Терри Пратчетт - Наука Плоского мира. Книга 4. День Страшного Суда

Много лет назад, «когда мир был юным», Джек учился на раввина. Вполне логично, что он вырос с твёрдыми убеждениями насчёт бога, Авраама и Завета между ними (Книга Бытия, 9:13) [27] «Я полагаю радугу мою в облаке, чтобы она была знамением вечного завета между Мною и между землёю». (Прим. пер.) . Он просто-таки восторгался радугой, да и сейчас ещё восторгается. Что же, идея с ветхозаветной радугой, в общем, неплоха, только вот способ достижения цели немного замысловат. А разве до заключения Завета свет отражался как-то иначе? Сейчас Джек считает радугу изысканным украшением физического мира, невероятным и восхитительным феноменом вроде эволюции лягушек, геном которых длиннее человеческого, поскольку их программа развития должна работать в условиях сильных перепадов температур. Он больше не вовлекает в эти процессы бога, однако испытывает благодарность. Ему любопытно, может ли кто-нибудь ещё, кроме людей, восхищаться радугой или вообще чем-либо восхищаться. Как бы там ни было, радуги существовали задолго до того, как на Земле появились люди. Кто знает, может быть, ими восхищалась ещё крабья цивилизация? («Наука Плоского мира-II», глава 31 «Большой скачок вбок».)

Сколько бы ни было причин у радуги, её мудрёная физика дала великолепный результат.

Теперь мы вплотную приблизились к по-настоящему сложной причинно-следственной цепочке: включению света. Вы полагаете, что уж это проще простого? Как бы не так! Вот из освещённого коридора вы заходите в комнату, а там выключатель. В этот момент совершается огромное множество всяческих нейронных, сенсорных и моторных процессов, в результате которых мускулы вашей руки сокращаются, поднимая её, а ваш палец начинает действовать. Вы нажимаете на кнопку (ну или дергаёте рубильник), и происходит соединение электрической цепи. В дело вступает переменный ток, включаясь в систему, где уже имеется лампочка, возможно, с нитью, которая моментально разогревается до 3000 °C, излучая массу тепла и довольно много света. Возможно, вместо лампочки накаливания там флуоресцентная трубка или светодиод, которые светят лучше, а тепла выделяют меньше.

Получается, нам нужно подумать и о том, что заставляет наш палец нажимать на выключатель, а также о том, что в глубине стены помещается электрическая система, только и ждущая того, чтобы мы её включили.

У Джека был приятель-электрик, славный парень, всегда готовый прийти на помощь: один звонок – и все ваши проблемы с электричеством оказывались решены. Естественно, у этого электрика было полно друзей-знакомых, в том числе из академической среды. Несмотря на это, он по крайней мере трижды оказывался в следующей ситуации: ему звонили и спрашивали, почему не работает прибор, включённый в розетку, которую они купили в магазине и установили в стену. Когда электрик приезжал, то обнаруживал следующее: люди искренне считали, что вполне достаточно одной розетки, а о наличии проводов, долженствующих соединить её с сетью электроснабжения, не имели ни малейшего понятия.

Конечно, отчасти проблема была в пресловутом делении на физиков и лириков, но один из позвонивших являлся биологом. Что же такого таинственного в электричестве? Мы полагаем, что проблема тут вовсе не в самом электричестве и даже не в знании принципов его работы. Нет, всё дело в скрытых от наших глаз коммуникациях. Когда-то давным-давно вместо электричества во многих общественных зданиях были лампы с газовыми трубками, чтобы люди могли работать по вечерам. Мать Джека работала на пятом этаже старой фабрики на Миддлсекс-стрит в лондонском Ист-Энде. Сквозь этажи здания проходили ремни, которые вращали шкивы швейных машин. Сами ремни приводились в движение огромными электрическими моторами, размещёнными в подвале. Джек, оказавшись там в 60-х годах, пришёл в изумление, когда обнаружил старую гидравлическую систему: вода поставлялась в здание центральной насосной станцией, а затем выкачивалась обратно. Вероятно, система относится к периоду между 1880 и 1910 годами.

Ныне же подобные коммуникации стали реликтами, им на смену пришли электрические провода. Однако о том, что в этом здании существовала преемственность источников энергии, невидимых снаружи, свидетельствуют счета от Лондонской гидроэнергетической компании. Обеспечивая предприятия энергией, эта компания проложила под Лондоном ни много ни мало 181 милю чугунных труб. Мог ли кто-нибудь тогда представить, что всё это вскоре будет заброшено? Электрические провода в наших домах тоже не особенно бросаются в глаза, но они соединены с ближайшим трансформатором парой других проводов, перекинутых через двор. И хотя сейчас большая часть кабелей в городах Британии (в США или, например, в Японии это распространено в меньшей степени) находится под землёй, такую картинку по-прежнему можно увидеть в сельских районах.

Именно поэтому даже для того, кто даёт себе труд немного задуматься, далеко не так очевидно, какая обширная система задействована в поставках энергии. Поскольку провода невидимы, люди зачастую не догадываются об их наличии, не говоря уже об их необходимости .

Спрятанные провода и есть та причина, по которой нам нужно только поднять руку, чтобы включить свет.

Третий пример, как мы вам и обещали, касается биологии и человеческого вмешательства. Поговорим об орхидеях. Возьмите цветок и посмотрите на него. Полюбуйтесь его лепестками, ведь 120 миллионов лет назад их не было и в помине, одни только листья. Некоторые, возможно, были разноцветные, чтобы привлекать насекомых, но никаких вам лепестков. Листья, между тем, творят собственные чудеса: плоские части их повышают эффективность фотосинтеза. Ещё они помогают собирать солнечный свет и затеняют другие, конкурирующие растения. До того как эволюционировать, многие растения имели крошечные листочки на стеблях, похожие на чешуйки. А ещё раньше растения с плоскими «стеблями», помогавшими накапливать солнечный свет, обитали в основном в морях.

Лепестки – это уже фокус развитых «сухопутных» покрытосеменных растений. Они нужны, чтобы привлекать насекомых, иногда колибри или даже летучих мышей, для переноски пыльцы с растения на растение, то есть для полового размножения. Изначально лепестки тоже были листьями и не играли никакой роли в процессе размножения, как полового, так и неполового. Однако постепенно листья эволюционировали в яркий праздничный наряд, привлекающий внимание людей и вызывающий в них желание «пошаманить» с цветком.

Посмотрите на розу. Не на шиповник из живой изгороди, который чаще всего, так сказать, «нормален», а на обыкновенную садовую. Её чашелистики, пыльники и, возможно, даже рыльца – всё, всё превратилось в лепестки. Цветок культурной розы – это монструозная несуразица, сведшая на нет миллионы лет эволюции путём нарочитого отбора генетических аномалий поколение за поколением. В любом питомнике вы обнаружите сотни сортов подобных растений, все с чудовищно увеличенными лепестками или махровыми цветками, чьи пыльники и чашелистики были когда-то преобразованы в лепестки. Эти сорта не могут размножаться половым путём, а воспроизводятся, к примеру, методом черенкования. Мы, люди, настолько увеличили их половые органы, что размножение половым путём стало для них невозможным.