Анастасия Левковская - Три желания для художника

– Я на то, что ты с меня рисуешь, тоже просто посмотреть хотела, – пьяно хихикнула я, подливая себе еще вина. – Но кто ж мне позволил, а?

– Да не вопрос! – вдруг воскликнул Лео и, схватив меня за руку, потащил за собой.

По дороге его занесло, и мы дружно чуть не вписались в стенку, но художник в последний момент вырулил. Я даже не сопротивлялась, только улыбалась во весь рот.

В мастерской меня с силой посадили на табурет, а затем деловито спросили:

– С какой начинать?

– А? – Я непонимающе захлопала ресницами. – В смысле?

– С картины какой начинать? – нетерпеливо произнес Лео.

– А их несколько? – изумленно вскинула я брови, а затем радостно подпрыгнула: – Ура! Все! Все показывай!

– Готова только одна, – предупредил он, присаживаясь у стопки полотен, прислоненных к стене. – Остальные на уровне слегка проработанных эскизов.

– Ничего, потом еще раз готовые посмотрю, – великодушно сообщила я.

– Пожалуй, так…

На мольберт передо мной был выставлен холст… с ифритом. Изображение и правда было схематичным, но даже таким дышало мощью стихии. И огненная девушка на картине уже сейчас выглядела… поразительно чувственной для чистого пламени.

С ума сойти… Это он такой вчера меня увидел?! А мне-то казалось, что я в форме ифрита страшна, как смертный грех…

– И когда только успел? – задумчиво озвучила я.

– Посреди ночи проснулся оттого, что вдохновение по темечку долбит, – получила я неожиданный ответ, и, пока нашлась, что на это сказать, Леонард невозмутимо спросил: – Посмотрела? Следующую?

– Ага, – кивнула я.

И он поставил на мольберт…

– Так вот куда зарисовка из альбома делась! – воскликнула я, рассматривая себя, танцующую на озере.

Это полотно было частично готово. По крайней мере, весь фон был прорисован отлично. Недоставало каких-то нюансов конкретно в моем изображении, но я никак не могла уловить каких.

– Здесь я еще не решил, какую эмоцию тебе писать, – сказал художник. – От этого зависит конечное впечатление… Уже два раза переделывал, мне не нравился результат.

– Мне жуть как интересно, что выйдет в итоге, – зачарованно отозвалась я.

– Не поверишь, мне тоже, – хмыкнул он. – Ну что, показать последнюю?

– Ту, которая готова? – улыбнулась я и, получив утвердительный кивок, захлопала в ладоши. – Конечно! Я сгораю от нетерпения!

– Тогда закрой глаза, – внезапно мягко проговорил Лео, рассматривая меня с непонятным выражением лица. – И не открывай, пока не разрешу.

– Страсти какие, – фыркнула я, послушно зажмурившись. – И с чего такого туману напустил на ровном месте?..

Он не ответил.

По внутреннему ощущению, это заняло добрых десять минут.

Некоторое время я прислушивалась к шороху, пытаясь понять, что происходит в мастерской. Но все равно вздрогнула, когда мои плечи сжали сильные пальцы, а над ухом раздался вкрадчивый шепот:

– А вот теперь смотри.

Я резко распахнула глаза и замерла с открытым ртом.

Когда мы вошли в мастерскую, я заметила, что часть боковой стены закрыта шторой. И не обратила особого внимания – ну мало ли зачем это Лео? Так вот оказалось, что там скрывалась картина. Огромная картина, занимающая половину этой самой стенки. И… там действительно была изображена я. Да еще и в таком образе, что я покраснела до корней волос и под страхом смерти не смогла бы повернуться и посмотреть Леонарду в глаза.

Я на полотне лежала спиной к зрителю на красных атласных простынях. Спина, ясное дело, была обнаженной, лишь в районе ягодиц стыдливо прикрытая куском кремовой газовой ткани. Я смотрела через плечо с загадочной улыбкой, и почему-то с первого взгляда было ясно, что без приглашения к этой сексуальной красотке лучше не соваться. И, конечно же, рисунок. Тот самый рисунок, который на самом деле украшал сейчас мою спину. Любовно выписанный второй раз, но уже на настоящем полотне, а не на живом.

Не понимаю, как у Лео получилось это передать… но получилось. Девушка на картине казалась загадочной, желанной, манящей, но до ужаса опасной.

Когда он успел?! Такая большая картина, так талантливо написана и за невероятно короткий срок! С ума сойти…

– Творец всемогущий… – Я наконец опять обрела дар речи. – Но как такое возможно…

– А можно, пока я навеселе, вопрос задать? – вдруг спросил Лео, по-прежнему оставаясь у меня за спиной и крепко сжимая за плечи.

– Ну… можно… – не так уж и уверенно отозвалась я.

– Когда я рисунок божественной энергией наполнял, ты реально оргазм получила или мне показалось? – убил он меня наповал.

Мне словно весь воздух из груди вышибли.

– Ах ты… – только и смогла выдавить я из себя.

– Значит, не показалось, – со смешком констатировал он.

– Тогда у меня встречный вопрос, – процедила я, резко поднимаясь и поворачиваясь. – Ты после этого в душ не краску смыть убежал, не так ли? – задрала голову и бесстрашно, с вызовом посмотрела на него.

Он вдруг широко улыбнулся и наклонился вперед так, что наши глаза оказались на одном уровне:

– Думаю, полотно – исчерпывающий ответ. Тебе так не кажется?

– В народе говорят: когда кажется, креститься надо, – упрямо поджала я губы. – Так что не думаю…

– Ладно, отвечу по-другому.

Табурет, отделяющий нас друг от друга, внезапно был отброшен в сторону, а меня прижали с такой страстью, что я… сама встала на носочки и, закинув руки Лео за голову, поцеловала. А после с чистой совестью отдала инициативу в его руки.

Мне не было страшно.

Я не думала о том, что будет после.

Меня не заботило, что это может быть влияние алкоголя и потом мы оба пожалеем.

Да плевать на всю эту ерунду! В тот момент лишь его руки и губы казались самым правильным, что есть в этом мире.

Я откинула голову, подставляя под жгучие поцелуи шею, и с наслаждением зарылась пальцами в мягкие русые волосы.

Лео замер, уткнувшись лицом мне в грудь, и едва слышно сказал:

– Ты меня с ума сводишь. Иногда вообще складывается ощущение, что я всю жизнь спал. И проснулся лишь тогда, когда ты переступила порог моего дома. Впрочем… – Он поднял голову и посмотрел мне в глаза. – А может, ты мне просто снишься, а?

– Тогда ты снишься мне, – ласково улыбнулась я и, обхватив его лицо ладонями, нежно поцеловала. – И я согласна спать как можно дольше.

Голубые глаза Леонарда словно засияли от моих слов. А дальше мы опять целовались до онемения губ, и я была настолько счастлива, что боялась взорваться от переполнявшего меня восторга.

В какой момент мой сарафанчик бесформенной кучей осел вокруг ног, я не успела понять. Зато потом… Когда Лео рисовал на моей спине, мне казалось, что это не кисть, а его язык касается моей кожи. Сейчас это было реальностью. Он старательно выцеловывал каждую линию, повторял ее, следовал за рисунком вниз… И если бы не его руки, крепко держащие меня, я бы уже давно свалилась на пол – ноги меня не держали.