Василий Блюм - Найдёныш

— Ты сказал, что тебя водили…. Для чего? И вообще, я не понимаю, зачем показывать, столь ценные вещи, какому-то, случайному… — он осекся.

Найденыш кивнул.

— Ты прав. Каким-то образом, в вашем мире знают, что я обладаю знаниями, и способен использовать, хоть и пролежавшее в земле многие века, но не ставшее от этого менее смертоносным, оружие.

Шестерня оживился, воскликнул:

— И та штуковина, от которой ты спас нас в городе.

— Да, да. Эта машина из арсенала найденных вещей того времени. Причем, боевых вещей.

— И ты рассказал, а главное, показал, как управлять этими… машинами убийств? — поинтересовался Дерн.

Болотник задал вопрос ровным тоном, но всем вдруг стало не по себе. От понимания, что где-то в земле скрыто чудовищное оружие, что, возможно, в этот самый миг, готовятся применить неведомые враги, наемников пробрала невольная дрожь.

— Кое-что я объяснял, кое-что показывал. В своем мире я работаю механиком, но в вашей былой цивилизации прогресс пошел другим путем, чем в нашей, возможно, по этому, я не смог сделать все, что от меня требовалось.

— Конечно же, им не хватило, — скорее утвердительно, чем в форме вопроса буркнул Зола. — В том, что касается возможностей усилить могущество аппетиты властителей безграничны.

Найденыш кивнул, задрал рубище. Наемники вздрогнули. Даже им, привыкшим к смерти и крови, от представившегося зрелища стало не по себе. Вся видимая поверхность тела представляла сплошную рану, едва подернувшуюся розовой кожицей: царапины и раны, вмятины и ожоги, словно Найденыша непрерывно пытали, применяя, один за другим, самые изощренные методы.

Мычка спросил с сомнением:

— Но ведь теперь, все кончено? Ты в безопасности. А уж после того, как вернемся в гильдию… — он осекся, вспомнив, с чего все началось.

Найденыш сказал с грустной усмешкой:

— Свои всегда кажутся правыми, даже, если занимаются тем же, что и чужие. Часть шрамов я получил, находясь в казематах вашей гильдии.

Дерн произнес в раздумье:

— Может быть, пристроить тебя куда-нибудь, поглубже, и отчитаться о том, что рейд провален?

— Полагаешь, Шейла не захочет узнать подробности, воспользовавшись услугами заплечных дел мастеров? — глухо отозвалась Себия.

Вспомнив пребывание в темнице вершинников, Шестерня передернул плечами, сказал с дрожью:

— Не хотелось бы мне разговаривать таким образом.

— Никому бы не хотелось, — резонно заметил Зола. — Но, если хотя бы треть сказанного Найденышем — правда, с нас медленно сдерут кожу и выжмут по капле кровь, пытаясь добраться до истины.

— А может, нам просто не возвращаться? — выдохнул Мычка. — Все наши спутники погибли. Никто в гильдии не знает, где мы и что с нами.

— А Маховик? — Шестерня озадаченно взглянул на вершинника. — Ведь мы расстались лишь сегодня.

Мычка воскликнул с жаром:

— А что Маховик? Неизвестно, ушел ли он от врагов, свяжется ли с Шейлой. К тому же, уже в течение дня мы могли погибнуть десятки раз: разбиться при прыжках с ладьи, быть съеденными ящерами, нас могли проколоть пиками подземники, а пещерники раздавить своей чудовищной машиной. Шейла не станет тратить время и людей, чтобы отыскивать мертвецов!

— А остальные? — тихо спросила Себия. — За неполный день мы сражались с представителями трех гильдий и трех рас. Сколько мы еще выдержим? Ты предлагаешь сражаться со всем миром?

Вновь воцарилась тишина. Мир, еще совсем недавно казавшийся бесконечным, разом уменьшился. Бескрайние просторы лесов и высокие пики гор не являются непреодолимым препятствием для алчущих могущества властелинов. Мобильные отряды наемных убийц, в избытке предоставленные многочисленными гильдиями, могут в считанные дни преодолеть огромные пространства, подавить любое сопротивление, и, вырвав из коченеющих рук поверженных противников, вернуть властелинам то, что они по праву считают своим: секретный манускрипт, древнее оружие или человека из иного мира.

Зола шевельнулся, спросил невпопад:

— Ты говорил, что у нас была могущественная цивилизация. Что с ней стало?

— Война, — ответил Найденыш кратко. — Не скажу наверняка, но то, что я видел, наталкивает на мысль о войне. Накопленная мощь оружия оказалась столь велика, а последствия войны столь ужасны, что мир не смог оправиться от удара, и цивилизация постепенно сошла на нет.

Дерн подцепил палку, используя ее как лопатку, забросал огонь землей, так что на месте костра остались лишь тускло мерцающие уголья, сказал устало:

— Давайте спать. Наговориться еще успеем, а сейчас нужно восстановить силы.

Ярко вспыхнув напоследок, погасла последняя веточка, лагерь погрузился во тьму.

Следующие несколько дней слились в бесконечный переход. Не торопясь, но и не медля, наемники настойчиво продвигались вперед, стремясь выйти в населенные земли. Настороженные поначалу, путники внимательно глядели по сторонам, каждое мгновение, ожидая нападения, но в небе не мелькали ладьи, из земли не выпрыгивали механизмы, а лесная подстилка пестрела лишь следами зверей, совсем не похожими ни на отпечатки обуви людей, ни, тем более, оттиски трехпалых ступней ящеров.

Постепенно наемники расслабились, руки уже не лежали неотрывно на оружии, а глаза не обшаривали окрестности в поисках врагов. Ситуация уже не казалась столь безнадежной, а мир вновь расширился, заиграл яркими красками. Найденыша непрерывно расспрашивали о его мире, а когда он заводил рассказ, слушали с трепетом. Каждого интересовало свое, Дерн желал больше узнать о методах лечения, Мычка расспрашивал о животных, Шестерня интересовался особенностями архитектуры, а Себия задавала множество вопросов об оружии и методах ведения войн.

Зола единственный почти не разговаривал, а когда его силой втягивали в беседу, отделывался односложными фразами. Казалось, маг был полностью поглощен какой-то задачей. Порой, Зола погружался в размышления настолько глубоко, что уходил далеко в сторону, так что товарищам приходилось делать крюк, отыскивая заплутавшего спутника, чаще, просто шел, не глядя под ноги, и бормоча нечто невнятное. Раз за разом, маг вытаскивал карту, и подолгу всматривался в исчерченную значками поверхность бумаги, после чего, становился еще более задумчивым. Иногда Зола задавал странные вопросы, не связанные с темой общей беседы, словно, силился понять нечто, очень сложное, но, едва товарищи пытались его разговорить, замолкал, и отходил в сторону. На мага поглядывали с насмешкой, порой крутили пальцем у виска, но не придавали особого значения. Рассеянность Золы уже давно стала привычной, а связанные с этим случайные происшествия воспринимали скорее, как забавное развлечение, чем досадное неудобство.