Марина Комарова - Змеедева и Тургун-варвар

— Ага, — сверкнула Нтомби белозубой улыбкой. — У меня отец — переводчик, из Кении, а мама — русская. Вот я и мотаюсь между двумя странами. — Она вздохнула и принялась чистить мандарин. — У родителей как-то не сложилось. Ну да не в этом дело. Однажды вечером, будучи в Москве в гостях у мамы, заснула, а утром очнулась в дикой саванне, привязанная к стволу огромного дерева. И все бы ничего, только на такой высоте, что при взгляде вниз все холодело.

Я только хлопала глазами. Так, это уже какой-то другой сценарий. Ни скал тебе, ни адских змеев. Однако Нтомби тут же добавила:

— Только внизу ходил огромный леопард. Этак раза в три больше тех, что живут в заповедниках. И глаза у него светились красным. — Она вздрогнула. — Когда он полез на дерево, я заорала от ужаса, хоть и пыталась себя убедить, что это всего лишь дурной сон. Но горячий ветер, грубая кора дерева и абсолютное отсутствие какой-либо одежды все же наводили на мысль, что вокруг все реально.

— Ну, одежда — не показатель, — заметила я, принимаясь за вторую лепешку. Повариха у них божественная, расцеловать такую бы за изумительную стряпню! Или повар? А кто его знает, поди разберись в этих гаремах.

Нтомби не возражала:

— Ну да. Но все равно было шоком. А потом…

На улице что-то бахнуло, потом раздались рассерженные крики. Нтомби быстро встала и подошла к окну. Приподняла руку и махнула, мол, ни слова. Я на мгновение оторвалась от еды и вытянула шею, пытаясь понять, что там такое.

Крики стали тише, словно ругавшиеся удалялись. Нтомби только покачала головой.

— Боятся, — произнесла она задумчиво. — Но все равно идут.

— Кого боятся? — тут же спросила я.

Нтомби вернулась на свое место, в карих глазах появилось задумчивое выражение. Я коснулась ее руки, и девушка вздрогнула.

— Ох, прости, задумалась. Я говорю про пленника Асафа. Говорят, Асаф выкрал его из самой Ашша-дер-Шарсы и заточил в черной Башне кобр.

Я насторожилась. Кажется, удалось узнать о пленном наге даже раньше, чем думала. Внимательно посмотрела на Нтомби, давая понять, что жду продолжения.

— Пленник — наг, — произнесла она. — Я первый раз когда увидела — стало жутко. Вроде по сказкам знаю, в кино и не такого покажут, а на самом деле — жутко. Этот хвост, чешуйка в чешуйку, бр-р-р. — Она передернула плечами. — Смотришь и не можешь понять, кто перед тобой.

— А как он вообще выглядит? — осторожно поинтересовалась я.

Нтомби взяла кувшин и налила золотистый напиток мне в чашечку, потом — себе. Медленно, вдумчиво, словно перед глазами у нее стоял пленник.

— Да пойми… На нем серебряная маска, прорези для глаз слишком узкие, чтобы что-то разглядеть. Только видно человеческое тело от плеч до пояса, а потом — хвост. И пленник все время в клетке, его боятся до ужаса. Правда, говорят, что в Башне он маску снимает.

Я обдумывала услышанное. Боятся — да мало, раз Асаф позволяет себе подобные вещи. Так и подмывало спросить, когда именно выставляют клетку и что такое Башня кобр, однако я все же побаивалась слишком интересоваться этой историей. Поэтому пришлось перевести разговор в другое русло.

— Так как ты спаслась от леопарда?

Нтомби хмыкнула:

— Не спаслась — спасли. Охотник из племени бакумба. Он копьем убил зверя и снял меня.

Прозвучало двусмысленно, я деликатно закашлялась, чтобы скрыть смешок.

— Да чего уж там, — неожиданно широко улыбнулась она, — потом в каком-то смысле… В общем, оказалось, что у их племени есть странный обычай: шаман выбирает воина и отправляет его в саванну на поиск акуйи — дочери бога-леопарда Нгонго. Воин должен красавицу спасти от чудовища и потом стать ее мужем.

Я поперхнулась сладким напитком и все-таки закашлялась. Сволочь! Нет, ну какая хвостатая сволочь! Нас только двое богов, остальные демоны… И на тебе — идентичная история, только сменены декорации и зверюга другая! Ну, попадешься ты мне! Брехун!

Нтомби обеспокоенно похлопала меня по спине.

— Лада, тебе плохо?

— Нет, хорошо, — буркнула я. — А дальше что? Как звали охотника-то?

И хоть ответ прекрасно знала, стоило все же провериться. Ну мало ли. Вдруг совпадение?

— Йомба, — произнесла она чистым голосом.

Ну да. Так оно и есть. Поерзав на кровати, я залпом допила напиток. Так, вроде самочувствие стало получше даже. И в голове прояснилось. Надо бы выяснить, чем тут занимаются наложницы и как изучать этот самый… как его? Баха-сур!

— А ты как сюда попала? — вернула меня Нтомби на грешную землю.

— Ну… Слушай.

Вкратце пересказав ей историю про Чиу и Грехта, я поняла, что мы в одинаковой ситуации.

— Вот зараза пятнистая! — Нтомби хлопнула рукой по столу. — А мне говорил, что, кроме него и Мбанги Трехзубой, больше богов тут и нет!

— Боги не любят конкуренции, — философски заметила я.

Хотя, конечно, поросята. Что еще сказать? Дурят людям головы и хотят, чтобы те их почитали и уважали. Интересно, это все же разные сущности или Чиу-Нгонго един в нескольких лицах? Ведь люди-то общаются друг с другом, ладно, это мы, попаданки в другой мир, можем быть наивными, но местные-то!

— Все равно зараза, — отрезала она.

— Мой тоже, — согласилась, — но еще и не о богах можно поговорить.

Нтомби мигом успокоилась и посмотрела на меня:

— Да, конечно, говори.

— Йомба… — начала я и невольно коснулась невидимой штуки на шее. На мгновение даже показалось, что кончики пальцев ощутили что-то гладкое и твердое. — Он твой… жених?

Понятия не имею, как тут и кто называется, но вроде назвала достаточно деликатно. Нтомби улыбнулась и мягко отобрала у меня чашку.

— Йомба — мой мужчина. На нашем языке не подобрать аналога, но это что-то вроде мужа. В племени, полном собственников, сильно не разгонишься, — рассмеялась она.

— М-да уж — Я повела плечами, понимая, что с Грехтом, по идее, у меня должно было быть то же самое. Только после странного сна и разговоров Тургуна мне хотелось держаться подальше от племени змееловов. — А что ж муж не уберег-то?

— Ну… — Нтомби вздохнула, взгляд немного затуманился. — Знаешь, некоторые представители общества оставляют желать лучшего. Как, например, морские разбойники. Они-то меня и выкрали, продав Асафу. Он любит, — она скривилась, — экзотику. Но бакумба неплохо разбираются в магии.

Ее коричневые изящные пальцы коснулись невидимой штуки у меня на груди. По телу пробежала дрожь, в голове зазвенело.

— Годлуму, шаман, дал мне амулет из леопард-камня, наложил на него заклятия. — Пальцы Нтомби коснулись моей кожи, стало жарко-жарко, на лбу выступила испарина. — Он связал наши души — мою и Йомбы. Чтобы где бы мы ни были — могли отыскать друг друга.

В ушах зашумело, однако сквозь шум я услышала ритмичный бой в барабаны и треск огня. Перед глазами все поплыло.