Сергей Гончаров - Сихирти (СИ)

— А как же в туалет?

— Ведро видишь? В него и развлекайся.

Никита подошёл к выходу и взялся за ширму, когда Ольга сказала:

— Я не собака чтоб сидеть до вечера и ждать прихода хозяина.

— Точно, — обернулся бизнесмен. — Собаки не такие болтливые. Я подумаю, чтоб вернуть тебя обратно. А если учесть, что ты скорее всего бесплодная, то тебя просто отпустят побродить по Внешнему Миру.

Он сам не знал, откуда в нём столько злости. Может похмелье?

Никита ещё не понял, почему относился к ней так холодно, но уже чувствовал — вместе они не уживутся.

Никита прошёлся по Тоннелю Выхода к Центральной Пещере. В голове стоял туман. Тело действовало скорее на рефлексах. Посмотрел на сихирти. Каждый из них выглядел свежо и бодро, словно и не было накануне попойки. В этот момент хозяин «Схватишек» и понял, что зря вообще сюда припёрся. Куда он собрался идти работать?

Вернувшись обратно, увидел, что новая подруга скучать не собиралась. Он застал её возле входа с матрасом через плечо.

— Ты куда собралась?! — буркнул бизнесмен.

— Стирать, — в тон ему ответила Ольга. — Не чувствуешь, как он воняет?! Я на таком грязном спать не буду!

— Ты хоть знаешь, куда идти?

— Разберусь.

— Ну, ладно, — равнодушно пожал плечами хозяин сети супермаркетов. — Хочешь, стирай. Заодно придумай, на чём спать будем, пока он сохнет.

Ольга молча потащила матрас дальше. Никита задумался, кем она могла быть там, в обычной и нормальной жизни? Какой-нибудь маникюрщицей или бухгалтером? А может обычной домохозяйкой, поперевшейся в лес? Он махнул головой, словно сбрасывал задумчивость. Решил, что незачем гадать, спросить намного проще и быстрее.

В Тоннеле показался молодой сихирти с кнутом в руках. Он шёл со стороны Центральной Пещеры. Кнут, сам по себе выглядел странно. И почему-то бизнесмен не сомневался, что орудие предназначено именно для него.

— Шершень ты чего на меня вылупился, как тварь? — услышал Никита русские слова. Акцент присутствовал, но в целом сихирти говорил хорошо. Чувствовалось, что владеет языком много лет.

— Привет, — смущённо, словно девочка на первом свидании, пробормотал хозяин «Схватишек». — Ты теперь вместо Туди?

— Да, тварь, — недовольно ответил новый надсмотрщик. — Зовут меня Сиси. И если ты, Шершень, не знал, то я племянник Гоги. А для тебя просто царь и бог. Понятно?

Молодой — не больше шестнадцати по человеческим меркам, но у подземного народа это взрослый и состоявшийся мужчина. Узкие, как у китайца, глаза и большой нос, которому мог позавидовать любой пеликан. Тощее, как тростинка, тело не позволяло взглянуть на него без смеха. В манере говорить чувствовалась безнаказанность и вседозволенность.

— Шершень, гадость ты гадкая, я тебя первый и последний раз предупреждаю, что больше всего ненавижу повторять. — Сиси подошёл вплотную к человеку и, не моргая, смотрел узкими белёсыми глазами на него снизу вверх. — И если ты, гадость гадкая, не поймёшь этого с первого раза, то я буду тебя этому учить, — поднял плеть на уровень глаз. — Понятно?

— Понятно, — буркнул бизнесмен. У него возникло почти непреодолимое желание треснуть этого зазнавшегося подростка по макушке, а потом продолжать разговор. Чудом сдержаться.

— Раз понятно, чего стоишь, своими уродливыми глазами хлопаешь? Пошёл! — хлопнул сихирти человека плетью.

Никита с трудом сдержался, чтобы не врезать по серой морде. Может быть, и не сдержался бы, скажи Сиси ещё хоть слово. Но этого не произошло. Новый надсмотрщик и сам понял, что перегнул палку.

Они прошли через Центральную Пещеру и свернули к Тоннелю Невозврата. А по нему шли долго и молча. Никита не понимал как себя вести с этим зазнайкой. А Сиси безмолвствовал, так как не считал нужным разговаривать с рабом. За очередным плавным поворотом Тоннеля оказался тупик. И вход в тёмную пещеру. Сиси скомандовал:

— Стоять! Направо!

Никита безропотно выполнил команды и вошёл в сумрак пещеры. Племянник императора ступал следом.

— Зажигай факел, — скомандовал он.

Никита несколько мгновений помолчал, правильнее подбирая слова, а потом понял, что при любых раскладах останется виноватым.

— Я не взял. Их всегда Туди брал, — язык отказывался служить, предательски мямлил.

— А ты, Шершень, куда шёл? В тёмные подземелья или под своим солнцем гулять?

— Повторяю, — немного осмелел хозяин «Схватишек». — Факелы всегда брал Туди. И я привык работать с ним! Если ты не умеешь договариваться с коллегами, то как тебя…

— Ты, тварь! Шершень! Как ты смеешь мне указывать! Скотина!

В прошлой, другой жизни, где Москва, магазины, бизнес, свет — Никита никогда не слышал подобных слов в свой адрес. Там даже бандиты разговаривали намного вежливее. Конечно те из них, кто собирался жить долго и более-менее счастливо. Вообще любой нормальный человек должен понимать — добрым словом намного быстрее добьёшься желаемого, тогда как с угрозами и криком может вовсе ничего не выгореть.

Хозяин «Схватишек» резко повернулся. Навис над императорским племянником и пристально посмотрел в белёсые глаза. Видел его кислую ухмылку и сжатые кулаки. А грозная поза в сочетании с тщедушным телом вызывали у бизнесмена смех, который приходилось сдерживать.

Потому Никита улыбнулся.

— Вообще-то, родители при рождении дали мне имя, — хозяин сети супермаркетов говорил медленно и уверенно, совсем не так, как несколько мгновений до того. — И имя это Никита. А Шершнем называют большое насекомое из семейства осиных, которое, кстати, сильно жалит. Будешь меня так называть, и хороших отношений у нас не сложится. К тому же есть сила убеждения. Ведь могу тогда и ужалить.

На несколько секунд повисла тишина. Сихирти и человек смотрели друг другу в глаза. Бизнесмен подумал, что речь возымела успех, и он поставил зазнавшегося племянника императора на место. Или вынудил задуматься. Но он переоценил его умственные способности.

— Шершень, будешь много болтать, буду бить, — произнёс Сиси. — Тебя здесь, тварь, держат не из-за болтовни. Рисовать на той стене, — ткнул в темноту за спиной человека. — Я хочу, чтобы там была лошадь. Белая, с развивающейся гривой. Я пошёл за факелами, а когда приду…

— А нельзя факелы здесь вытащить? — Никита вообще не знал зачем сказал эту глупость. Ведь Туди ещё давным-давно предупреждал, что у сихирти это считается дурным тоном. Ноги есть? Сходи себе за факелом, не лишай других света.

— Нельзя тварь тупая, — рыкнул Сиси. — И никогда больше меня не перебивай, Шершень! Прощаю тебе это в первый и последний раз. Потом буду бить. Ты понял, Шершень?

Не дожидаясь ответа, императорский племянник повернулся и ушёл в сторону Центральной Пещеры.