Ольга Зима - О чем поет вереск (СИ)

Боудикка вытаскивает вместо ответа расплетенный конец нити.

Волчий король не любит долгих переговоров.

Глаза змейки закрываются, свою службу она сослужила.

— Боудикка, — нюхает пальцы Джаред. — Вот уж не думал, что еще раз услышу это имя… Зря вы, мой король, столь доверяете друидам.

— Они должны нам!

— Они даже свой долг оборачивают себе на пользу.

Мидир, отмахиваясь от Джареда, уходит и не слышит, не знает, чем заканчивается разговор у короля галатов.

— Ты убил его коня?! — спрашивает Грюнланд в гробовом молчании. — Это не понравилось бы Этайн.

— Но ее здесь нет! — срывая голос, кричит Эохайд.

Падает в кресло, закрывает лицо руками. Произносит тихо:

— Люди ведь могут пройти через холмы. Могут или нет?!

— Мой король, — склоняет голову Грюнланд. — Силы ши огромны…

— Если бы ты выдал Этайн замуж, как я просила, — шипит ему Боудикка. Оборачивается к Эохайду: — Если бы наш король был поумнее!

— Боудикка, — шепотом произносит Гератт, но все оборачиваются на него. — Вы знали Мидира. Ведь это он когда-то лишил вас силы друидки? Вы знали, как он может отозваться на Этайн. На ее прелесть и ее недоступность.

— Тебе язык укоротить? — опускает та руку на рукоять меча. — Я люблю свою внучку!

— Ох, простите, госпожа Боудикка. Я всего лишь предположил, что вы еще более злопамятны и мстительны, чем кажетесь, — усаживается в кресло и соединяет перед собой кончики пальцев Гератт, а Боудикка стихает. — А выбор между любовью и властью для многих очевиден.

Эохайд медленно подходит к окну. Долго смотрит на розовый закат.

Оборачивается и простирает руку вперед.

— Если моя Этайн не вернется!.. Если Мидир не отдаст ее!.. Я разрою эти проклятые холмы вдоль и поперек! Я верну мою жену! С вашей помощью или без нее!

— Мой король, не надо… — тревожно начинает Гератт, но Эохайд прерывает его:

— Равновесие нарушено!

Древний призыв к справедливости пронзает миры.

— Нет! — в голос возражают Грюнланд и Гератт, а Боудикка улыбается довольно и зло.

— Я призываю Не-сущих-свет! — еще громче восклицает Эохайд.

Гром за окнами среди ясного неба вторит его словам. Посреди покоев сгущается тьма, из которой выступают три серые тени. Капюшоны накинуты низко, лиц не разглядеть.

— Еще нет, король смертных, — отвечают все трое. — Еще не нарушено. Пока не закончен Лугнасад, король Благого мира вправе владеть твоей женой — по твоему слову и ее вынужденному согласию. Но мы услышали тебя. Мы бдим. Мы на страже. Ждать осталось недолго.

Взгляд одного из высших падает на змейку. Та шипит, извивается, словно ее поджаривают… Затем дергается еще сильнее и стихает под опущенным каблуком друида.

***

— Где Этайн? — спросил Мидир у Джареда.

Не было сил искать ее мыслью. Не было сил ни на что к вечеру этого проклятого дня.

— Она прогулялась по парку, как вы велели, но быстро вернулась. Она ждет вас, мой король. Позвольте…

Мидир ушел, не дослушав. И не помнил, как добрался до своих покоев. Постоял в раздумьях.

Чем встретит его Этайн? Уж точно не слепым обожанием, в которое впадали женщины Верхнего. Будет упрекать его, что бросил в первый же день в Нижнем?..

И Мидир толкнул тяжелые двери королевских покоев.

Этайн тревожилась.

— Что случилось? — бросились она к нему, осмотрела грязный доспех. — Ты не ранен?

— Убили моего коня, — ответил Мидир прежде, чем смог остановить себя.

— Грома?! О мой бог!

Этайн, не отрывая взгляда от Мидира нащупала кресло за спиной и присела, словно ее не держали ноги.

— Грома. Убитый в Верхнем, он… Я не могу вернуться за ним. Он умер навсегда.

— А разве можно умереть на время?

— Можно. Опытный маг может вытянуть из мира теней. Только…

Мидир прошелся по комнате.

— Виверны.

— Живые?! — поразилась Этайн.

— Жаль, что не мертвые! — ощерился Мидир. — Давненько не появлялись, а тут — целое гнездо. Того волка порвали первым: разведчики видели только одну тварь! Я выжег большую часть. Механесов разметало, и волки… — взмахнул рукой, и Этайн повернула голову вслед за его движением. — Что?!

— Мне нравится смотреть на тебя, — смущенно произнесла Этайн. — Прости меня. Прошу, расскажи, что случилось сегодня!

— Но их осталось еще много, слишком много.

Этайн вгляделась пристально, но не вставала и не подходила, словно знала, что ему это сейчас не нужно.

— Виверны… На что они похожи?

— На драконов. Только пламенем не пышут и летать не умеют. Перелетают с места на место, словно курицы. Правда, курицы огромные и крайне злобные.

Мидир прошелся несколько раз от окна до двери. Взгляд Этайн, следящий за ним, не раздражал. Успокаивал.

— Несколько волков ранили, а одного порвало почти напополам, — уже спокойнее договорил Мидир. — Я залечил тело, но его душа… Она выскользнула. Я смог вытащить ее из мира теней. Души там — как огоньки. Есть те, кто возвращается, есть те, кого поглощает чернота мира теней. И когда он вернулся, это был уже не Эдд. Черное злобное существо, что уничтожает все живое. Погибло еще двое, прежде чем я второй раз убил моего волка. Смерть каждого ши — огромная, невосполнимая потеря!

— О, Мидир! Мне так жаль! И Грома, и твоих волков. Но… ты ведь не убивал его!

— Убил. Тем, что отправил неподготовленный отряд. Тем, что не прощупал, сколько их там. Тем, что… — Мидир задохнулся.

Подошел к открытому окну, не видя ничего, кроме стража с черными безумными глазами. Клинок, который он вонзил в сердце волка, и свой поцелуй, спасший душу от поглощения тьмой.

Этайн, подойдя неслышно, прижалась к его спине.

Мидир развернул ее к себе, посадил на широкий подоконник…

Сегодня ему было достаточно ее губ. Он не будет торопиться! Хотя ее тело полыхало от желания.

Мидир провел губами по склонившейся шее, понежил место ниже затылка, где легкий, еле заметный пушок, покрывающий кожу его Этайн, собирался в забавную спираль.

Кожа медовая, запах вереска… Волчий король осторожно прикусил шею, ощутил дрожь Этайн, ее жаркий выдох и стон, ее руки на своей спине.

Так он точно никуда не уйдет.

Мидир спустил женщину с окна, поцеловал торопливо — подбородок, щеки… Пробормотал слова прощания.

— Уходишь? — недоверчиво спросила она. Шагнула вперед, схватила за ладонь. — Разве я не жена тебе?

— Ты… — запнулся Мидир. — Этайн, когда-то мы договорились: я не буду неволить тебя и требовать близости. Я останусь, если сама попросишь.

— Я прошу тебя, — прошептали губы Этайн и молили темно-зеленые глаза.

— Этайн, я…

— Я прошу тебя, Мидир! Ты так часто оставлял меня! Я так соскучилась! — улыбнулась, словно знала что-то неведомое ему. — Вот где сейчас Манчинг?

Мидир недоуменно показал вверх.