Абиссин - Влюбленные в Атлантиду (СИ)

Он уже медленно двигался по залу, осторожно обходя идущих навстречу людей, когда за спиной послышались торопливые шаги, и кто-то обнял его за плечи.

Олег порывисто обернулся. Первым, что бросилось ему в глаза, — оказался знакомый шерстяной шарф темно — фиолетового цвета. Сенька сдернул его с шеи и намотал на руку.

«Наверное, стало жарко, пока бежал», — подумал Олег, улыбаясь в ответ на широкую ухмылку друга.

— Ну, как игра? Продули? — Сдержано спросил он, стараясь не обращать внимания на толкавших их людей, скрип тележек с вещами и громкие объявления о прибытии очередного самолета.

— Обижаешь, — в знакомых глазах мелькнула усмешка. И тут же растаяла, сменившись несвойственной Сеньке грустью. — Хотя без тебя, конечно, было сложнее. Замену взяли, а он почти играть не умеет…

И, хотя Олег прекрасно знал заменившего его парня, и не сомневался в его способностях, на сердце вдруг стало теплее:

— Ничего. Со временем привыкнешь.

— Вряд ли, — Сенька упрямо покачал головой. — Твой рейс уже объявили?

Олег кивнул. Говорить больше было не о чем. Если честно, сейчас ему больше всего хотелось повернуться и вместе с Сенькой зашагать прочь из этого, такого шумного и неприятного ему, зала аэропорта.

— Мне пора. Бывай, — почему в самые важные минуты жизни так сложно подобрать слова? Олегу хотелось еще раз договориться с другом о будущей встрече, или пригласить его в Швейцарию, но к горлу вдруг подкатил комок. Он понял, что не может больше сказать ни слова.

И что нужно уходить как можно скорее, пока он, окончательно потеряв контроль, не «разнюнился» на глазах у друга.

— Ты тоже, — Сенька несколько мгновений смотрел на него, не отрываясь, словно пытаясь запомнить. Потом шагнул вперед и, сорвав с руки шарф, неумело обмотал его вокруг шеи Олега.

— Ты… Зачем это?

— В Швейцарии холодно, — решительно заявил друг. — А ты постоянно ходишь в расстегнутой куртке. Не представляю, кто будет за тобой присматривать, когда меня не будет рядом. Пропадешь ведь!

— Иди ты, — Олег медленно повернулся к нему спиной.

Шарф оказался очень мягким. Олег подумал, что не снимет его, несмотря на то, что в аэропорту тепло.

— Спасибо, — неловко поблагодарил он, сам не зная хорошенько за что. И разве за верную дружбу, помощь и поддержку можно отплатить словами? Нет, только делом.

Через несколько мгновений, торопившаяся на рейс молодая пара, разделила его и Сеньку. Но до Олега донесся негромкий голос:

— Олег… В общем, если что… Возвращайся, если будет плохо. Я буду ждать.

Олег пришел в себя, сбрасывая морок оцепенения. Мысли о прошлом заставили его поверить, что еще не все потеряно. Даже если у него нет больше поддержки в лице Серебряных, даже если он остался один, и у него нет никакой надежды на победу, он будет драться!

Ради, Лианы, ради Сеньки, ради памяти Ассель и Вальдарента.

Повернув кольцо, связанное с Эсенджаном, так, чтобы камень коснулся кожи, он закрыл глаза и мысленно позвал Лейлу. Ему казалось, что этот беззвучный отчаянный крик разнесся по всей Атлантиде. А потом наступила темнота.

— Зачем ты снова пришел сюда, мальчик?

Олег медленно открыл глаза. Кажется, получилось. Это место, которое он уже видел на Церемонии Вступления, невозможно было забыть.

Бывшая жрица склонилась над ним, поправляя повязку, закрывавшую лицо:

— Неужели, понравилось в мире духов? Решил остаться здесь навсегда? Как я вижу, в Атлантиде дела с каждым днем все хуже. А ведь я тебя предупреждала!

Олег с трудом поднялся. Времени на разговоры у него не было: как когда-то объяснял Вальдарент, если душа живого человека надолго покинет тело, то может и не вернуться. Какая была бы глупая смерть.

— Нечего сказать, Обрученный?

— Вы же сами все знаете, Лейла. Я здесь не за тем, чтобы оправдываться, — Олег покачал головой.

— Тогда, зачем? Впрочем, дай угадаю. Решил поплакать на моем плече? Думаешь, я пожалею человека, из-за слабости которого погибнет Атлантида?

Олег стиснул зубы, стараясь сдержать резкий ответ. Ехидные слова Всесильной ранили, но самым страшным было то, что она говорила правду.

Наступило тягостное молчание.

— Прости, — неожиданно мягко сказала Лейла. — Я сорвалась. У тебя и без меня достаточно горя. Не стоит себя казнить, Хельг. Тебе досталась нелегкая ноша, и не всякий взрослый атлант с ней бы справился.

Жрица ласково провела кончиками пальцев по его лицу. Олег удивленно смотрел на нее: он ждал новых упреков и обвинений, но эта жалость и сочувствие были просто невыносимы.

— Помните, на Церемонии, вы говорили, что сила шара слишком опасна для одного человека? Я управлял лишь ее частью, не так ли?

Жрица согласно кивнула головой.

— Прошу вас, Лейла, помогите мне в последний раз! Дайте шанс все исправить! Помогите спасти Атлантиду!

— Ты не понимаешь, о чем просишь, — сухо ответила Лейла. — За силу придется заплатить дороже, чем ты думаешь!

Резким движением она сдернула повязку. Олег побледнел, впервые в деталях рассмотрев покрасневшую, воспаленную кожу и страшные язвы на ее лице.

— Моей платой была молодость, красота, одиночество при жизни. И отсутствие покоя после смерти.

— Мне все равно, — Олег шагнул вперед. — Я готов расплатиться. Мне нужна эта сила!

Всесильная печально улыбнулась:

— Ты странный. Стоит ли рисковать всем, чтобы спасти, по сути, чужих тебе людей и чужую страну? Но я не закончила. Ты готов убить человека, мальчик, пусть даже это потерявший душу Шеппис?

Лейла испытующе смотрела на него. Олег молчал. Слова замерзли на языке. Он не хотел становиться убийцей. Но если это единственный путь…

— Сейчас твоя душа чиста, иначе шар не выбрал бы тебя. Небесная Мать с радостью тебя примет. А если ты запятнаешь руки кровью, никогда не обретешь покоя. Что значит короткая земная жизнь по сравнению с вечным блаженством или вечным мучением? Подумай, Обрученный. Еще есть время отказаться!

— А что значит одна душа по сравнению с гибелью тысяч людей или, даже, всей планеты? — Олег покачал головой, отгоняя страхи и сомнения. — Лейла, хватит меня испытывать. Даже если я причиню боль, даже если я пожалею об этом, мое решение не изменится. Лучше скажи, что мне делать.

Женщина, вздохнув, снова поправила повязку, скрыв изуродованное лицо.

— Небесная Мать не подарила мне счастья иметь детей. Но, если бы у меня был сын, я хотела бы, чтобы он был похож на тебя. Чтобы получить всю силу шара, ты должен полностью разделить со мной сознание и душу. Ты примешь мою боль, мое прошлое. Мы станем одним целым, Хельг.

Он кивнул, чувствуя странное покалывание в пальцах. Шар с каждым мгновением сиял все ярче, окружая теплым светом Обрученного и стоявшую напротив него женщину.