Елизавета Тьма - Господин Вечности [СИ]

— Вполне, — отозвался я, когда красная пелена с глаз медленно исчезла. — Апокалипсис, как вернёмся, устроим клюворожим глобальные неприятности на всех доступных фронтах.

— Не вопрос, — ответил брат.

— Информаторий нам в помощь, — добавил с дивана Данька.

— И весь арсенал, — сказала Манька. — Ох, как я соскучилась по рейдам. Особенно внеплановым!

— И не говори. Внеплановые рейды с большой долей риска и неприятностями всем окружающим… — мечтательно потянул Данька.

— А потом ночные клубы в качестве отпускных и грустная рожа Сказочника… — не менее мечтательно дополнила брата сестра.

— Но взамен всему этому мы вынуждены таскаться за двумя неадекватными принцами по разным бубеням! — и двойняшки одинаково горестно вздохнули.

— Паркур в суровых условиях! Цените, Маньяки! — хмыкнул Ван.

Позабытый тёмный весело расхохотался.

— С такой компанией… я бы точно выжил даже без Даах, — признался дядя, отсмеявшись.

А потом Ильен с жадностью дорвавшегося до воды умирающего от жажды путника слушал рассказы о том, откуда мы, чьи дети и как попали сюда. Слушал, выспрашивал, с живейшим интересом вникал в мельчайшие детали. А уж услышав и вникнув в такие понятия как "лётчик" и "пилот"… хотя бы и того же "Межвременья"! Виртуальность ведь так похожа на реальность. Ведь её так и зовут — виртуальная реальность.

И когда ребята уже спали в выделенных им комнатах, мы всё ещё сидели в зале. Вдвоём. И я слушал. Спрашивал и слушал. Как, почему? Что случилось? Почему так? И, слушая, я умирал душой. А пустой взгляд, заторможенные реакции родича едва не доводили меня до горестного воя. Я не мог принять всего этого! Понять — могу… Но не принять!

Повезло — он не разбился о камни. Не захлебнулся сразу. Не замёрз насмерть. Не сразу… А потом его вытащили Ходящие клювомордые ублюдки. Долго выхаживали. Не позволяли убить себя. Он вообще-то живёт не здесь, а в Тёмной Цитадели, являясь её хозяином. Местная нечисть вся считает его чуть ли не божеством, жители Царства — правителем. В тех снах, куда его периодически отпускают, Ильен учится. Информация поступает по какому-то аналогу Инфоментальной сети в спящее сознание. Просыпаясь, владыка осмысливает. Кидается в работу или эксперименты. А потом, когда тоска по небу преодолевает барьер в сознании — он снова спит. Годами.

Что это были за кошмары в прошлом? О, это оказалось просто. Я же потомок инфернального выродка, да и сам в этом плане талантами не обделён. Но дело не в этом. Дело в том, что родственная связь с отцом была крепка. Даах её оборвали напрочь первым делом, но тогда… ведь у нас, тёмных, это вообще развито. Ментальная связь между близкими родственниками. Иначе как бы мы услышали друг друга из разных миров, Ирдес? Да не бесись ты, даже если Даах и подыграли, то не слишком серьёзно.

Так вот, о кошмарах, да… Сейчас, насколько я знаю, отец полностью вменяем. Но так было не всегда. Это его срывало с катушек. Это его глазами я видел всю грязь и кровь, что он проливал. Его безумие сводило меня с ума. Я оказался абсолютно вменяем… И это ему нужны были менталисты, а вовсе не мне. О, племянник, прекрати! Что там твой брат говорил о неконтролируемых обращениях?! Нельзя! Так что заткнись, а то у тебя уже чешуя проступила. Хотя нет, не затыкайся, я таких ругательств ещё не слышал… Как это, кстати, случилось, что ты таким сопляком обратился?! Я вот вообще не обладаю второй ипостасью. Как, как… Никак. Не обратился, а потом… всё, короче, нет больше тёмного. Есть только Ильен…

— На кой чёрт тебе ещё и моя звезда?!

