Пол Кемп - Богорождённый

— Отсюда?

— Из Сембии?

— Нет, не из Сембии. Сембия принадлежит Шадовар. Я родился в этой долине, а она принадлежит нам.

— Нам, — сказал Орсин. — Так ты… не шадовар?

Паломники часто задавали Васену этот вопрос, и он больше на него не обижался.

— Нет. Я… кто–то другой.

— Кто–то другой, но… связанный с тенью, да?

Васен поднял руку.

— Прислушайся. Слышишь?

Орсин казался озадаченным. Он наклонил голову.

— Вода?

Васен кивнул.

— Водопады. Это первое, что я слышу, когда веду паломников в долину или возвращаюсь после того, как сопроводил их домой. Услышав их, я знаю, что я дома.

— Ты много путешествуешь, но никогда — далеко.

Васену это понравилось.

— Да. Никогда далеко. Ты допрашиваешь меня, Орсин из Тельфламмара?

— Похоже на то, — с улыбкой отозвался собеседник. — Ты провёл здесь всю жизнь?

— Со того самого дня, когда я родился. Только Оракул живёт здесь дольше. Все остальные, даже аббат, приходят и уходят. Мрак не для каждого.

— Нет, но некоторых он притягивает, — заметил Орсин. — Впрочем, ничто не длится вечно.

Слова Орсина напомнили Васену о словах Оракула. Должно быть, его грусть отразилась на лице. Орсин это увидел.

— Прости. Я сказал что–то не то? Я имел в виду, что тьма не может быть вечной.

Васен взмахнул рукой.

— Не нужно извиняться. Твои слова напомнили мне слова другого человека, которые я недавно слышал.

— Понимаю.

— И если что и может быть вечным, то, боюсь, именно тьма.

— Не думаю, — ответил Орсин.

Васен улыбнулся.

— Ты уверен, что не поклоняешься отцу рассвета?

— Прекрасно, — со смешком сказал Орсин. — Прекрасно.

Посох Орсина оставлял в земле неглубокие следы.

— Куда мы идём?

— Я просто следую за ветром, как и ты.

Они вышли на речной берег. Бурлящая вода, неглубокая и быстрая, проделала русло в почве долины. На крутом обрывистом берегу деревья росли под странными углами. Круглые, похожие на каирны камни усеивали побережье. Васен почувствовал холодок, и это напомнило сон об отце.

На противоположном берегу реки стояла другая пара паломников — мужчина средних лет, на лице которого виднелся шрам, держал за руку полную, длинноволосую женщину, наверное, жену.

Васен поднял руку в приветствии и крикнул:

— Да согреет и сохранит вас свет.

Паломники мгновение смотрели на него, потом наконец подняли свои руки и повторили его благословение. Они поспешили прочь, не сказав больше ни слова.

— Моя внешность некоторых смущает, — сказал он, указывая на свои глаза, которые, как он знал, в сумраке мерцали жёлтым.

— Как и моя, — ответил Орсин. Он посмотрел вслед ушедшим пилигримам. — Кажется несправедливым — они ведь обязаны тебе своей безопасностью.

— Справедливость здесь не при чём, — сказал Васен. — Для меня честь служить.

— И истинная служба зачастую требует одиночества.

Васен услышал мрачные ноты в голосе Орсина, эхо собственных чувств этого странного человека.

— Ты говоришь так, как будто знаешь об этом не понаслышке.

Орсин кивнул.

— Так и есть.

— Что ж, ни один из нас сегодня не гуляет в одиночестве, да?

— Прекрасно. Не в одиночестве. Не сегодня.

Неожиданно Васен принял решение, которое его удивило.

— Пойдём. Покажу тебе одно место.

Брови Орсина вопросительно поднялись, но он промолчал.

Какое–то время Васен вёл его вдоль берега. Впереди, сквозь редеющие сосны, показалась потрескавшаяся бледная поверхность восточного склона долины, а над нею — похожие на клыки утёсы. Васен почуствовал, как вокруг него собирается густеющая тьма, как пушистое и удобное одеяло.

Он повернул направо, оставляя реку позади. Земля начинала подниматься, и сосны, старше и выше чем в остальной долине, возвышались над ними. Тропинка здесь заросла кустами.

— Здесь редко ходят, — заметил Орсин.

— Обычно я прихожу сюда один, — ответил Васен. Его всегда тянуло сюда.

— В таком случае, спасибо, что позволил тебя сопровождать.

Наконец они добрались к месту назначения: большому пруду с неподвижными тёмными водами. Пруд окружали высокие, старейшие во всей долине сосны, высящиеся неподвижными горделивыми стражами. Одно из деревьев на краю озера рухнуло несколько лет назад, возможно, сломанное бурей. Половина его корней была обнажена, и часть дерева погрузилась в озеро. Погодные условия лишили его большей части коры, но дерево пока ещё жило.

Когда они шагнули в круг деревьев, все звуки, казалось, исчезли. Далёкий рокот водопада, чириканье птиц, гул ветра, всё стихло. Рядом с озером была лишь неподвижность, тени и тишина.

Орсин негромко произнёс:

— Это место ждёт.

Васен кивнул.

— Я тоже всегда это чувствовал. Я прихожу сюда поразмышлять и поговорить с отцом рассвета. Хотя…

Он не стал говорить, что озеро притягивало ту часть его, которой он был обязан Эревису Кейлу, тёмную часть, тень.

— Хотя? — спросил Орсин.

— По другим причинам тоже.

Орсин посмотрел на землю, на деревья, на воду.

— Мне не кажется, что это место принадлежит отцу рассвета. Сюда никто не ходит, кроме тебя?

— Уже очень долго, — признал Васен. — Что ты имеешь в виду, говоря, что оно не принадлежит Амонатору?

Орсин не ответил. Он скользнул вперёд, не отрывая своих бледных глаз от тёмной воды. Васен шагнул следом, его кожа вдруг покрылась мурашками.

— Кто ты, Орсин? — спросил Васен. Он почувствовал, что от ответа зависит многое. Он задумался, почему привёл Орсина в это предназначенное для одиночества место. Они только что встретились. Он провёл с этим человеком всего полчаса и практически ничего о нём не знал.

— Думаю, я должен отвести тебя обратно в аббатство, объяснить всё Оракулу…

— Я ходок, — сказал Орсин через плечо. Он полез под рубаху, чтобы снять что–то, какой–то диск, символ. — Обнадёженный странник. И паства из одного человека.

— Это..?

Орсин кивнул.

— Это символ моей веры. Это место не принадлежит отцу рассвета, но оно всё равно священно. И теперь я знаю, почему мой путь привёл меня сюда, почему ты привёл меня сюда.

Опустившись у края озера, Орсин поднёс символ — чёрный диск с тонкой красной каймой — к воде.

Васен не узнал символ, но чувствовал, что он ему знаком. Он застыл на месте, когда тени потекли с поверхности воды и окутали символ, оплели руки Орсина. Орсин прошептал слова, молитву, которую Васен не расслышал.

Васен посмотрел на собственные руки, с которых тоже струились тени. Тени охватили всё его тело. В очередной раз он почувствовал себя так, будто живёт в написанной для него другим человеком истории. Напиши историю.

Орсин встал и повернулся к Васену. Его белые глаза немного расширились, когда он увидел облако теней, бурлящее вокруг Васена.