Елизавета Тьма - Господин Вечности [СИ]

— Флаги, — потребовал мастер.

Я вышел вперёд, достал из кармана разгрузки три трофейные тряпки. Бросил их на стол. И коротко ругнулся под нос. Мой флаг! У меня есть запасной, конечно… Но я его не подготовил, он не срезанный. Мастер это, конечно же, увидит, и такой косяк мне обойдётся куда дороже простой утраты флага.

— И где же ваше знамя, студент Ирдес? — прохладно поинтересовался мастер.

— Забыл на точке, — честно ответил я. — Мы не охраняли лагерь по причине слишком малого состава группы.

— Плохо, студент, плохо… — что-то отметив в своём служебном блокноте, покачал седой головой старик. — Вы, невзирая на ваш юный возраст, очень многообещающий кадр. И допускаете такие тактические промахи? Очень плохо!

Состроив предельно виноватый вид, вздохнул и устремил в пространство взгляд, полный грусти и печали. Да, да, я само сожаление и воплощение неискупленной вины.

— Да ещё и порча академического инвентаря… Всё это в совокупности тянет на штрафную санкцию, студент.

Получать отработку… не хотелось. Послать мастера перед свидетелями — нельзя. Я сощурился, пристально взглянул на старика. Снова быстро спрятал хищника под маской виноватого подростка. Чуть приоткрыв щит души, сказал Вану, чтобы не мешал, и Шона, готового грудью на амбразуры в мою защиту бросится перед кем угодно, придержал.

Получив наказание, я пошёл избавляться от амуниции. Задержался максимально, ожидая, пока разойдутся остальные. Махнув рукой братьям, чтобы не ждали и отправлялись отмываться в общагу, вернулся к столу мастера. Уже без маски безобидного мальчика. Другая походка, осанка, жесты, взгляд.

— Сколько они вам заплатили? — ледяной тон заставил старика на миг окаменеть, прежде чем поднять на меня отнюдь не дружелюбный взгляд.

— Поясни, — прохладно потребовал пожилой мастер.

— Сколько эти п… — запнувшись и произнеся нецензурщину лишь у себя в голове, продолжил: — представители золотой молодёжи заплатили вам за то, чтобы зафиксировать карман в неизменном состоянии, пока они готовились. И сколько заплатили за то, чтобы вы придрались к чему угодно, лишь бы назначить мне наказание?

— Ты что несёшь, сопляк?! — старый военный поднялся на ноги, подавшись ко мне.

Его перекосило от злости. Казалось, он готов на меня кинуться и придушить голыми руками.

Только вот… Как говорил когда-то один японец с дурацким именем Кацу? Счастлива та империя, где император — чтец душ? И этим самым подозрительным словосочетанием окрестил меня.

— Большие у вас проблемы, Владислав Савельевич? — спросил я, полностью меняя свой образ. И приказ , пусть не так сильно как на тёмных, но действующий на людей, замаскированный под участие с сочувствием.

Старик с минуту молчал, сверля меня взглядом, а потом будто сдулся. Тяжело рухнул обратно на стул. Уронил голову на руки. И выдохнул одно-единственное слово:

— Внучка…

И заговорил, изливая мне, малолетнему мальчишке, готовому слушать, своё отчаянье и страх. Рассказывая о единственном оставшемся родном человеке. Тринадцатилетняя девчонка, которую дед вынянчил с пелёнок и вырастил. И которую украли, требуя у небедного деда выкуп. Он знал кто — старые недруги. Бывший военный им якобы задолжал. Своих сил и связей, чтобы справиться — не хватало. Здешние спецслужбы завуалировано отослали его к тёмным.

В империи дикая неразбериха, от проблем преподавателя захолустного филиала академии отмахнулись. Оставался один выход — заплатить астрономическую сумму. Ему не хватало немного, а установленный срок вскоре истекал… Если не успеет — девочка исчезнет навсегда, её продадут в рабство. Поэтому, когда Стас предложил старику крупный подкуп за мелкую подтасовку, он согласился… И если у выслушавшего всё это студента есть хоть сколько-нибудь призрачный шанс заставить имперцев обратить внимание на старика — он пойдёт на всё, что от него потребуют. На всё…

Выслушав старика, я достал телефон из кармана, набрал номер.

— Слушаю… — вскоре донёсся из динамика сонный ответ.

— Кордан, — голос заледенел от ярости. — Я только что услышал пару словосочетаний… звучат они как "преподаватель тёмной академии", что равнозначно "военнослужащий имперец". И два слова на букву "эр", категорически несочетаемых — "рабство" и "ребёнок"! Ты всё ещё спишь, Старший Рыцарь, глава рода ар'Каэрт?

— Рассказывай, — любой намёк на сонливость исчез из голоса императорской тени.

Мой доклад звучал куда короче и суше, чем исповедь мастера. Единственная просьба — "убей их всех", помимо задачи по умолчанию "вытащи девчонку".

Вернул телефон в карман. Старик не решался лишний раз вдохнуть. В моём голосе всё ещё звучал холод:

— Сегодня же, Владислав Савельевич, вы пойдёте к директору и напишите заявление о уходе на пенсию по возрасту и собственному желанию. Возражения, вопросы и сомнения неуместны.

— Кто ты такой, мальчик? — тихо спросил пожилой мужчина.

— Неужели в болотной грязи, пыли, ссадинах я настолько отличаюсь от себя в чёрном золоте, ритуальной мантии и короне? Или несоответствия в поведении сбивают с толку? Ну так пусть продолжают сбивать, не мешая мне жить. А я побуду студентом, пока могу себе позволить такую роскошь. Надеюсь, я ясно выразился?

— Более чем, — хрипло ответил заметно побледневший мастер.

— На отработку не пойду, — бросил я, вставая со стула и направляясь к выходу. — Я принимаю только справедливые наказания.

Светлого брата в комнате не оказалось. Поэтому, вымывшись, позаиклеив царапины пластырем и переодевшись в нормальную одежду, которую можно носить после занятий, я направился в столовую. Глянув по дороге в зеркало, привычно прихлопнул ладонью на чёрной футболке очередной злобный смайлик с надписью "я — добрый волшебник, а топор — волшебная палочка", убрал не высохшие волосы в хвост. Ритуальным жестом я ещё долго воспользоваться не смогу, не поможет даже направляющая булавка-артефакт, обычно пристёгнутая под ворот любой одежды.

Наш столик уже занимали оба брата. И если Шон смотрелся вполне себе бодро, то Ван, почему-то одетый в повседневную форму, выглядел откровенно хреново.

— Ты как? — встревожено спросил я, занимая своё место.

— Отскребись, пожалуйста, — буркнул светлый, вяло ковыряясь вилкой в тарелке.

На ужин сготовили вполне приличную картошку с мясом, зеленью и грибами. Но средний брат, в отличии от старшего, разве что тарелку не вылизавшего, не ел. Даже стакан молока стоял нетронутый.

— А где двойняшки? — поинтересовался я, решив лишний раз не дёргать и без того нервного Апокалипсиса.

— Я их встретил по пути, — ответил Шон, то и дело с тревогой поглядывая на Вана. — Они сказали, что сегодня заняты и чтобы мы их за ужином не ждали. Просили напомнить про что-то связанное с "Межвременьем" сегодня ночью. Только я забыл, что.