знать о том, как в приюте расти?! — задохнулась от возмущения Каро.

— Так расскажите, — не стал спорить Росс. — Вас били?

— Конечно! И розгами, и линейкой! Нас наказывали…

— Это общераспространённая практика. Точно так же наказывают и маленьких альвов, поверьте мне, — тонко улыбнулся Алекс. — Может быть, морили голодом?

— Ну, конечно, лишали десерта, — уже не так уверенно отозвалась тега. — Иногда и обедов.

— И опять-таки, метод воспитания, применяемый всеми. Заставляли работать? Я не имею в виду уроки домоводства, в которых, думаю, вы не преуспели. Но, госпожа Каро, согласитесь, повинность заканчивалась уборкой постелей. Готовили еду, мыли полы, чинили одежду другие. Как они у вас назывались? Няни?

— Мы сами штопали. И помогали на столы накрывать.

— Это ответственно, — кивнул Росс. — Но, согласитесь, жили вы на всём готовом. И предположу, что ожидание, будто кто-то всё сделает за вас, а так же неумение справляться с обычными бытовыми трудностями, доставило немало хлопот. Насколько мне известно, тегов воспитывали в весьма комфортных условиях и давали хорошее образование. Ваш пансионат — это не работный дом [11] Работный дом — пенитенциарные и/или благотворительные учреждения, направленные на изоляцию и/или принуждение/стимуляцию к труду нуждающихся, сирот, мелких преступников и нищих. и даже не обычный приют. Где действительно морят голодом, бьют, заставляют трудиться на износ и тому подобное.

— Ну, знаете! Я не просила отправлять меня в такое Семерыми благословлённое место! Собственно, никто из нас не просил…

— А вот и эмоциональный шантаж, — развёл руками Алекс. — Вас насильно разлучили с родиной, обрекли на сиротскую долю. Поэтому все кругом обязаны сочувствовать, и принимать такой, какая есть. Сколько вам лет, госпожа Каро? Согласитесь, в таком возрасте ссылаться на отсутствие родителей уже несерьёзно. Очень многие сверстники к вашим годам не имеют родственников по вполне банальным причинам.

— Я никого не прошу!..

— Да не просите, не просите, не спорю, — снова покивал альв. — Просто не собираетесь нести ответственность за свои ошибки и действия. Приютский менталитет: за проступок накажут, но не сильно. Пожурят, отругают, стыдно станет. На этом всё. Вседозволенность и безответственность. В рамках, конечно, но… Абсолютный эгоизм. У большинства детей, воспитываемых в нормальных семьях, существует естественный ограничитель: мама расстроится, отец не станет гордиться, бабушка обидится. А о чьих чувствах думаете вы?

— Но я же не виновата, что меня такой вырастили! — огрызнулась Курой.

— Вы взрослая женщина, госпожа Каро. И нельзя не признать, многого сумевшая добиться самостоятельно. Поверьте, большинство ваших соотечественников, покинув приют, пошли по гораздо более лёгкому пути. Но это не значит, будто и дальше вы можете жить привычным для себя образом. То есть руководствоваться сплошными: «я могу», «я хочу», «я не хочу», «моя гордость…». Вернее, можете. Но не в этой конторе. Кроме того, что это мешает делу, Рон мой друг. И его чувствами я очень дорожу. Опять-таки, вынужден признать: он во многом виноват сам. Но данный факт не снимает ответственность и за ваши поступки.

Алекс откинулся на спинку кресла, помолчал.

— В общем, у нас только один выход. Вы начнёте думать о последствиях, прежде чем делать. И научитесь предугадывать, как то или иное ваше действие скажется на окружающих. Если позволите совет, то попытайтесь для начала встать на место Рона и взгляните на ситуацию его глазами. На этом, думаю, разговор можно закончить.

Каро послушно кивнула, поднялась, но в дверях всё же притормозила.

— Вы пока не уволите меня? — спросила-таки, поколебавшись. Альв её одарил таким выразительным взглядом, что тега поёжилась. — Господин Росс, я услышала всё сказанное и обещаю обдумать. Но этот вопрос действительно важен, вы же понимаете.