Евгения Техтелева - Наследие (СИ)

— Знаешь, наверно, я должна тебе признаться кое в чем. Я специально позвала тебя с собой в Убежище, потому что я надеялась, что ты прикроешь мне спину. Так и вышло. Мои ожидания оправдались.

Он облегченно вздохнул, собираясь тоже сказать слова благодарности. Ему было отрадно слышать, что наемница стала более расположена к нему, чем была в начале знакомства.

— Рад помочь. Обращайся чаще.

Она уже сделала шаг навстречу вышедшему из трапезной Хакиму, но вернулась и встала почти вплотную к Фарену.

— Ты сделал бы то же самое для кого-либо другого. Если люди из своего человеческого долга перестанут помогать друг другу, они уже не будут людьми, — она вздохнула, замолчав, потерла ладонью лоб, как всегда это делала, оказавшись в смятении. — И почему ты всегда вырываешь у меня откровения? О них никто не должен знать, о некоторых — даже я…

Фарен дружелюбно улыбнулся. «И снова эта загадочная улыбка…»

— Может, тебе стоит больше доверять мне? Я ведь не враг и хочу помочь.

Она покачала головой. Счастливое выражение исчезло с лица Фарена.

— Твое стремление помочь вызвано чувством долга и совести. А это не та помощь, что я хотела бы получить. Мне нужен единомышленник. Знаешь, в чем плох долг? Когда, идя за мной, тебе придется сделать то, что ты должен мне, но противоречит тебе самому, что ты сделаешь? Один неверный шаг, один неверный поступок может убить твою совесть, а потом сожалениями и угрызениями — и тебя самого. Никто не сможет жить, борясь со своими демонами. Ты — не исключение, здесь не может быть исключений. У тебя останется лишь один выход в тот момент — убить меня.

По всей видимости, они слишком близко стояли друг к другу, раз увидевшая их Фрида позволила отпустить себе такую коварную шутку:

— Что, благоухаете теперь, как королевские оранжереи, так и самих друг к другу потянуло?

В то время, как все не восприняли это всерьез, как и все шутки стагаты, посмеявшись над смутившимися Джайрой и Фареном, Патриц почти стрелой вышел во двор, вперившись в обоих своим леденящим взглядом.

— Надеюсь, ты еще помнишь мое предупреждение, некромант?..

— Хватит уже! — взъелась на бывшего Стража Джайра. — Он держит себя в руках, и ты будь спокоен.

— Он носит в себе бесконтрольное зло, как ты можешь говорить, держит он себя в руках или нет? Его поведение большей частью не зависит от него.

Фарен усмехнулся.

— Не знаю, что ты имеешь в виду под последними словами, но я прекрасно себя чувствую, и сейчас этот темный омут внутри меня очень далеко. Я думаю, он поднимется только в том случае, если меня что-то спровоцирует.

— Ты даже не представляешь, что тебя уже нет, — Патриц угрожающе надвигался. — Вместо тебя говорит эта тьма, что ты называешь омутом…

— Хватит! — Джайра заняла место между ними, встав на равном расстоянии от обоих. Переполошившиеся стагаты и Расул вышли из кузни. Хаким молча наблюдал за происходящим, дав знак ученикам не беспокоится. — Замолчите оба! Ты здесь гость, так что не вправе сетовать на то, кто находится рядом с тобой — это не твой дом. Он под моей ответственностью, так что мне его и убивать в случае превращения, но уж точно не тебе. Еще хоть слово о твоей навязчивой идее — я сама избавлю тебя от этого страха.

— Спасибо, но я мог сам постоять за себя…

По безмолвному приглашению Хакима она прошла в трапезную, и ее походка выдавала в ней крайнее раздражение. Патриц проводил ее многоговорящим взглядом и последовал за ней, схватив за руку почти у самых дверей, поэтому очередную сцену видели все.

— Что, тебе теперь только со смазливыми нравится общаться? — прорычал он почти ей в лицо.

Наемница оттолкнула его от себя.

— Мир не вертится вокруг твоей внешности, пойми ты уже наконец.

И оба пропали в трапезной.

— Мне кажется, — произнес Фарен, обратив на себя внимание стагатов, — или ни Стражи, ни Искатели не должны испытывать… страсть и ревность, и вообще какие-либо чувства?

Фрида пожала плечами. Ответил Волгрен:

— Люди меняются рядом с Джайрой, снова обретают то, что когда-то утратили. Ты тоже испытал это на себе.

Фарен онемел. «Значит, не я один это чувствую…»

Когда в трапезную вошли все остальные, Джайра и Патриц сидели в разных концах стола, причем он не отрывал от нее гневного взгляда, а она, прижав к себе колени и уткнувшись в них, отгородилась от всего раздумьями.

«Самый короткий и самый беспроигрышный путь к возмездию отрезан. Остается только подбираться к архимагу окольными путями, воровством и подлогом мешать его планам. Кража только первый шаг, подготовка, и она поведет за собой еще большие свершения, если не помешать этому. Но какие у него замыслы? Единственный способ узнать — обокрасть его самого, послушать игры Гильдии воров и посмотреть, что будет дальше. Возможно, дальнейший путь укажет перст судьбы, если уж на то пошло…»

Стагаты обсудили свой визит к графу Тантелли, не упоминая его имени, поэтому Фарен остался в неведении, и покинули логово ассасинов.

— Съешь хоть что-нибудь, — обратился Хаким к Джайре, оторвав ее от забытья. — И тебе не помешало бы отдохнуть, вам обоим.

Не успела она и притронуться к еде, как в трапезную вбежал один из подручных Башира и остановился только у ног Джайры, начав что-то шептать на ухо.

— Где? — сурово спросила наемница. Курьер снова что-то прошептал.

Джайра вскочила на ноги, направившись к выходу.

— Хаким, собери учеников, намечается дело. Немедленно!

Облачившись в очищенную новую броню, она вышла во двор в полной экипировке.

— Слушайте меня, ассасины. Пару минут назад на Торговой площади был замечен Баширом курьер из Гильдии воров. Он ждет ответа из Шпиля Королей, где скоро произойдет кража чего-то важного. Наша миссия — поймать посыльного и узнать, кому он служит во дворце. Когда прибудем на площадь — распределиться по выходам из главных улиц. В случае чего может быть погоня, будьте к этому готовы. Пошли!

Натянув капюшоны и повязки, точно такие же, как у Джайры, ассасины поднялись на крыши. Одного из них Джайра подозвала к себе.

— Мааруф, хочу тебя кое о чем попросить…

Укрытие, где обычно находился эйеах Башир, находилось между двумя прилавками в самой тени целебрария, примыкающего к Храму Сакротума. Оттуда открывался хороший обзор на все торговые ряды, а в случае опасности — рядом стояла лестница трубочиста, с помощью которой можно было легко переместиться на крыши. Один из прилавков принадлежал торговцу шелком, одному из хецинской общины, оттуда и доходили все срочные вести от эйеаха до логова. Ученики остались на крышах, разместившись на перекрестках и наблюдая за обывателями в ожидании сигналов от аль-мусиальда. Джайра спустилась к Баширу, пристально осматривая площадь.