Ольга Герр - Эльфантина. Союз стихий

— Чем я заслужил эту милость?

— Ты мне нравишься, — ответил Валум. — У меня на тебя планы. Я не забыл о нашем первом разговоре. На самом деле, я отправил отряд за стальным льдом. Едва его привезут, ты приступишь к работе. А до тех пор, я хочу быть уверен, что у тебя есть все, чего ты пожелаешь. Я щедр с теми, кто мне служит.

«И безжалостен с теми, кто идет против вас», — закончил фразу Джеймс про себя. Но ему-то нечего бояться. В его планы не входит предавать первого магистра. Зачем ему это? Ведь тот добр к нему.

Валум привел его в глухой переулок. Не считая двери неприметного с виду особняка, здесь ничего не было.

— Где мы? — Джеймс оглянулся.

— Приглашаю тебя в гости. Это мой второй дом. Хотя мне порой хочется, чтобы он был первым и единственным.

Магистр постучал, открыла служанка. Она впустила их без слов и тот час скрылась.

Все ставни в доме были распахнуты настежь, отчего солнечные лучи пронизывали каждый сантиметр комнат. В их свете отчетливо виднелся танец пылинок. В воздухе витал запах терпкого знойного утра — немного цветочного аромата, нотка пота, уставших от работы слуг, и капля горькой смолы, источаемой деревянной мебелью.

В гостиной ждал накрытый стол. Их визит не был неожиданностью. В центре стола на блюде лежали яблоки, чей красный цвет напомнил Джеймсу огонь в кузнице. Валума яблоки не привлекли, он взял пустую тарелку, наполнил ее жареным мясом и занял место по главе стола, жестом пригласив гостя сесть по правую руку от него.

Джеймс отказался от угощения. В доме было слишком жарко, чтобы думать о еде. Занавеси из газовой ткани покачивались от ветра, но его дуновения не достигали стола. Лоб Джеймса покрылся испариной, и он все чаще вытирал его рукавом.

Его быстро разморило от зноя и духоты. Он вполуха слушал рассуждения Валума о том, как нелегко в наше время вести государственные дела. Погруженный монологом первого магистра в дрему, он пропустил момент, когда в комнате появился третий. Шорох ткани привел Джеймса в чувства. Он вскочил на ноги, приветствуя новое лицо.

В дверях гостиной стояла женщина. Джеймс привык к грубой внешности деревенских девушек, к их дородным телам, жестким черным волосам и обветренной на морозе коже. Слабые, тонкокостные женщины не выживали в условиях севера. Те девушки-служанки, которые входили в круг его общения в столице, мало отличались от северянок. Они много и тяжело работали изо дня в день, и труд оставил на них отпечаток. Но та, что стояла перед ним сейчас, не держала в руках ничего тяжелее шелкового платка. Она была немолода, но это не мешало ей быть прекраснее всех женщин, которых Джеймс когда-либо видел. Волосы цвета ростков пшеницы обрамляли овальное лицо. Глаза сияли подобно двум солнцам, а кожа имела легкий тыквенный оттенок то ли от загара, то ли сама по себе.

— Виорика, — первый магистр протянул руку к женщине, — подойди.

Ступая легко, точно ноги не касались пола, она приблизилась к Валуму и вложила ладонь, затянутую в перчатку без пальцев, в его руку. Держалась она с достоинством истиной леди. Наверное, была знатных кровей.

— Познакомься, Джеймс, с моей неофициальной женой. Многие интересуются, почему я все никак не женюсь. Столице нужен наследник. Иногда я всерьез задумываюсь над этим, но лишь до тех пор, пока не прихожу сюда. Стоит посмотреть в ее глаза и сомнения исчезают сами собой.

Женщина улыбнулась. Она устроилась на подлокотнике кресла Валума и просидела там всю трапезу.

— Вы ничего не ели, госпожа. Должно быть, мы вас утомили, — сказал Джеймс, когда Валум отошел ополоснуть руки от жирного мяса.

— Эта пища не по мне, — покачала она головой.

— Неужели, Джеймс, ты никогда не слышал про гелиосов? — спросил, услышав их разговор, Валум.

— Это те, кто живет на юге. Но я с севера и слабо представляю, какие они из себя.

— Тогда смотри внимательно, потому что я — гелиоска.

Джеймс слышал рассказы о жителях юга. Об их силе, красоте, уме. В рассказах также упоминалось, что гелиосы амбициозны и властны. Пятьсот лет люди жили под их гнетом, пока, наконец, не сбросили иго. Правда находились те, кто осмеливался говорить, что под властью гелиосов жизнь была лучше. Но кто их слушал?

И вот он лицом к лицу стоял с гелиоской, но враждебности от нее не чувствовал. Возможно, дело в конкретной женщине. Она не походила на завоевателя. Слишком утонченная натура. Наверняка даже слугами управляет просьбами, а не приказами.

— Он мне не верит, — Виорика рассмеялась приятным грудным смехом.

— Не суди его строго, дорогая, — сказал Валум. — Он так мало знает.

Они покинули дом Виорики ближе к закату. Все это время Джеймс провел с Валумом и его дамой. Мужчины сидели в тени, а Виорика грелась на солнце, подставив лицо его лучам. Джеймс выразил опасение, что она обгорит. Ее кожа казалась такой нежной. Солнечные лучи могли нанести ей непоправимый вред. В ответ на его замечание женщина рассмеялась во второй раз. «Гелиосы способны войти в открытый огонь и не погибнуть», — пояснил Валум. — «Как ты нечувствителен к холоду, так они не чувствительны к жару, а их глаза к яркому свету».

На обратном пути во дворец Валум предупредил, чтобы Джеймс ни с кем не обсуждал увиденное. Конечно, личную жизнь такого влиятельного человека, как первый магистр, не скроешь. По столице давно ходили слухи, что магистр навещает гелиоску и что их связывает нечто б о льшее, чем просто дружба или деловые отношения. Но догадки ни к чему лишний раз подтверждать. Пока они остаются слухами, они невинны. Но стоит им превратиться в истину, как не оберешься проблем.

— Гелиосы совсем недавно были нашими врагами, — сказал Валум. — С момента подписания мирного договора мы принимает их на своей земле. Мы торгуем с ними, ведем переговоры, поддерживаем подобие дружеских отношений, но мы никогда не забываем о столетиях рабства. Браки между людьми и гелиосами запрещены. И их законами, и нашими. И мы, и они тщательно бережем чистоту крови.

— Я мало знаю о гелиосах, — ответил Джеймс. — В детстве мне внушали, что они ненавидят нас не меньше снежных.

— В этом есть доля истины. С той лишь разницей, что морейцы, прежде всего, воины, мы для них добыча. А гелиосы прирожденные господа. Мы для них слуги.

— Но вы нашли общий язык с леди Виорикой.

— Не все люди и не все гелиосы одинаковы, — сказал Валум. — Существуют исключения. Но они лишь подтверждают правила. Люди, зажатые с одной стороны Гелиополем, с другой Мораной — обязаны держаться вместе. Но даже в этом случае выжить будет непросто. Надвигается война. В такое неспокойное время вопрос на чьей ты стороне особенно важен. Морейцы решили, раз пало иго гелиосов, пришла их пора править людьми. Нельзя этого допустить. Но едва мы вступим в войну с севером, юг нападет с другой стороны. Он давно мечтает вернуть былое господство. И что остается нам? Правильно, — кивнул Валум так, словно Джеймс озвучил его мысли, — хитрость. С ее помощью необходимо удержать одну из сторон от вступления в войну. С одним противником мы худо-бедно справимся, но с двумя мы обречены на поражение.