Катерина Снежинская - Самый лучший демон. Костёр чужих желаний

На самом деле, она почти ничего не видела. Буквы и рисунки сливались в грязноватое пятно, похожее на раздавленную колесом телеги лягушку. Арха и сама себя чувствовала также. Как жаба, валяющаяся в грязи, выставив наружу белёсое вздувшееся пузо, из которого лезут вонючие внутренности. Омерзение от самой себя не проходило, то и дело поднимаясь волной тошноты.

— Нет, я придумал гораздо лучше, — синеглазик уселся на край стола, не смущаясь тем, что его гвардейская задница сминает студенческие тетради. — Давай так. Ты идёшь на бал, а я за тебя пишу реферат по истории.

Арха задумчиво посмотрела на него, оценивая, выгодность сделки. Депрессии депрессиями, а халявный реферат по истории стоил её внимания. Просто этот предмет давался ведунье гораздо труднее, чем та же топографическая анатомия. А позориться перед Тхия не хотелось абсолютно.

— По истории и политологии, — вынесла она встречное предложение.

— По рукам, — согласился Адин, подозрительно быстро.

Кажется, кто-то в этой комнате продешевил. И этим «кем-то» ивтор явно не являлся. Ведунья поморщилась, соображая, что бал — это нечто гораздо более страшное, чем она себе представляла.

И тут в голову лекарки пришла поистине гениальная мысль. Девушка от удивления даже рот приоткрыла, поражаясь, почему она не додумалась до неё раньше. Ведь идея-то была проста и прекрасна в своей изящности.

— Адин, я не могу пойти. Мне просто не с кем. Ты мне будешь рефераты строчить, а Шай в карауле. Если только ты Ирраша не заставишь стать моим кавалером, — ехидно улыбнулась она.

Конечно, дармовой реферат пролетал мимо ее носа, помахав на прощание страничками. Но, зато, появлялась возможность остаться дома, продолжая корчиться от презрения к себе. А не трястись на каком-то там балу, где нет даже подушки, в которую так удобно реветь, когда становится совсем невмоготу.

— Почему? А Тхия? — удивился синеглазик как-то не слишком искренне.

— Ты вот сейчас серьёзно? — поинтересовалась Арха. — Предлагаешь мне на университетский бал с ректором идти?

— Не хочешь? Ладно, мы пойдём на все, лишь бы вы улыбались. Давай уточним. Ты готова идти, если я напишу тебе два реферата и если я найду тебе кавалера, любого. Я нигде не ошибся?

Ведунья снова задумалась, грызя кончик пера. В том, что Адин готовит какую-то пакость, лекарка не сомневалась ни минуты. Нужно только оценить размеры этой пакости. Но, как назло, ничего грандиозного на ум не приходило. Поэтому девушка вынуждена была согласиться, хоть радости ей это не доставляло.

— И кто же, все-таки, мой кавалер?

— Пусть это будет для тебя сюрпризом, — ласково улыбаясь, предложил демон.

И Адин действительно остался верен своему слову. Сюрприз удался, правда, Арха он приятным не показался. Но её мнением в очередной раз поинтересоваться забыли.

Когда ведунья, причёсанная, разукрашенная и обряженная, как дорогая кукла, уже готовилась к выходу, в квартиру ввалился… Ирраш собственной желтоглазой персоной. То же при полном параде. То есть, облачённый в ярко-алый мундир капитана городской стражи, с полным набором аксельбантов, золотых пуговиц, сияющих нашивок и даже с какой-то лентой через грудь.

— Не-ет… — только и сумела простонать лекарка.

— Да, — не без злорадства, как почудилось девушке, ответил Адин.

— Тебе-то это зачем нужно? — попробовала воззвать к шаверу Арха.

От желтоглазого ей удалось добиться исключительно презрительного фырканья в ответ. Кажется, он был рад затее куда меньше ведуньи. В чем лично она и не сомневалась. Но его согласие участвовать во всем этом фарсе становилось уж совсем каким-то фантастическим. Ушастый, конечно, никогда к ней любовью не пылал. Но не настолько, чтобы добровольно сопровождать лекарку на светское мероприятие исключительно из желания нагадить.

— Арха, послушай меня, но, пожалуйста, без истерик, — Адин развернул девушку к себе, положив ладони ей на плечи и заглядывая в глаза, будто гипнотизируя. — У Дана сейчас проблемы, серьёзные. И Иррашу необходимо присутствовать на этом балу. Самый удобный способ там появиться…

— Дальше можешь не продолжать, — ведунья скинула его руки. — Знаешь, что самое обидное? Вы могли просто попросить. У Дана вечно проблемы и всегда серьёзные, как сердечный приступ. Только, по-моему, я помочь никогда не отказывалась. И на вас долгов не навешивала.

Адин пожал плечами и глянул на шавера поверх головы лекарки.

— Я предупреждал, — сказал он. — Стоило просто ей все рассказать, а не строить сложные комбинации.

Ушастый неопределённо хмыкнул. Кажется, в искренность Архи он не поверил ни на йоту. Этот демон вечно подозревает её в каких-то показательных выступлениях. Поэтому реакция его никого и не удивила. А вот мысль о том, что, может, вправду стоит начать действовать исходя из собственной выгоды, а не дурости, ведунью посетила.

Тем не менее, руку желтоглазый подал девушке весьма галантно и даже помог спуститься вниз, где уже ждала его персональная карета с гербами, грумами на запятках и плюмажами на лошадях.

— Если кто-то и сомневается, будто капитан городской стражи берет взятки, то увидев твой выезд, сомневаться перестанет, — пробурчала Арха, пытаясь упихать на бархатное сиденье все свои бесчисленные юбки.

Несмотря на усилия лекарки, они упорно задирались едва ли не выше её головы. Но, благодаря их немыслимому количеству, неприличным это не выглядело. Скорее нелепым. А поскольку на шавера девушка впечатление производить не собиралась, то просто плюнула на бесперспективное занятие. Решив, что до места её точно как-нибудь, да довезут.

— Мой род и без взяток не бедный, — снизошёл до ответа желтоглазый, даже не качнувшийся на сидении, когда карета тронулась.

— Кто бы сомневался…

Арха даже в окно уставилась — лишь бы на ушастого не смотреть. К сожалению, видами ей насладиться не удалось, так как стекла закрывали плотные бархатные шторы с золотыми кистями. Спрашивается, зачем делать окно, если его все равно наглухо завешивают?

— Кстати, отлично выглядишь, — вскользь, как о чем-то незначительном, заметил Ирраш.

Ведунья от такой незначительности чуть с диванчика не свалилась.

— Э-э-э… Ну, честно говоря, этот мундир тебе тоже идёт.

При этом лекарка душой ни сколько не кривила. Как бы она не относилась к ушастому, шавер, все-таки, обладал весьма привлекательной внешностью. А алая ткань только подчёркивала глубокий антрацитовый цвет его кожи. И от блеска всей золотой мишуры на мундире его глаза становились не просто жёлтыми, а мягко-золотистыми.

— Благодарю. Хотя женщины не должны делать комплименты мужчинам, — видимо, его запас вежливости на сегодня закончился. — Нам нужно решить один вопрос. Поскольку я — глава рода…