Катерина Снежинская - Тролли тоже плачут

— Вы дурно выглядите, госпожа Курой, — заметил инспектор Гиккори, подкравшийся сзади, как заправский маньяк.

Теург одарила полицейского ледяным взором. По крайней мере, девушка очень надеялась, что получился у неё именно взор, и именно ледяной.

— Вы тоже красотой не блещите, — прошипела тега.

На изображение смущения сыщицкой совести хватило. Он неловко одёрнул сюртук, сдвинул узел и без того перекрученного галстука куда-то под ухо, нервно дёрнул шеей и забормотал нечто невразумительное. Каро только и смогла разобрать, что неделя у Гиккори выдалась тяжёлой, беготни было много, сна мало и домой он уже двое суток не заглядывал. Впрочем, теург прекрасно обошлась бы без этой информации.

— Да вы не поняли! — Мастерс дружески хлопнул инспектора по плечу. Полицейский от такого проявления оборотнической удали аж присел. — Она имела в виду, что вы с рождения смазливой физиономией не отличались.

— Куда мне до вас… — кисло улыбнулся Гиккори, раздражённо дёрнув усиками-пёрышками.

Каро кашлянула в кулак, пряча улыбку. Действительно, следователю до детектива было, как… ну, как хорьку до леопарда, чего уж там. Хотя теге хорьки нравились: милые таки, забавные животные. Пока не кусаются и вонять не начинают. Правда, кошки то же кусаются, и воняет от них порой впечатляюще.

Вот и эти двое. Оба молодые даже примерно одного возраста, наверное. Хотя, кто их, оборотней, разберёт? Но, по крайней мере, выглядят молодо. Оба симпатичные, стройные и двигаются с особой оборотнической грацией. Только один пытается быть фатом, а второй «своим в доску парнем». Но хорёк и леопард. Всё.

— Нравлюсь? — поинтересовался Рон, наклонив голову к плечу и задрав левую бровь.

Только тут до Курой дошло, что она уже пару минут вдумчиво так изучает оборотней, переводя взгляд с одного на другого.

— Нет! — сам себе ответил Мастерс до ломоты в ушах писклявым голосом.

— Нет! — одновременно с ним выпалила Каро.

— Ну, так бы и сказали, что девушка уже занята, — почему-то обиделся инспектор.

— Никем я не занята! — выпалила теург и, сообразив, что сморозила что-то не то, попыталась исправиться, — Я не стул, чтобы меня занимать! — Да уж, молчание поистине порой становится золотым. — Да идите вы все в Подземье!

Развернулась на каблуках и едва не упала от резкого движения — пол под ногами неожиданно поехал куда-то в сторону и в бок. Да она бы и брякнулась, не поддержи её под локоток предупредительный Мастерс.

— Вот чего ты сюда прискакала? — заботливой нянюшкой проворчал детектив. — Лежала б себе в постельки, чаёк хлебала…

— А ты мне его приготовил? — брякнула Курой, раздражённо высвобождая руку.

И чуть язык себе не откусила. Кажется, переутомление дурно сказывается на умении соображать. Зато вполне плодотворно воздействовало на болтливости. Раньше теург о таких последствиях истощения не слышала. Но своему опыту приходилось верить.

— В чём дело, детка? — тихо и серьёзно спросил Рон, выгибаясь над тегом кривой кочергой. Всё же, создавать ощущение интимности при почти двойной разнице в росте непросто. — Я пришёл, как только смог. К тому же, при тебе Яте всё время был…

Курой очень, просто дико хотелось ответить. Слова так жгли язык, что она даже почесала его о зубы. Но промолчала. Не скажешь же: «У меня после этих трёх дней никаких нервов не осталось! Я с ума сходила, не зная, что с вами и как там с делом обстоит. Курой ваш, остолоп каменный, молчит, как будто слова экономит!». Не скажешь. А скажешь, так надо сразу идти вешаться. Этот ведь, морда мохнатая, ещё подумает, будто девушка о нём беспокоилась. Вот об оборотне она как раз и не волновалась! Ни капельки.

— Раньше новости сообщить тебе весёлые женщины мешали? — ядовито поинтересовалась Курой, сощурившись.

— Какие женщины? — ухмыльнулся Мастерс. — Я, высунув язык, как Бобик по Элизию скакал.

— Скорее уж как Мурзик. И, насколько я знаю, бордели вне города ты не посещаешь.

— Ты удивительно многого не знаешь! — разозлился вдруг Рон. И схватил теурга за предплечья, даже встряхнув слегка. — Туда ты не пойдёшь. Всё, на этом точка. Оставайся здесь или отправляйся домой — твой выбор. Но с нами ты не потащишься!

— Может быть, семейные скандалы стоит устраивать в более приватной обстановке? — невзначай поинтересовался Яте, строчащий что-то за обычно пустующим секретарским столом.

Причём поинтересовался он, от своего дела не отрываясь.

Каро обернулась. Не сказать, что на неё и Мастерса все прямо пялились. Но посматривали с интересом. А учитывая то, что в приёмной «Следа» сгрудилось штук двадцать полицейских душ во главе с инспектором Гиккори, да ещё столько же постоянно сновали туда-сюда, публики хватало. До Мастерс, кажется, тоже что-то такое дошло. Потому что отпустил тегу и даже назад шагнул.

— Чтоб тебе ирвелы [19] Ирвелы (тег. миф.) — мелкие злобные подводные жители. Духи несчастий и неудачи. язык отгрызли! — пожелала в пространство тега на говоре Островов.

— Да вернётся проклятье удвоенным! — невозмутимо отозвался Курой.

Тоже, понятно, по тегски.

— Закрыты уши у нечистых и не слышат они слов, — выпалил Мастерс, отмахиваясь ограждающим знаком.

И Каро вспомнила, что уже однажды надеялась на незнание оборотнем языков. По какому случаю родилась та надежда, теург забыла. Но чаянья оказались пустыми.

— Ветер развеет слова над волнами! — понадеялся вдруг Гиккори и, засмущавшись, задвинулся за спину особенно здорового полицейского.

— Не имеет силы проклятье, сошедшее с уст невинной души, — заключил Алекс. И добавил, уже как все нормальные жители столицы. — Мне жаль, Рон, но госпожа Курой пойдёт с нами. Среди всех присутствующих она является единственным теургом. Я не хочу рисковать. Почтенен муж, оберегающий жену. Но гораздо почтеннее тот, кто жертвует своё во благо целого.

Последнее альв добавил опять на островном. И, кажется, это можно было считать язвительностью. По крайней мере, Яте как-то подозрительно хрюкнул над своими листочками. А Мастерс совершенно неожиданно покраснел. Точнее, побелел, только скулы стали густо-кирпичными.

Каро реакции сослуживцев интересовали мало. Она судорожно вспоминала, есть ли у неё дома подходящая верёвка. Повеситься всё-таки стоило. Но сначала предстояло придушить оборотня.

Коттедж убийцы троллей явно видел лучшие времена. Но увиденное миновало, причём довольно давно. Сад разросся в неопрятный бурелом, дорожки засыпали опавшие листья. Штукатурка на стенах осыпалась, краска на рамах сворачивалась в струпья, а ограда пачкала перчатки ржавчиной. Дом и стоял во вполне благополучном районе, но соседи будто старались отодвинуться от него подальше, отгородиться аккуратными заборчиками и живыми изгородями.