Евгений Щепетнов - Тот, кто ходит сам по себе

Скептически отношусь к понятию «магия». Это слово придумано невежественными людьми, пытающимися объяснить непонятные им процессы мистическими причинами. Молния ударила – магия! Ветер дует, ураган – магия! Колдуны разбушевались!

Потоп – тоже магия!

И виновата, конечно, баба Настасья, живущая в соседней деревне, – у нее характер склочный, от нее воняет тухлятиной, и клюка ейная – ох какая подозрительная! Нос крючковатый и бородавка волосатая – явно ведьма, тудыть ее в качель!

Всему есть объяснение. Да, я признаю, что есть некие процессы, которые нельзя объяснить научными теориями, процессы, не подпадающие ни под одну известную научную гипотезу. Ну – не объяснили, к примеру, как экстрасенсы могут читать сознание людей! А ведь могут, что бы там ни говорили скептики!

Или НЛО – ну летают же, летают! В старину считали – что это летают колдуны или демоны. Сейчас вариантов больше – от перекати-поля, взметнутого вихрем, до живых плазмоидов, прилетевших подпитаться от высоковольтных линий. Теорий много, и все непроверяемые. Однако же любой серьезный ученый тут же скажет, что к магии эти процессы не имеют никакого отношения. И все с ним согласятся, да!

Вот только пусть эти самые ученые дадут четкое определение – что такое магия? Что можно назвать магией, а что нельзя?

А если допустить, что существуют люди, которые умеют управлять природными процессами без участия каких-либо приборов? Просто за счет особого устройства своего мозга? Ну, к примеру, случилась такая мутация – Чернобыльская или Фукусимская, и некоторые люди вдруг обрели способность управлять огнем, ветром, водой? Или даже гравитацией? Тогда как? Почему нужно так яро отрицать существование магии, чуда, и это при том, что рядом с научными теориями существует множество религий, основой которых является не что иное, как Чудо! Управление процессами без участия машин, лишь волей – чистой, незамутненной цивилизацией волей!

У нас прогресс пошел по техническому пути, но в других мирах он мог пойти совсем другой дорогой. И пошел – судя по тому, что я услышал за первый день моей жизни в этом мире.

Мои глаза сами собой сомкнулись, и я уснул, потерявшись в теориях, гипотезах и снах, нахлынувших на меня как половодье.

Снилась мне моя уютная квартирка и супруга, стоящая над моим мертвым телом. Она активно изображала скорбь, но я видел, как над ней витает облачко мыслей, в которых эта поганка дергается в пароксизмах оргазма, тая в руках гаденыша-соседа.

Видел мою маму, прижимающую к глазам платок и время от времени с ненавистью глядящую на мою бывшую.

Видел отца, застывшего с каменным лицом и уставившегося в одну точку.

Видел сестру – она тоже была расстроена, но больше скучала, и над ее пустой головкой витали картинки, которые были ничуть не менее паскудны, чем те, что зависли над головой моей бывшей женушки.

Не знаю, видел ли я все это взаправду, или мой мозг сложил картинку из отзвуков размышлений и воспоминаний, как и положено порядочному мозгу, только я был очень расстроен, и сердце мое билось часто, резко, будто пытаясь вырваться из груди. Я переживал – если и было в моей жизни что-то ценное, о чем я мог пожалеть искренне, до глубины души – так это мои родители, которых любил и, глупый осел, не удосуживался сказать им об этом лишний раз.

А теперь поздно. Теперь – никогда! И от этого в спящей моей душе разливалась невыразимая тоска, тянущая, колющая, болезненная, как рана, которая когда-нибудь все-таки заживет, но след от нее останется навсегда. Больно, очень больно осознавать, что ты умер. Тебя нет! Есть только душа, неведомо как зацепившаяся за тело бродячего кота. Никому не нужного, никем не любимого – кота, которого никто и нигде не ждет.

Да – я кот, которого никто не ждет. И с этим мне жить. И выживать. Уж очень хочется посмотреть – что же там дальше будет? Даже если времени на просмотр осталось не так уж и много.

Сколько мне лет? Вернее – моему новому телу? Два? Три года? Пять лет? Скорее всего – последнее. Мне так кажется. А значит, в запасе у меня еще лет десять, если только здешние коты живут столько же, сколько и земные. По человеческим меркам мне… хм-м… да получается – примерно столько же, сколько и было! Двадцать пять – тридцать лет, не больше и не меньше. Для котов время движется гораздо быстрее. Особенно когда они спят. А спят коты двадцать часов в сутки, в остальное время – жрут, гадят, дерутся за кошек и трахаются.

Чем-то напоминает жизнь викингов, ага! Только живут коты меньше этих бородатых героев сериалов. Хотя… викинги тоже особо не заживались на белом свете, судя по увиденному и прочитанному.

Проснулись мы сразу, вместе, от стука в дверь. Я подскочил на кровати, пружиня всеми четырьмя лапами, девушка же вяло пошевелилась, обмахнула лицо рукой, будто пытаясь освободиться от навязчивого кошмара, а когда кошмар не прекратился, села, тоненько застонав, бессмысленно глядя в пространство и вертя головой из стороны в сторону.

Стук в дверь продолжался – назойливый, упорный, будто там, за дверью, находился маньяк, жизненной целью которого было добраться до сладкой плоти молоденькой девицы, криво зевающей и поправляющей слипшиеся волосы цвета воронова крыла.

Девушка села, спустив ноги на пол, посидела, упершись руками в край кровати, собралась встать, и только тогда до нее дошло – она голая до самой груди! Без трусов!

И только после этого, похоже, в ее голову ринулись воспоминания, которые сразу же вышибли сон и окрасили кожу в пунцовый цвет.

Я еще ни разу не видел, чтобы ТАК краснели. Ее лицо стало багровым, живот, даже аккуратная попка без единого прыщика (на удивление идеальная попка! Я, можно сказать, специалист по попкам и свидетельствую – всем попкам попка!) – все сделалось розовым, краска стыда покрыла тело с головы до пят, и первое, что сделала уже не спящая красавица, это некрасиво раздвинула ноги, скорчив страдальческую мину, всхлипывая от накативших горестных чувств, и начала шариться ТАМ, видимо отыскивая признаки совершенной вчерашним вечером патологической глупости. Убедившись, что явных следов безголовости вроде как не имеется, она лихорадочно одернула платье, покусывая нижнюю губу и недоверчиво мотая головой, затем схватила кружевные трусики, валявшиеся на полу, и сунула их под одеяло, уберегая от чужих нескромных глаз. Только потом шагнула к двери и хриплым, надтреснутым голосом спросила, откашливаясь и потирая глаза:

– Кто? Чего вам нужно?!

– Посыльный от графа Марона Герена! – послышался молодой, звонкий голос. – Послание для ее светлости баронессы Амалии Зонген-Мальдар!

– И потому надо выламывать дверь? – сварливо осведомилась Амалия (теперь я знал ее имя!), уцепившись за ручку засова, отодвинула его в сторону и приоткрыла дверь. Затем высунула руку в образовавшуюся щель и повелительно потрясла рукой. – Давай! Быстро!