Тамора Пирс - Плавящиеся Камни

— Вот, Мёрртайд. Это не сточные воды, как тыдумал.

— Ну, по крайней мере не здесь. Но в других местах это всё же может быть сток отходов в грунтовые воды.

Мёрртайд никогда не знает, когда надо сдаться.

— Эвумэймэй?

Луво каким-то образом остался на лошади, даже когда я упала.

— Ты в порядке?

— Ничего. Пострадало только моё чувство собственного достоинства. Джаят, слушай, никто не мог здесь черпать силу земли.

Я встала. Розторн отпустила меня, убедившись, что я не упаду в отвратительно выглядевший коричневый пруд, в котором плавала мёртвая падаль.

— Камни касалось что-то великое, но это было давно. Они шипят, но это всё остатки. Может, вы с Тахар Катуокер жевали всякие интересные листья. Шаманы в Кидао так делают, чтобы вообразить, будто они могут говорить с небом и лошадиными богами.

— Мы не учили тебя грубить.

Розторн произнесла это тоном «это твоё единственное предупреждение».

— Это-то я и пытался вам сказать.

Либо Джаят не был согласен с тем, что я грубила, или он был очень отходчивым.

— Раньшемы могли взывать к силе глубин с помощью правильных заклинаний. Здешние маги делали это веками. Жилы вдоль этих троп так привыкли к этому использованию, что они почти отдают силу при касании. Но по крайней мере рядом с Мохэррином и озером они все ушли вне досягаемости. И если я не могу их достать, то мой мастер уж точно не может — я сильнее неё, хотя не знаю и четверти того, что знает она. Дальше вверх по тропе есть ещё плохие места. В одном из них есть пятно, где сила слишком близко к поверхности, и её слишком много.

Мёрртайд нахмурился:

— Что значит «слишком много»? Ты маг, тебе нужно научиться точнее докладывать о событиях. «Слишком много» — это едва ли точное описание.

Может, я неправильно оценила терпеливость Джаята. Он всё же нахмурился, глядя на Суетягу:

— Мастера Тахар позвали помочь женщине, у которой были трудные роды. Она живёт рядом с тем местом, о котором я упоминал. Тахар использовала то место силы с тех пор, как была моего возраста. Она собиралась спасти женщину и ребёнка с помощью заклинаний, которыми она пользовалась всю жизнь. Но в тот раз, когда она разместила заклинания, чтобы направлять силу, та затопила её магию и её контроль. Это было, было…

Он покачал головой.

— Это была река, океан. Тахар убила бы обоих, если бы использовала эту силу. Вместо этого она пропустила её обратно через себя. А они всё равно погибли. Мастер Тахар слегла на две недели. А магию творить не могла целый месяц.

— Что могло вызвать такое? — спросила я у Розторн.

Она покачала головой:

— Есть самые разные причины. Земные линии — часть природы. Они — непростой источник силы для академических магов, которым нужна добавка. Слишком многое может пойти не так.

Она хмуро глянула на Джаята.

Он пожал плечами:

— Ты — посвящённая из храма Спирального Круга. Тебе легко говорить. Уверен, тебе в жизни никогда не приходилось прибегать к источникам силы помимо себя самой.

— А вот в этом ты ошибаешься, — сказала Розторн. — Я всё время черпаю силу из зелёного мира.

— Потому что зелёный мир — ты, и ты — зелёный мир, — ответил Джаят. — Нам с Мастером Тахар не так повезло. Жизнь наших людей зависит от нашей помощи, Посвящённая Розторн. Вы с Посвящённым-Адептом Мёрртайдом уедете, когда решите нашу проблему.

— Конечно.

Мёрртайд фыркнул, будто это от Джаята плохо пахло, а не от воды с мёртвыми существами в ней.

— Едва ли вы можете ожидать, что мы останемся здесь. Наше время и навыки требуются и в других местах.

Ну, Мохэрринутребуются время и навыки Тахан. Ей уже за восемьдесят. Она нуждается в любой помощи, которую только может получить.

Джаят даже не выглядел сердитым, когда говорил. Я сержусь просто от видаМёрртайда, когда он так фыркает.

— Так что мы делаем то, что должны, чтобы удовлетворить потребности деревни, поскольку мы — единственные маги в округе. Если выполнение нашей работы требует черпание силы из жил, как это делали маги до нас, то едва ли вы можете винить нас в использовании тех инструментов, которые есть у нас под рукой.

— Только вот здесь нет ничего, кроме холодной земли и камней, которые что-то помнят, — напомнила я Джаяту. — Я могу протянуться вниз на полмили, и там нет ничего, кроме призрачного шипения.

— Я могу дотянуться даже глубже, — объявил Луво.

Судя по тому, как Джаят дёрнулся, он уже забыл, что Луво ехал на моём седле. Я задумалась, почему Луво всегда действовал так медленно. Разве он не понимал, что жизнь проносилась мимо него?

Луво продолжил говорить. Медленно и лениво:

— Под землёй нет трещины, хотя раньше она здесь возможно и была. Часть скальных поверхностей в миле на запад разрублена, будто кто-то их срезал. Будто раньше они были маленькими плоскостями разлома в земле. Но этот рез больше не наблюдается. Вы могли бы достать до силы в плоскостях под толстым покровом земли с тем же успехом, с каким я мог бы взлететь.

Мёрртайд хмыкнул:

— Несуществующие плоскости разлома — это всё очень хорошо, но я так понимаю, что наша маленькая экскурсия-инспекция приведёт нас сегодня на гору. Поболтаете о камнях в другое время. Поехали.

— Нет.

Розторн указала на большую, покрытую коричневыми иголками сосну на той стороне пруда. Сосна кренилась, наполовину выкорчеванная из мягкой земли.

— Это — угроза. Она требует нашего внимания.

— Ты ведь конечно не ожидаешь, что я возьму топор, и срублю её, — раздражённо сказал ей Суетяга.

— Осуин сказал, что он срубит её, — крикнул Джаят Розторн вслед.

Она уже шла вокруг пруда:

— Он взял себе детей, которых бросили пираты. Азазэ мне об этом рассказала. У него сейчас хватает забот. Я справлюсь.

Джаят повернул свою лошадь:

— Я знаю, где Осуин держит свою пилу.

Я положила ладонь ему на плечо:

— Ей очень не понравится, если ты срежешь сосну. Она хочет устроить дереву должное погребение.

Он хмуро на меня посмотрел. Джаят не понимал, но ему хватило ума остановиться, и посмотреть, что произойдёт. Я взяла Луво, и прижала к груди.

— «Но мы же можем чем-то помочь, верно?» — спросила я через наши соединённые магии.

Мы с Луво смешали нашу силу, и позволили ей погрузиться в землю. Мы плыли под прудом, от камня к камню. Я дёргалась от ожога, который эта вода оставляла на каждом из камней, через которые мы проходили. Даже через фут грязи между нами и самим прудом мы чувствовали в нём кислоту.

— «Его отравил какой-то злой маг, или что-то такое?» — спросила я.

— «Не было здесь никаких магов, Эвумэймэй», — сказал мне Луво.

Вопрос закрыт. Когда Луво что-то утверждал, то он знал, о чём говорил. Я не знаю, как он всё понимал, но понимание у него было. Он говорит, что я тоже буду всё знать, через несколько тысяч лет. Я не могу заставить его увидеть, что я столько не проживу. Это заставляет меня гадать, не знает ли он что-то мне недоступное.