А вот мы и подошли к главной на данный момент времени теме.

— Тебе — звезда, а мне — компас, — отозвался я.

И рассказал про Феникса, сделку с Тъергом, ледяное пламя, собственную светящуюся кровь и банальное чутьё.

— Ладно, отдам. Если вернёшь, когда всё закончится, — подумав, согласился Ильен. — Только она не здесь, а в Цитадели осталась, — сжал ладонями виски, скривился болезненно. — Слушай, племянник, возьми меня с собой. Я сдохну в этом мире. Я не могу больше.

— Как раз раздумывал как лучше предложить тебе составить мне компанию! — с усмешкой произнёс я. — Только как ты отвалишь от Даах?

— Молча, — такой же усмешкой ответил мне дядя. — Я всё-таки ар'Грах, а не мимо пробегал.

— Тогда завтра с утра в путь? — предложил я.

— Да, задерживаться не будем, — согласился дядя. — А теперь марш в кровать, а то завтра не проснёшься.

— Да я могу вообще не спать, — проворчал я, тем не менее, подчиняясь.

Утро оказалось удивительно спокойным. Я проснулся с улыбкой, хотя не мог понять, от чего. И даже выспался, не смотря на то, что лёг где-то ближе к рассвету. Солнце, заглядывающее в окно ясно говорит, что утро сейчас раннее.

Вспоминая вчерашние разговоры с родичем, подготовился к походу и пошёл будить остальных. В кой-то веки раньше всех проснулся!

Собрались мы, как обычно, быстро. Ильен, окинув нас изучающим взглядом, приказал слуге оседлать пятерых коней.

— На кой… зачем нам лошади?! — удивился я.

— Ну не пешком же идти! — совершенно справедливо на его взгляд, возмутился родич. — На конях быстрее.

Наша четвёрка переглянулась, обнаружила на лицах друг у друга одинаковые, непередаваемые выражения и дружно покатилась со смеху.

— Вы чего? — смущённо спросил Ильен, растрёпывая рукой свои волосы на затылке и понимая, что ляпнул что-то не то.

— Дядя, собирай свои вещи в сумку и оставь этих четвероногих чудовищ в конюшне, — сказал Ван.

— Я в седле ни разу в жизни не сидел и вообще боюсь этих копытных, — признался я, вгоняя дядю в состояние недоумения.

— А неплохо бы научиться в седле сидеть, — проворчал родич, ничего не понимая.

— Собирайся давай, — окончательно успокоившись, я пристально посмотрел на Ильена. — Я понимаю, что небо тебе теперь недоступно… Но… мы тебя по очереди будем нести. Мы все дети Небес.

— Вы все крылатые?! — дядя чуть окончательно не потерял связь с реальностью.

— Нет, только я, — невозмутимо уточнил.

В общем, пришлось показать пластины и лейтэр чтобы вывести тёмного из ступора. После чего он был готов к полёту через три минуты.

А потом… восторг и чистое счастье в глазах бескрылого крылатого дорогого стоили.

При нашей скорости до Тёмной Цитадели примерно два-три дня пути. И первый день пролетел как не было, оставив после себя лёгкую усталость и тронутую печалью радость. Я не мог вернуть родичу крылья. Но мог, как брату, когда тот лежал с прокушенной хаотичной тварью ногой, подарить глоток Неба и ветра. Впервые со времени нашей встречи, дядя казался живым, а не заторможено-зомбированным.

Я взял первую стражу, когда мы расположились на ночлег. Когда все легли, я, против обыкновения, смотрел в огонь, следя за пространством краем сознания только с помощью призрачного охранного контура. И мысли сами собой легли в музыку. Тихую и печальную, не нарушившую сон друзей и тишину ночи. Только тёмный родич проснулся, сел к огню и слушал, ничего не говоря.