Катерина Снежинская - Тролли тоже плачут

Как ни странно, но отвечать Рон не спешил. Кажется, он просто терпеливо пережидал, когда у теурга приступ внезапно нахлынувшего бешенства пройдёт. Даже не обнял в ответ.

— Ты что, не хочешь? — обиделась соблазнительница, отстранившись.

— Хочу, — не стал отнекиваться Мастерс. — Просто если мы сейчас с тобой в постель завалимся, то утром ты об этом будешь очень сильно жалеть.

— А ты не будешь?

— Нет, детка, о таких вещах я обычно не жалею, — Рон щёлкнул девушку по носу и пересадил на её стул. — Поэтому, пока не слишком поздно, пойду-ка я, поищу их в других местах. А ты спать ложись, ладно? Порошки от головной боли в пакете, на дне. До завтра.

И, как ни в чём не бывало, встал и вышел. Даже одеваться не стал, только прихватил с вешалки куртку с кепкой. И вот как его после такого называть прикажите?

Смириться со своей участью Алексу было непросто. Но, к сожалению, совесть альва глодала. Несмотря на то, что он пытался её убедить в отсутствии достойного повода для каннибализма. Ну, подумаешь, сыну двадцать один исполняется! С их-то веком ещё раз двадцать по стольку же сравняется. Но уговоры самого себя закончились ничем, и Росс-таки поехал в дом, который, вроде бы, ему и принадлежал. Не для посещения светского приёма, понятно. Он на воскресение назначен был. Управляющий агентства просто решил поздравить отпрыска лично, тем самым исполнив родительский долг.

Участь его настигла в холле. Альв отдал трость, шляпу и перчатки лакею, довольно прохладно поприветствовавшему хозяина. И собирался уже подняться в собственную спальню, но тут на лестнице, между пролётами первого и второго этажа, объявилась она — как будто материализовалась точнёхонько посередине. Высокая, почти вровень Алексу, с идеальной, поистине королевской осанкой. Безукоризненное тёмно-синее платье, скромное и элегантное, как и подобает порядочному домашнему наряду, предназначенному для вечерних часов, только подчёркивало эту идеальность. Пепельные волосы леди уложила в столь же скромную и безукоризненную причёску. В ушах ненавязчиво поблёскивали росинки бриллиантов. Шею украшала белая камея с чьим-то длинноносым профилем. В общем, хоть сейчас портреты пиши.

— Я рада, что вы, наконец-то, вспомнили о своём долге перед семьёй, — сообщила альва негромко, но весьма весомо, изящно положив ладонь на перила.

— Доброе вечер, леди Елена, — поклонился Алекс и, легко взбежав по ступенькам, поцеловал руку горячо обожаемой супруги.

Выпрямляясь, лорд убедился, что длинноносый профиль на украшении явно пытался изобразить его самого.

— Добрый вечер, господин Росс, — в голосе женщины при сильном желании можно было различить тень глубоко зарытого под толщей благопристойности сарказма.

— Так о каком долге вы изволили мне напомнить? — поинтересовался альв.

— О долге перед семьёй, — чётко и ясно ответила жена.

Желваки на лице Алекса заметно напряглись, но его голос оставался по-прежнему отстраненно-вежливым.

— О каком именно долге? Что конкретно сегодня я должен сделать? — тут же и поправился он.

Без подобного уточнения Елена вполне могла начать рассуждать о долге вообще и долгах перед семьёй в частности.

— Естественно, вы обязаны сопровождать меня на бал кронпринцессы, — ответила женщина, словно даже слегка удивившись его неосведомлённости.

Но только слегка. Она все делала слегка. Только мужа доводила до белого каления в полную силу.

— Сожалею, но вам придётся пойти без меня, — разочаровал её детектив. — На вечер у меня совершенно иные планы.

— Послушайте, я выходила замуж за лорда Александра не для того, чтобы появляться при дворе в одиночестве. И вы должны это осознавать! — попыталась воззвать к разуму вконец ополоумевшего муженька леди.

— Я сожалею, что обманул вас. Поверьте, когда с нами случилось это общее несчастье, я меньше других предполагал, что выходя замуж за лорда Александра, вы станете женой Алекса Росса.

— Никогда, вы слышите, никогда я не буду женой какого-то Росса, — слегка повысила голос альва.

Но ни смотря на общую ровность тона, сказано это было весьма решительно.

— Леди Елена, меня всегда поражало ваше умение отрицать очевидное, — Алекс, самым возмутительным образом нарушая этикет, пожал плечами. — Позвольте мне пройти. Иначе я вынужден буду быть грубым.

— Если бы вы хоть немного учитывали чужие желания, то ваш собственный сын никогда не был так далёк от вас, — чуть прищурив глаза цвета темной вишни, процедила супруга.

— Если бы я учитывал конкретно ваши желания, то никакого сына у меня вообще не было. Хотя порой я сомневаюсь в собственном отцовстве.

— У вас хватает низости намекать…

— О, Небесные Сферы! — Росс возвёл глаза к потолку, но ничего интереснее лепнины на нём не обнаружил. Впрочем, лепнина его тоже не слишком интересовала. — Мне и в голову не приходило подозревать вас в измене. Вы для этого слишком леди. По крайней мере, слишком для того, чтобы рожать детей не от мужа. Я считаю, что в зачатии Константина вам вообще посторонняя помощь не понадобилась — сами справились. Только зачем же вы от меня столь тщательно скрывали эту вашу удивительную способность? Тогда бы не пришлось делить со мной постель целых два месяца. А теперь, разрешите, все же, пройти.

— Позвольте узнать, куда вы направляетесь? — слегка побелев скулами, поинтересовалась альва.

— Для начала в собственную спальню, — любезно пояснил Росс, чувствуя, как любезность стремительно испаряется, прихватив с собой выдержку. — Я желал бы переодеться и привести себя в порядок, прежде чем встречусь с сыном. День выдался тяжёлым. И, боюсь, столь идеального лорда, как Константин, мой неприбранный вид может оскорбить.

— Я снова и снова убеждаюсь в том, что решение не подпускать вас к воспитанию ребёнка, было единственно правильным, — чуть сузила глаза Елена. — Ничему полезному он от вас научиться не мог. И вы абсолютно правы: мой сын совершенно на вас не похож. И этот факт меня неизменно радует.

Естественно, слово «мой» она подчеркнула так, чтобы Росс ни в коем случае не пропустил его мимо ушей. Но Алекс давно страдал избирательной тугоухостью.

— Помниться, меня не только к воспитанию, но и к нему самому не подпускали, — заметил альв. — Впрочем, в последнее время я тоже рад этому факту. Не так сильно разочарование. А теперь, взаимно нарадовавшись, мы расстанемся или вы все-таки меня пропустите?

— Что вы делаете в этом доме, сударь? — тоном, способным заморозить и пингвинов, поинтересовались с верхней площадки. — Неужели вам недостаёт деликатности понять: никто вас видеть здесь не рад.

Постановку мизансцены Росс оценил. Наверху лестницы сын, точно посередине мать, и внизу… Ну, в общем кто-то ещё и внизу. Но, ради справедливости стоит отметить, что выглядел Константин действительно безупречно. Столь же идеальная, как и у родительницы, осанка. Костюм без единого изъяна — Росс в своём изрядно помявшемся за день сюртуке немедленно почувствовал себя уличным попрошайкой. Белокурые, даже какие-то седоватые волосы уложены волосок к волоску. Тёмные глаза смотрят надменно и холодно. Кстати, рука тоже изящно покоится на перилах.