Тимофей Печёрин - По следам Разрушителя

И Кира, и Малран с готовностью поддержали второе из предложений Криницкого. С факелом в руке девушка осторожно выступила вперед, освещая окружающее пространство. Илья и его бывший наставник двинулись следом, осматриваясь по сторонам.

Но, увы: золотых россыпей и тому подобного в пещере не оказалось. Зато нашлись разбросанные по полу кости менее удачливых путешественников. Точнее, тех из них, кого змеиная «королева» почему-то не стала заглатывать целиком. Наверное, из-за доспехов — оставшиеся от них ржавые, вымазанные в грязи обломки тоже попадались. На ценные вещи не тянули и они — уже не стоя, очевидно, даже металла, из которого были сделаны.

И лишь когда разочарованные путники уже решили повернуть назад, к туннелю и дожидавшейся их веревке, взгляд Криницкого зацепился за какой-то предмет — блеснувший сквозь темноту отраженным светом факела.

Шагнув к предмету и наклонившись, Илья поднял чуточку присыпанный землей… меч. Вполне целый и не тронутый ржавчиной. Клинок холодно поблескивал — как-то непривычно, не похоже на железо.

— Серебро, — не то вопросительно, не то утвердительно изрек подошедший Малран, — во всяком случае, металл тут… того. Не простой. Хотя и вряд ли клинок зачарован. Не то бы… сам понимаешь. Рассыпался бы в прах, едва ты коснулся его.

— Какой-нибудь сплав серебра, — заключил Криницкий, — надеюсь, никто не возражает…

Последнюю фразу он хотел закончить словами, утверждающими именно его право на эту находку. Но Кира и Малран так дружно и энергично замотали головами, что слова эти не понадобились. А бывший наставник еще и сказал:

— Никто, конечно. Твой трофей, владей. Ну, если не лень два меча с собой таскать.

Малран усмехнулся, и все трое направились к туннелю и веревке.

Что до Проводника, то все время, пока его подопечные сражались со змеями, он терпеливо ждал их у нагромождения плит. Не уходил, однако и на помощь не рвался. А услышав по этому поводу упрек от Киры, лишь самодовольно ухмыльнулся. Чем напомнил Криницкому, например, звездных коллег… бывших, на вручении «Оскара» и иных подобных церемониях.

— Девочка, — последовали за ухмылкой еще и слова, — каждый волен сам выбирать, как ему сдохнуть. Вы трое сунулись туда сами. Значит, что? Выб-ра-ли. Мне ли препятствовать? К тому же платят мне не за это. Не забывай: я Проводник, а не спасатель.

Аномалия никуда не делась. Мутное дрожащее пятно все так же висело, распластавшись прямо в воздухе. На все той же поляне. Только вот на сей раз стороннему наблюдателю, окажись он поблизости, было бы нелегко его разглядеть.

Поляну кольцом окружали подручные Каледина — в бронежилетах и масках, с автоматами, дробовиками и карабинами. Еще одно кольцо, внешнее, образовывали припаркованные поблизости внедорожники. Среди этих, последних, по большей части глянцевых иномарок, этаким гадким утенком выделялась старенькая «газель». Желтая. И покраски явно не заводской, судя по матовой поверхности корпуса.

Принадлежала «газель» нашедшемуся в городе научному институту. Учреждению, деньгами лишними, мягко говоря, не избалованному. Зато располагавшему кое-каким оборудованием. И оба эти обстоятельства негласный хозяин городка с успехом обернул в свою пользу.

Так что теперь сотрудники института суетились вокруг пятна со своей аппаратурой, привезенной на «газели». Прибор сменял прибор, то один из адептов науки, то другой отбегал к машине за следующим. Не забывала ученая братия, и время от времени докладываться своему нежданному спонсору.

— Радиационный фон — в норме.

— Электромагнитное поле… переменное. Достаточно сильное, но для живых организмов — в целом безопасное.

— Объект излучает в оптическом диапазоне и, в небольшой степени — в радиодиапазоне, а также в диапазоне низких частот. Рентгеновского и другого потенциально опасного излучения не обнаружено.

— Оценить коэффициенты отражения, преломления и поглощения… не представляется возможным. Предполагается искривление электромагнитных волн при облучении ими объекта. Проще говоря, объект их отклоняет… частично.

— Гравитационная аномалия… нестабильная.

— Температурных аномалий — не обнаружено. Взаимодействие объекта с окружающей средой носит изотермический характер.

— Скорость звуковых волн, проходящих через объект, отличается от скорости звука в окружающем воздухе на пренебрежимо малую величину. На этом основании плотность объекта может быть принята близкой к плотности воздуха.

Все то время, пока сотрудники института занимались своими измерениями да сообщали о результатах, не то Каледину, не то друг дружке, сам Виктор Захарович терпеливо и молча стоял поодаль. Перед поездкой в лес он успел сменить пиджак и брюки на охотничий камуфляжный костюм. А вот с мобильным телефоном не расставался. Успел сделать по нему пару звонков — интересы бизнеса требовали своего, и пауз не терпели. Комментарии ученых мужей он слушал вполуха, ожидая какого-нибудь заключения. Чего-то вроде резюме.

Зато к моменту, когда была произнесена последняя фраза — насчет «плотности воздуха» — Каледин почувствовал, что терпение его иссякает. И решил подвести черту сам.

— Правильно ли я понял, — обратился он ко всем сотрудникам института, собравшимся на поляне, скопом, — судя по вашим результатам, этот… объект — безопасен?

— В общем-то — да, Виктор Захарович, — за всех ответил пожилой ученый с вкрадчивым голосом, небольшой бородкой, изрядной лысиной и в толстых очках, — конечно, не все результаты могут быть интерпретированы однозначно… а иные, вероятно, и вовсе не удастся интерпретировать. Кроме того, не помешало бы взять пробу вещества, составляющего объект.

— О, нет-нет, — парировал Каледин тоном почти дружелюбным и зачем-то махнул рукой, — чтобы пробы взять, кому-нибудь придется прикоснуться к… объекту. А вот это как раз может быть опасно. Понимаю, возможно, ради науки кто-то из вас и готов рискнуть. Но лично мне не хотелось бы жертвовать ни одним из столь светлых умов. Вернее, у меня есть, кем можно пожертвовать… и без вас.

Сотрудники научного института дружно и согласно закивали. А двое автоматчиков тем временем уже выводили на поляну бледного и мелко подрагивающего Занозу.

Вот один из боевиков Каледина накинул на подконвойного веревку и обвязал петлей. Не на шее, правда. На поясе. А второй подтолкнул Занозу в спину. Вперед, к аномалии-пятну-объекту.

— Не ссы, Заноза, — зачем-то подбадривал его сам Виктор Захарович, — как видишь, мы тебя подстраховываем. Долго держать там не будем. И постараемся вытащить.

— Хоть тушкой, хоть чучелом, — дополнил последнюю фразу чей-то угодливо-глумливый голос, его обладателя Заноза не видел. Но и без того услышанное не порадовало. А к страху примешалась еще и злоба — тупая и… к сожалению, бессильная. Злоба на Каледина, на его подручных. И на гребаного шныря, что так подвел его, тоже.