Татьяна Устименко - Сумасшедшая принцесса

Монументальная женщина усмехнулась, крепко сжимая призовой меч. Взглядом знатока она окинула нарочито скромные ножны и рукоятку, мысленно прикидывая стоимость оружия. Глаза ее удивленно округлились. Я подмигнула хозяйке. Усмешка Гремульды стала еще шире:

– Клянусь богами, ты славная девочка! Начинай состязание. И обещаю, я прослежу за тем, чтобы все проходило без подвоха.

Толпа мужчин опять одобрительно загудела, во всем соглашаясь с хозяйкой, а конопатый мальчишка-конюх вновь поднес мне первый топорик.

Я размахнулась, лезвие оружия сверкнуло в воздухе, перерубив косичку поблизости от правого уха орка. Дровосеки радостно заорали. Пленник молчал замерев, не смея даже дышать. Я видела крупную каплю пота, повисшую на кончике носа жертвы. Но орк терпел, не шмыгая, боясь хоть как-то помешать мне. Я щелкнула пальцами, протянула руку, и в ладонь мне немедленно вложили второй топорик. Краем глаза заметила бледное, сосредоточенное лицо Ланса. Бедняга не мог поверить, что лишается не только вожделенного меча, но и доходного пленника.

Следующие восемь бросков не принесли ничего нового. Если не считать того, что зрители, ставившие против меня, все более мрачнели – на радость другой половине, которой вскоре предстояло обогатиться за счет моей победы.

Теперь голову орка удерживала всего лишь одна косичка. Последняя. Мне подали десятый топорик, и я сразу ощутила что-то неладное. Это оружие имело криво оструганную рукоять, нарушавшую баланс и мешавшую полету по прямой траектории. И сделано это было специально. Полукровка решил сжульничать. Я повернулась к Лансу. Обильная испарина, выступившая на его лице, говорила о том, что обманщик осознавал всю опасность своего поступка. Скажи я хоть слово – и его ожидает позор, да еще скалка тетушки Гремульды в придачу. Мне стало смешно. Прикусив губу, я выразительно покачала головой. Полуэльф побледнел до трупного состояния. Из-за плеча не глядя я метнула топорик. Зрители взревели. Последняя косичка привязанного орка повисла отрубленной.

– Давай-ка прогуляемся на пару, отвяжем мой приз. – Я потянула Ланса за собой, уводя от толпы, азартно делившей выигранные и проигранные деньги.

– Почему ты ничего не сказала? – буркнул полуэльф.

– А зачем?

– Я обманул тебя. – Ланс отводил глаза.

Мы подошли к дереву, и я вынула кинжал виконта де Ризо, собираясь перерезать узы, удерживающие пленника. Полукровка не уходил, ожидая ответа.

– Я специально увела тебя прочь, не желая опорочить перед друзьями. Я думаю, что человека, способного на обман, и самого не раз обманывали. Но тебе сейчас стыдно… – У полуэльфа даже уши покраснели от моих слов. – Значит, ты не так плох, как хочешь казаться. Поэтому я даю тебе шанс… – Кинжал прошелся по веревке, и орк стал свободным.

Я протянула руку:

– Ульрика де Мор приветствует сына Белых Волков!

Орк удивленно поднял брови:

– Храбрая госпожа так хорошо разбирается в наших кланах?

– И в военных татуировках тоже, тысячник. – Мой кинжал указал на волнистую линию, украшавшую предплечье воина. – Такими отметками удостаивают настоящих храбрецов!

Орк поклонился, приложив ладонь к сердцу:

– Огвур Белый Волк приветствует тебя, благородная спасительница. Теперь за мной долг – в свою очередь спасти твою жизнь.

– Пойдем, я спасу твою жизнь еще раз. – С каждой минутой мой приз нравился мне все больше. – Подозреваю, что ты умираешь от голода. Я угощу тебя отличным элем и жареным мясом.

– Тогда мой долг возрастет стократно! – Орк и не собирался отказываться.

Мы направились к дверям харчевни.

– Спасибо. – Слово прозвучало запоздало и хрипло, но все же прозвучало.

Я хотела сделать вид, будто не расслышала, но что-то теплое, проснувшееся в глубине души, заставило меня обернуться. Ланс стоял подняв голову. На красивых губах играла победная улыбка. Улыбка победы над самим собой. Мне показалось, что даже выражение его лица изменилось в лучшую сторону, став более честным и открытым.

– Я думаю, что втроем мы выпьем намного больше эля, порадовав тетушку Гремульду хорошей прибылью. Клянусь гоблинами, она этого заслуживает. Ты любишь эль?

Казалось, полукровка не верит собственным ушам:

– Ты будешь пить со мной?

– Нет, ты будешь пить с ним, – я ткнула пальцем в сторону Огвура. – Хочу устроить состязание, кто из вас двоих способен выпить больше.

Орк смотрел на меня недоуменно вытаращенными глазами. Но вот в их черной глубине промелькнуло понимание, сдобренное изрядной дозой иронии.

– Ему меня не перепить! – насмешливо пробасил сын Белого Волка.

– Докажи! – привычно брякнул Ланс.

Но он тут же стушевался и сконфуженно потупился. Я радостно рассмеялась. Орк хотел остаться невозмутимым, но не выдержал и хмыкнул. Полуэльф покосился на нас. Сначала недоверчиво, потом скептично. А потом расхохотался – звонко и весело.

Огвур отлично говорил на всеобщем. Почти так же отлично, как ругался на своем родном языке. При этом он непринужденно демонстрировал изящные манеры, легко обращаясь с ножом и вилкой. Орк неторопливо расправлялся с отлично прожаренным бифштексом, который тетушка Гремульда собственноручно принесла с кухни. Ни малейшим жестом он не выдал, как велик оказался его голод. Ланс, по своей излюбленной привычке снова оседлавший скамью, рассматривал Огвура со все возрастающим удивлением. А когда насытившийся орк элегантно промокнул жирные губы льняной салфеткой, брови полуэльфа вообще поползли вверх. Еще бы, а он называл орка «поганой зверюгой». Хозяйка одобрительно посмотрела на бывшего пленника и укорила полукровку:

– Уж он будет поблагороднее тебя и твоих дружков-пьянчуг!

Ланс окрысился:

– Ну конечно, ваш с Рыжей любимчик небось вырос среди заботливых родственников. Ему досталось безоблачное, сытое детство, и его не избивали до полусмерти за украденное яблоко…

– А почему ты крал яблоки? – Меня заинтересовала биография Ланса.

– Обычная история. – Полуэльф скривился, – видимо, воспоминания не доставляли ему ни малейшего удовольствия. – Я не знал своего отца. Им стал какой-то благородный эльфийский выродок, любивший в свободное время поразвлечься с пленными человеческими девушками. Когда мне исполнилось пять лет, мать, происходившая из дворян, умерла с голоду. Ведь сразу после моего рождения ее выгнали из дому, и нам пришлось жить подаянием. Я примкнул к шайке бродячих мальчишек, а позднее сколотил собственную команду из отчаянных парней. Сейчас мы грабим торговые обозы эльфов или становимся наемниками, когда местные землевладельцы желают поиграть в войну.

– Твоя мать пострадала во времена Войны Роз, когда кланы Белой и Синей розы боролись за власть? – Меня опечалила судьба Ланса.