Светлана Сата - Королевский секретарь [СИ]

— Составлю список членов Совета Семей, которые с пониманием отнесутся к вашим притязаниям на трон. Я же не ошибусь, если предположу, что вы заручились поддержкой еще далеко не всех нужных людей?

Лигорский полководец на мгновение помешкал, а потом довольно улыбнулся:

— Принято.

Была уже почти ночь, когда господин Дерси вышел из трактира, но не поехал во дворец, а направился в свой дом на улице Фиолетовых роз. Наемный экипаж противно поскрипывал на каждой выбоинке столичных дорог, а иногда и жалобно дребезжал. Кирив чутко уловил нежелание шефа пока разговаривать и поэтому решил повременить с расспросами, за что Миррисав был ему благодарен. Невидяще уставившись в окно на мелькающие снаружи полутемные улицы с поздними пешеходами, он обдумывал результаты разговора с герцогом, иногда недовольно хмурясь. С одной стороны, он выторговал все, что наметил, пусть даже пришлось пообещать еще одну небольшую услугу. Но с другой стороны, господин Дерси не мог с уверенностью утверждать, что герцог оставит его потом в покое. И пусть он верил в то, что Гориус Торквиский не будет в открытую нарушать слово, но нельзя было поручиться, что он не попытается как-то обойти свое обещание. В будущем предстояло еще раз обдумать, как этого избежать.

Дом встретил своего хозяина темными окнами, и лишь на чердаке мерцал слабый огонек, верно свидетельствуя, что Габриэль опять заперся в своей лаборатории. Слуги уже улеглись спать, но Миррисав и не требовал, чтобы они ежечасно были готовы принять его. В конце концов, он мог приехать в любой момент, а мог и неделями пропадать во дворце.

— Поднимись наверх и скажи Габриэлю, что завтра утром, за завтраком, я хочу со всеми вами поговорить, — попросил господин Дерси Лерока.

— А разве Монти тут?

— Нет, но я сказал ему прийти завтра к восьми.

Кирив скептически хмыкнул. Тараб со времени возвращения в столицу постоянно пропадал где-то в компании своих старых друзей, показываясь лишь изредка. Конечно, при желании его всегда можно было найти, и иногда парень не успевал скрыться с глаз своего шефа, который, пользуясь случаем, нагружал его каким-нибудь заданием. Но пунктуальность Монти в последнее время сильно хромала. На взгляд Лерока этому способствовала и привычка Миррисава смотреть на проделки младшего помощника сквозь пальцы.

— Не волнуйся, он придет, — успокоил Кирива господин Дерси и, пожелав спокойной ночи, отправился к себе в спальню.

На следующее утро в столовой собрались все три помощника королевского секретаря. Госпожи Дерси дома не было, поэтому никто не мог бы помешать предстоящему разговору. Лерок рассеянно вертел в руках полупустую чашку с очень крепко заваренным чаем. Сахар он принципиально не признавал, предпочитая пить слишком горький напиток вприкуску с какой-нибудь сластью. Вот и сейчас рядом лежала тарелочка с модным в последнее лакомством из Юги, сладким до приторности, тягучим, с большим количеством каких-то орешков. Кирив уже успел уничтожить половину этого угощения, поглядывая периодически на Миррисава, молча завтракающего и не спешащего начинать разговор, для которого и собрал всех сегодня. Габриэль сонно клевал носом на своем месте, забывая то и дело о надкусанном бутерброде из свежего хлеба и масла с сыром. Время от времени он как будто просыпался и несколько удивленно оглядывал накрытый для завтрака стол. Кажется, этой ночью он так и не прервал свои исследования на чердаке, в результате чего совершенно не выспался.

В общем, в столовой царила спокойная атмосфера тишины, нарушаемой лишь изредка звяканьем ножа или ложки о блюдце, да просьбами передать вазочку с джемом. И только Монти, который к удивлению Кирива все же пришел чуть раньше назначенного времени, чувствовал себя явно не в своей тарелке. Он почти нервно потягивал из большой, специально для него заведенной на кухне кружки густую жидкость, сильно пахнущую шоколадом. Этот напиток готовила для Тараба заботливая Марта, быстро заметившая, что парень любит что послаще.

Наконец, господин Дерси закончил завтрак, аккуратно промокнув губы салфеткой и отодвинув пустую чашку. Его люди встрепенулись, готовые слушать, хотя лицо Вари как-то странно перекосилось. Он явно подавлял зевок.

— Думаю, я должен поставить вас в известность о своем решении, — начал королевский секретарь. — О чем-то вы и так догадываетесь, но ясность внести все же нужно. Я принял предложение герцога Торквийского помочь ему, если называть вещи своими именами, сместить Онара Гирийского.

Тараб удивленно воззрился на своего шефа и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но, поймав предостерегающий взгляд Кирива, осекся. Лерок одобрительно едва заметно кивнул и снова обратил внимание на господина Дерси, который задумчиво смотрел на Габриэля, пристально разглядывающего какую-то невидимую точку на столе. Вари, если и чувствовал этот взгляд, то не спешил реагировать.

— Говорю вам это для того, чтобы вы трезво оценивали риск дальнейшей работы на меня. Сейчас вы можете уйти с выплатой трехмесячного жалования и с минимальными знаниями о моих планах, что безопасно и для вас, и для меня.

Монти возмущенно фыркнул и снова хотел что-то сказать, но Миррисав с улыбкой прервал его жестом руки.

— Я не сомневаюсь в вашей лояльности, просто, иногда развязать человеку язык можно и без его желания. И банально напоить — не единственный способ.

Королевский секретарь замолчал. Габриэль продолжал напряженно рассматривать стол, чуть хмуря брови, а Тараб неуютно поерзал на стуле. Воцарившуюся неловкую тишину нарушил Кирив, спросив:

— Ты же знаешь, что я с тобой?

Господин Дерси благодарно кивнул. Он и не сомневался, что телохранителю даже в голову не придет обдумывать его предложение. Лерок был более чем равнодушен к королевской власти, да и к самой Лигории, неласково обходящейся с такими, как он — бессемейными. А вот приютившей его семье он был верен. Миррисав перевел взгляд на самого младшего своего помощника.

— Эй-эй! — чуть ли не подпрыгнул на своем стуле Монти. — Вы же не думаете, что я уйду, шеф? Мои, конечно, меня обратно примут, но что я — тварь какая неблагодарная, так поступить после того, что вы для меня сделали?

Он резко поставил свою кружку на стол и продолжил:

— И вообще, ни слуги, ни простые горожане, ни даже наша братия короля не любят. Ему как что в голову втемяшит, так всем аукается. А герцог, он хороший, его адъютанты никогда и слова плохого про него не скажут. При этом знали бы вы, что говорят дворцовые слуги о нашем короле! Вот повар, например, чуть места не лишился, а все из-за того, что пересолено, видите ли, Его Величеству показалось. И ничего не пересолено, я сам пробовал! А уж какие он делает пирожные…