Рус - Рождение Зверя

Животное медленно приблизилось к сидящему Сергею; он напрягся…, но глаза так и не смог отвести от нависающей над ним огромной головы. Вепрь неуловимо коснулся его волос, потом носа, затем шумно вдохнул в ноздри воздух. Маленькие глазки, глубоко утопленные в черепе, настороженно смотрели на Сергея…

Наконец, что-то изменилось в настроении вепря: жесткая щетина на загривке резко встала колом, из пасти раздался тихое, но отнюдь не жизнерадостное, хрюканье. Ноздри вновь стали мощно раздуваться — он пытался почуять, есть ли поблизости что-либо угрожающее. Огромная голова медленно поворачивалась из стороны в сторону.

В этот момент все равнодушие Сергея пропало — его, словно окатили холодной водой. Он чувствовал каждой клеткой своего тела, что опасность угрожает и ему; отсидеться за спиной зверя вряд ли ему удаться. А вепрь хотел схватки, хотел втоптать неведомого врага в пыль, разорвать клыками его тело, почувствовать, как теплая кровь медленно струиться по его щетине… Его настроение стало овладевать и Сергеем. Словно человечек, сидящей внутри него, открыл маленький кран, и адреналин мощным потоком стал поступать в кровь. Им овладело нетерпение — он ужасно завидовал зверю, его острым клыкам, мощным копытам, его слепой готовности броситься на все, что могло стать опасностью.

Пламя стало охватывать его тело. С мышцами происходило что-то невообразимое: они то сжимались в гибкий и пружинистый клубок, то рвались в стороны, словно кожный покров стал им детской рубашкой, из которой они уже давно выросли… Сергей уже ни о чем не думал; в его сознании мелькали разные дикие образы, которые были разрозненны и между собой совершенно не связаны.

Из этого безумия Сергея вытолкнул резкий толчок в ногу. Кабан, поворачиваясь в сторону огромного дуба, задел его копытом. Из-за мощных корней желтели два зрачка… Вскоре осторожно вылез и их владелец, который оказался здоровенным волчарой. Склонив голову, он неторопливо и уверенно изучал своих жертв. Ему не нужно было даже рычать, так как все было ясно и так — пришел хозяин, которому была нужно его дань. Волк пришел за кровью, хозяин пришел за своей собственностью.

Вепрь взревел и, низко склонив голову, бросился в атаку… Словно набирающий скорость мощный локомотив, он был готов впечатать волка в древесину дуба. Сергей несся за ним…, бежал рядом с ним…, он был им! Ярость волнами накатывала на него, заставляя рваться вперед!

Волк неожиданно прыгнул, резко сокращая расстояние — страшные клыки целились в загривок. Один укус, один удар сильного тела и сломанный позвоночник превратит кабана в легкую добычу.

Но неожиданно что-то изменилось вокруг. Движения и охотника и его жертвы замедлились: волк, будто немощный паралитик стал с трудом перебирать своими лапами, пытаясь достать до шеи вепря, который, изогнувшись всем телом, старался встретить его на клыки. Лесные звуки потерялись в странном гудящем звоне, которые усиливающимся потоком заполнял все пространство этой арены.

Время для Сергея практически остановилось и кровавая пелена начала постепенно спадать; он с ужасом осознал, что еще мгновенье и волчьи клыки вопьются в кабанью шею. Однако страх вновь был сметен яростью! Она заполнила его изнутри до самого верха — он стал похож на сгусток огня, взрывом распространяющийся по поверхности.

Волку так и не удалось почувствовать теплой кабаньей крови; его брюхо было вскрыто одним страшным ударом, раскидавшим внутренности по поляне. Вепрь потом еще долго не мог успокоиться, с ожесточением втаптывая окровавленную плоть, клочки волчьей шкуры в пыль. В конце концов, грозный рёв, исторгнутый им, положил конец этому ужасному победному танцу…

Солнечный зайчик осторожно пробился сквозь крону дерева и стал настойчиво щекотать веки Сергея, словно воздавая ему за все его ночные приключения. Сергей сильно зажмурил глаза, так и не открывая их, потом ожесточенно провел по лицу рукой… Рука почему-то отозвалась острой болью, а по щеке теплой струйкой потекла кровь. Он открыл глаза и с удивлением увидел на ладони глубокую кровоточащую рану.

С трудом приподнявшись, Сергей осторожно забинтовал рану носовым платком, так кстати ему подвернувшимся. Под стать руке была и его одежда: джинсы не только приобрели грязно-бурый цвет, но и заимели несколько новых дыр, а рубашка лишилась одного из рукавов. Удобные кроссовки, не раз выручавшие Сергея в походах на природу, похоже этого испытания уже не переживут — подошва одного из них «просила каши», а второй стал похож на открытые сандалии.

Вокруг него была сильно изрыта земля, а один из толстых корней, которыми дуб вцепился в землю, был толи перекушен, толи перерублен чем-то острым. На самом дубе Сергей нашел пару странных глубоких следов, очень напоминавших след от лапы какого-то зверя. Прямо под ними в коре застрял кусочек чего-то белого и очень твердого. Не пожалев свои израненные руки, Сергей расковырял древесину и вытащил примерно десятисантиметровый пожелтевший кабаний клык.

— Вот так и сон под открытым небом! — с нескрываемым раздражением стал заводится он. — Отморозок в рясе! «У нас не водятся хищники — гуляй смело»!

Однако монолог ему пришлось вскоре прекратить: раздавшийся не вдалеке шум говорил, что кто-то приближается. Через несколько минут из-за деревьев показался священник. Он быстро окинул взглядом поляну, потом самого Сергея и спросил:

— Кого ты увидел?

Сергей опешил: «Я стою весь в порубанных шмотках, с неслабо помятым лицом и в, результате, что же он спросил?». Говорить ничего этого вслух он естественно не стал и, нарочито бодрым тоном, сказал:

— Ночью ко мне заявился здоровенный кабаняра, центнера под два весом!

Отец Анатолий сильно удивился и на этот раз более тщательно осмотрел почву и окружавшие их деревья. Проведя пальцами по обнаруженным на дереве отметинам, он с некоторым благоговением произнес:

— Не думал, что узнаю о таком! Сам старый вепрь тебе явился. Ну что ж, значит, отец кабанов принял тебя…

Потом он внимательно посмотрел на Сергея и проговорил:

— Знаешь, я, пожалуй, нисколько не удивлен, что он выбрал именно тебя. Вы с ним удивительно похожи.

Сергей в ответ попытался обидеться:

— Это что же, я похож на свина?

Отец Анатолий, словно не чувствуя иронии, продолжал по-прежнему спокойным тоном:

— У вас одинаковая натура! Вы оба непостоянны и переменчивы как лёгкий южный ветерок, имеющий привычку неожиданно для всех превращаться в неистовый шторм! Вепрь никогда и никому не верит, он всегда во всем сомневается и везде ищет подвох. Он может насторожиться от небрежно висящей ветки, может сменить направление своего пути от постороннего шороха. Ты его полная копия! За те несколько дней, что я знаю тебя, ты уже успел проявить практически все эти черты: то ты мечешься в панике, не зная на что решиться и как избежать опасности, то ты, наоборот, сломя голову бросаешься в самый омут, невзирая на все предупреждения.