Елизавета Тьма - Господин Вечности [СИ]

— Я не виноват! — тут же попробовал оправдаться.

— Да ну? — приподнял светлую бровь старший брат.

Ой-ей! Прыжок, я на подоконнике и только меня и видели!

Друзей дождался на крыше. Те присоединились ко мне минут через пять. Молча протянули руки и замкнули призрачную связь на четверых, обмениваясь сведениями вчерашнего дня.

— Не у тебя одного вырос счёт к этим тварям, — нарушил тишину брат, когда мы разняли руки.

Больше всего ребят встревожил мой вчерашний полёт. Конечно, я всего не сказал. Но общую мысль о том, как со мной сыграла какая-то тварь, сильно разозлив, донёс. А тему разговора оставим, это личное.

Они успели устроить раскопки в библиотеке, пробежаться по нескольким барам и одному рынку, внимательно слушая сплетни, допросить с пристрастием парочку тёмных. Ничего принципиально нового не узнали.

— Ладно, всё, — объявил я, пытаясь пальцами расчесать слипшиеся от крови волосы. — Пойду приведу себя в нормальный владыческий вид, а потом ищем путь в сокровищницу.

В комнате не обнаружилось никакого тир'Реана, зато приятным сюрпризом стал завтрак. Паранойя, я тебя ненавижу! Каждой фиброй моей голодной души! Матеря собственную подозрительность и уроки дяди-политикана, я поплёлся в сторону ванной комнаты. Горячая вода! О, счастье, я больше не хочу ледяных рек и озёр. Лучше только дома.

Вымыть кровь из волос оказалось неожиданно сложной задачей. Если бы не найденный в сумке "походный набор" средств личной гигиены, было бы в разы хуже. И то на пол довольно долго стекала вода с пеной красного цвета.

Вернувшись в комнату, я долго смотрел на приготовленную мне еду, слушая голодное урчание желудка и назойливое ворчание одной зубастой тётушки. Победил желудок. Ну не станут же они в самом деле травить Наследника? Даже если и станут — то не сегодня.

Закончив с едой, я направился в комнату Даньки, где нашёл всех остальных.

— Ты что-нибудь придумал? — поинтересовалась с порога Манька.

— Нет, — честно ответил я. — Ван, ты вчера случайно галерею не находил?

— Мы находили, — вместо брата ответил Данька. — А что?

— Хочу взглянуть на своих предков.

— Куда идём мы с Пяточком, большой-большой секрет… — напел под нос Данька.

Манька подпела, но совсем не теми словами, которые звучали в мультике. А теми, что позволяли предположить безвременную кончину Пяточка!

— Маньяки, такие Маньяки… — вслух посокрушался Ван.

— С кем я живу?! — горестный вопрос в потолок исходил от меня.

За обычной весёлой перепалкой мы дошли до галереи предков. Два коридора. Один круто уходит вниз, другой, делаясь шире и светлее — вверх.

— Насколько я знаю, галерея должна быть справа, — я указал на широкий и светлый коридор. — А слева спуск в склеп… другая галерея. Там работают скульпторы, а не художники. Кстати, мастера всегда самые лучшие. Из тех, которые умеют запечатлеть саму душу.

Первая картина — холст в полстены. И на ней — двое. Я преклонил колено перед картиной. Прадед и прабабушка. Терриан и Лиалита. Одна из самых великих пар в истории правления. Дед всегда восхищался своим отцом. Он боготворил его, рассказывая о времени правления. Брак Терриана и Лиалиты не имел ничего общего с какими бы то ни было чувствами, кроме взаимного уважения. Политический союз. Тёмный Император и эльфийка правящего рода. Так они разрешили назревающий крупный конфликт меж государствами. Браком решились сразу несколько проблем — был заключён мир тёмных и светлых, а человеческая империя отказалась от своих завоевательных планов. Не знаю, любили ли друг друга на самом деле эти двое. Но вся их жизнь была пронизана глубоким взаимным уважением. Они — настоящий эталон. Во всём.

Что же случилось потом, что всё их наследие пришло в такой страшный упадок?

Следующая картинка изображала Араниса, старшего брата дедушки.

— Вылитый Шон, — хмыкнул стоящий рядом Ван.

Парню на картине было лет двадцать. И он очень сильно напоминал моего старшего братишку. Такой же здоровый, бесшабашный разгильдяй. Только выражение лица как у папы — эту задорную, шкодливую улыбочку я узнаю из тысячи похожих. Ваше Величество, мы точно родственники.

Третья картина… Ой, ё… я теперь понимаю, почему дед всегда молчал о своей сестре. Я бы тоже не смог говорить, потеряв настолько близкое существо. Дарий и Дарина. Двойняшки. Здесь им было лет по шестнадцать. Уникально похожие и очень разные. Дедушка — тёмный. А его двойняшка… светлая.

— Маньяки, — произнёс я, не глядя на них. — Ни слова деду о смерти Дарины.

— Поняли, не дураки, — отозвались двойняшки.

Они это должны понять как никто другой. Это у людей… да бывает и у других рас, что брат идёт на брата, близнецы отказываются от родства, ненавидят друг друга. Но у нас и так чрезвычайно редко рождаются близнецы и двойняшки, и это родство практически такое же, как у Маньки с Данькой. Разве что нет опасности смерти от разделения. Хотя не представляю, как дед это выдержал. Вот останься я один… без всего своего семейства… здесь… Срочно развязал бы масштабную войну! Что Завоеватель в своё время и сделал.

Дальше — Кайреан и Дарина. Какая-то она на этой картине… не такая, как на предыдущей. Подавленная. Я тебя не знал, но мне жаль. Очень жаль, что ты не поехала в тот поход с дедушкой.

А со следующего портрета… смотрел я сам. Четырнадцатилетний. Неровно остриженные выше плеч волосы, чёрная рубашка, чёрные кожаные штаны и самый пижонский вид. Мои черты лица. Разве что плечи чуть пошире, и сам повыше. Да ещё на дне синих глаз выражение… затравленного зверя. Если бы не правила приличий, художник мог бы запечатлеть его с известным жестом всему миру и злым оскалом. Что же могло довести тебя до такого состояния… дядя Ильен?

— Я думаю, нам не понадобится сокровищница, — произнёс я, не отрывая взгляда от портрета моего дяди. На груди у него висел медальон. Многолучевая звезда из какого-то прозрачного тёмно-синего камня. Похоже, что это крупный сапфир, но я не уверен. От медальона даже с картины веяло холодом. — Это наш компас.

— Ну и каким… как нам его теперь искать? — раздражённо поинтересовался Даня.

"Я думаю, для начала проверим склеп, — ответил, используя призрачную связь. Нефиг нас подслушивать всем, кому не лень. — Если не найдено тело, могут похоронить вещи".

"Так вас же обычно жгут! — удивился Данька. — Пепел по ветру и всё такое…"

"Если это не касается Владык, — сказал Ван. — Могила Владыки — что-то вроде вечного напоминания о его власти, которая не заканчивается даже после смерти".

"Как же у вас всё сложно". — В который раз за последнее время двойняшки произнесли эту фразу?

"Сбрасываем хвост и марш в склеп", — решил я, размыкая контакт.