Евгения Техтелева - Наследие (СИ)

Ученики смотрели на нее во все глаза, у каждого в душе зарождались мысли о героизме, важности того дела, которое они выполняют…

— Отбросьте эти ребяческие мечты о вашей значимости в общине ассасинов, — отрезала Джайра, увидев этот блеск в их глазах. — Запомните: вы ничего ни для кого ни стоите и никому ничего не должны… особенно верить. Надейтесь только на себя. Все, что вы делаете — вы делаете только для себя. Забудьте все эти идеи об общей пользе, они уместны только в Аль-Пассале. Здесь же, как бы вы ни старались, пока сами не научитесь думать и целесообразно действовать, вы бесполезны. Я буду учить вас выживать самим. Пока вы не научитесь постоять за себя, вы не сможете постоять за других.

Фарен слушал ее речь. Сзади к ним подошла Ксия, прислушивающаяся к словам наемницы. Слова Джайры только на них произвели нужное впечатление, ученики же понурили головы, Зайн в задумчивости уставился невидящим взглядом в одну точку.

— Ну-ну, — взбодрила их Джайра, — не все так плохо. Я понимаю, мои взгляды резко отличаются от того, что вам говорили в Месае, но только не вздумайте сравнивать меня со своими наставниками оттуда. Наверняка вы уже обо мне наслышаны и понимаете, в чьи руки попали. К тому же, если бы я была настолько… безответственна, то Хаким бы не попросил меня закончить ваше обучение. Первый вопрос, который я вам задам, будет такой: кем вы хотите стать и почему? От этого зависит ваше дальнейшее обучение.

— Я хочу стать талюфу, — тут же выпалила Тамира. Брат вытаращился на нее, как будто видел в первый раз. — Мне нравится изучать яды и отвары, я люблю читать труды алхимиков. А еще мне нравится их губительная сила.

Джайра вздохнула:

— Что ж, в этом логове уже есть один старый талюфу, но в его руках сила созидания, а не умерщвления, — для учеников это оказалось новостью. — Это Расул. Да, он талюфу и тоже знает все о ядах и отварах, даже был в Исре и брал уроки алхимии. Но больше всего ему понравилась сила металлов и камней, поэтому он обучился кузнечному делу в Оркулуме и теперь считается лучшим металлургом Аль-Пассала. Это его работа, — она продемонстрировала свой наруч, выпустив Шип. — Начинал путь алхимика и Хаким, но стал все же джеллаедом, хотя в целительстве среди ассасинов, пожалуй, ему нет равных.

— Я тоже хочу быть джеллаедом, — произнес Мааруф. — Я овладел многими видами оружия и готов к убийству.

Джайра снова вздохнула, потерев лоб. «Чему только их учат в Месае…»

Фарен с скрытой усмешкой слушал неопытных юнцов, не понимающих, что они говорят, и вспоминал себя. Ксия бледнела, осознавая, что перед ней, возможно, сидят будущие убийцы.

— А готов ли ты взвалить на себя эту ответственность? Готов взять на себя вину? Запомни: ничью смерть никогда нельзя оправдать. Небо и люди никогда уже не простят тебя. Вопрос только в том, сможешь ли ты жить с этим дальше, — оглядев окончательно засомневавшихся учеников, она сказала: — Ну, а ты, Зайн?

Юноша поднял на нее печальный взгляд.

— Я хочу стать вами.

Крайнее удивление испытала не только Джайра. Близнецы переглянулись, и у каждого была одна и та же мысль: «Как я до этого не догадался?» Фарен одобрительно кивнул. Ксия улыбнулась.

— Мной? Почему?

Хецин пожал плечами.

— А разве причина не ясна? Вы — лучшая. Вы выживаете в любой ситуации, знаете все слабости врагов, прославились на весь мир и при этом остались свободны. Вы действуете сами на свое усмотрение, не выполняя ничьих приказов, но не забывая о своем долге. Таким и должен быть ассасин.

С уст наемницы слетела горькая усмешка.

— Ты заблуждаешься. Думаешь, это так просто — выжить? Для того, чтобы стать таким, как я, нужно пройти все опасности за те десять лет, которые я пережила. Ты готов к этому? Выдержишь? Нет. Я никому не желаю прожить все то, что я пережила.

— Я понимаю, — упорство ученика начинало раздражать ее. Она не любила, когда ей начинали оказывать чересчур большое уважение и почет, доходившее чуть ли не до поклонения. — Вы воспитали в себе могучую силу воли, и я тоже хочу это сделать.

— А что, по-твоему, означает «сила воли»?

— Это способность отречься от своих страхов и сомнений. В особенности это воплощается в убийстве человека.

— Что ж, можешь считать меня безвольной, — саркастически засмеялась Джайра, — но я не убила еще ни одного человека, не считая монстров и нежить. Сила воли — это, прежде всего, готовность во что бы то ни стало дойти до конца.

— А как же идея? Как по-другому убить идею, если не убить ее источник?

— Не совсем верное высказывание, но я понимаю, что ты хотел сказать. Идею может убить и сам ее творец, если показать ему, что ее воплощение невозможно. Для этого нужно помешать ему, унизить его и ввести в отчаяние. Это будет сильнее смерти — так ты не сделаешь его мучеником в глазах его сторонников, наоборот — все отвернутся от него, он останется один, сломленный и лишенный всякой надежды. А человек без надежды уже ни на что не способен. Имя человека всегда будут помнить, если его не станет. Для нас важно, чтобы его имя хотели забыть. Вот в чем мастерство ассасина.

Глаза Зайна заблестели. Он благодарно поклонился учителю за преподанный ему урок, и Джайра удовлетворенно кивнула. Перемены взглядов ее давних знакомых сразу стали ей заметны. Оба — и Фарен, и Ксия — понимали, какой опасный человек она на самом деле и какое покровительство в этом обманчивом и жестоком мире получили они. Ей оставалось только надеяться, что их отношение к ней не изменится.

— Ни один из вас не дал мне правильного ответа, — все трое потупились. — Слушайте, что вы должны отвечать на такой вопрос: я хочу стать человеком, который знает цену мира без войны.

Тамира встрепенулась.

— Это слова Вездесущего!

— Именно. В ваших словах я слышу только жажду крови, желание убить, а убийство ведет только к ненависти, порождающей вражду. Мы — не Темный Круг, — все содрогнулись от названия древнего культа мрака, — мы — ассасины, и не убиваем, если можем добиться мира другим способом, — внезапно ее тон переменился. — Ну, а теперь я хочу посмотреть, чему вас научили в Месае. Берите оружие.

Пока ученики показывали свои боевые навыки, Джайра, наблюдая за ними и изредка делая замечания, продолжала наслаждаться ежевичным отваром, убаюкивающим тревожные мысли. Ксия с Фареном молча смотрели за ходом тренировки ассасинов со второго этажа, каждый думая о том, сколькому еще им предстоит научиться, чтобы обладать такими же смертоносными умениями и умом. К ним присоединился Хаким, со спокойствием благополучного хозяина осматривающего свой двор.

— Скажи, это правда, что вы ведете свою историю от Темного Круга?

Настороженность, с какой задал этот вопрос Фарен, нависла вокруг них как туман. Ксия снова вздрогнула. Только старик оставался равнодушным к упоминанию этих страшных слов. Раскуривая трубку на длинном мундштуке, он придавался наслаждению сказителя, поднимая на поверхность в памяти драгоценные знания.