Катерина Снежинская - Тролли тоже плачут

Заготовленная улыбка и вежливые извинения за беспокойство пропали впустую. Дверь им открыл сам хозяин дома. Как всегда безупречно причёсанный, при накрахмаленном воротничке. Вот только сюртук он сменил на мягкую бархатную куртку со стёганным воротником.

Мельком глянув на Каро, Росс, поверх её головы, уставился на Мастерса. Оборотень только руками развёл.

— Она заявила, что раскрыла дело, — виновато пояснил Рон. — И потребовала ехать к тебе. Подробностей я не знаю.

Альв кивнул, как будто такое объяснение его вполне устраивало. И раскрыл дверь пошире, видимо, предлагая сотрудникам проходить внутрь.

— В кабинет, — коротко приказал Росс, — Прошу прощения, но чай предлагать не буду и в гостиную не приглашаю. Прислуга уже спать легла.

Тега аж споткнулась, услышав такое заявление. Подобной заботы о слугах она от лорда, пусть и бывшего, не ожидала.

Но, как оказалась, забота эта была бесполезной. Не успели они пересечь маленький и очень уютный холл, как двери сбоку распахнулись, явив дворецкого. Этой личности тоже явно требовался особняк. Уж слишком неуместно смотрелась благородная седина, отглаженный чёрный костюм с белой грудью и белые же перчатки в скромном коттедже. Да и царственным взглядам у этого старикана консорту стоило бы поучиться.

— Я зажёг лампы и затопил камин, — сообщил дворецкий так, словно объявлял о явлении в гостиной самих Семерых. — Эрчер уже готовит чай и закуски. Я ещё могу быть чем-то полезен?

— Ты очень меня обяжешь, если не станешь вскакивать посередь ночи, чтобы зажечь лампы, — проворчал Алекс.

Обычно так на любимых собак ворчат, когда они делают что-то умильное, но не слишком уместное: с лёгкой ноткой хозяйского гнева, необходимой суровостью и привычной заботой.

— Конечно, господин Александр, — не стал спорить с альвом вышколенный дворецкий. — Если я вам понадоблюсь, то просто позвоните в колокольчик. Приятного вечера вам, господину Мастерсу и юной госпоже.

— Рот закрой, — шёпотом посоветовал теургу Рон, — муху поймаешь. А ты и так похожа на надувшуюся от гордости лягушку. Эрчер Алу с детства прислуживал, а его жена, которая теперь чай готовит, вообще кормилицей была. Вот Росс и таскает их всюду с собой.

Тега только плечом дёрнула, демонстрируя своё отношение к чужим слугам и оборотническим злобным инсинуациям по поводу собственного внешнего вида.

— Я ваш слушаю, госпожа Каро, — несколько обречённо, как показалось теургу, согласился альв, дождавшись, когда нежданные гости рассядутся.

Ничего такого хозяин дома, вроде бы и не сказал. Но Курой, только что чинно устроившуюся на краешке кресла, как пружиной подбросило. Девушка вскочила, зачем-то забежала за диван, выглянула в окно. И опять уселась на место, сцепив пальцы. Причём сделала она это совершенно диким способом — перекрестив запястья.

— Следят? — ехидно поинтересовался оборотень.

— Что? — не поняла Курой.

— Говорю, шпион в саду не сидит? Проверила?

— Знаешь что? — возмутилась теург.

Альв кашлянул, напоминая о своём присутствии. Уж лучше бы он этого не делал. Потому что тега, набравши в грудь воздуха для достойного ответа оборотню, а заодно и смелости поднакопив, всё моментально подрастеряла, смешавшись, покраснев и даже сгорбившись.

Да тут ещё в гостиную и служанка вплыла. Если её супруг походил на стареющего консорта, то эта дама вполне могла величием поспорить с самой императрицей. Даже тележку она перед собой толкала так, будто на ней не чайные принадлежности лежали, а сокровища короны.

— Сливки, мёд, лимон? — поинтересовалась дама у несчастного теурга.

Таким голосом обычно таможенники на границе интересуются: «Контрабанда, наркотики, запрещённые к ввозу предметы»?

— Нет, ничего не нужно, спасибо, — пискнула растерявшаяся Каро.

— Как вам угодно, — согласилась служанка и обернулась к Мастерсу.

Курой показалось, что она только что стала свидетелем мгновенного таянья ледника. Оказывается, даже властительницы мира умеют улыбаться и распускать лицо умильными морщинками заботливой тётушки.

— Вам как всегда, господин Рон? Сливки, сахар и поменьше воды?

— Ну, кому как не вам знать мои вкусы, несравненная госпожа Эрчер, — оборотень бабочкой слетел с кресла и чмокнул сухонькую ручку. — И тех ма-аленьких бутербродов с гусиным паштетом и свежим огурцом можно?

— Вам всё можно, негодник, — шутливо шлёпнула его по плечу служанка.

И куда-то удалилась. Видимо, готовить «ма-аленькие» бутерброды.

Начать доклад удалось только с четвёртой попытки. После того как оборотню-гурману принесли требуемое, служанка вспомнила, что хозяин сегодня отказался ужинать. И решила, что настал вполне подходящий момент его накормить. Альв этим попыткам противостоял с глазами мученика, ходящими под скулами желваками и завидным терпение. Но только он открыл рот, чтобы, вероятно, ещё раз оповестить всех присутствующих о своей готовности внимать, как дворецкому приспичило подложить дров в камин и принести господину плед. Ну а потом опять явилась его супруга со «свежим кипятком».

Вот интересно, кипяток может быть несвежим?

Каро, как и все, выросшие в достаточно суровых условия, завидовавшая богачам, начала смутно подозревать, что их жизнь — не сплошное удовольствие. Ей и самой уже хотелось рявкнуть на слуг. Каково же приходилось Россу?

— Так в чём дело, госпожа Курой? — раздражённее, чем следовало, спросил Алекс, когда за заботливой четой двери всё-таки закрылись. — Вы действительно раскрыли дело? Для начала позвольте узнать которое?

— А их много? — растерялась Каро.

— Вам в глобальном смысле, сократить выборку до Элизия или упомянуть только дела агентства? — с яростной любезностью поинтересовался альв и принялся загибать пальцы. — Так, у нас расследование дела об убитых троллях, дело о проклятых кожах, повесившемся дварфе и давно пропавшей леди Ольге. Какое из них вы раскрыли? Или вам удалось разгадать все загадки?

— Ал, давай полегче… — негромко посоветовал Мастерс, что-то старательно выискивая взглядом в собственной чашке. — Девчонка в твоих проблемах не виновата.

В гостиной наступила пауза. Та самая, когда все присутствующие просто мечтают оказаться подальше. По крайней мере, Каро этого жаждала. В очередной раз убедившись, что инициатива лупит инициатора. Чаще всего чем-нибудь тяжёлым. И непременно по голове.

— Ты прав, — подал, наконец, значительно потеплевший голос альв. — Примите мои извинения, госпожа Каро. Я действительно сорвался. Поверьте, к причине моего неудовольствия вы не имеете никакого отношения. Так о чём идёт речь?

— О пр оклятых кожах, — пояснила Каро и откашлялась. Что-то у неё голос сипеть в последнее время стал слишком часто. — Точнее, никакого проклятия нет. То есть, оно есть, конечно. Но к кожам не имеет никакого отношения.