Дмитрий Евдокимов - Бретер на вес золота

Вдвоем мы аккуратно уложили девочку в постель и вернулись к столу. В руках у меня была достаточно безобразная тряпичная кукла Луизы, и, вооружившись ножом, я принялся не торопясь распускать шов на ее правом боку. Виконтесса выжидающе смотрела за моими действиями, не проявляя особого удивления. И я не стал тянуть с объяснениями:

— Мать Луизы умерла, Жак один растил ребенка, жилье он снимал у владелицы одного из портовых борделей. И присматривали за девочкой во время отсутствия отца либо девицы из борделя, либо сама мадам Божоли. Сам мэтр Марше промышлял мелким воровством, а может, и не мелким, как-то не удосужился порасспросить. И был у него дальний родственник, вроде бы троюродный брат, проживавший в Куане и промышлявший примерно тем же самым ремеслом, но в Нугулеме.

— И звали его Арио Фонтен? — Фло заметно оживилась.

— Совершенно верно. Фонтен давно звал Марше в гости и даже приглашал перебраться в Куан, вот наш Жак и поехал повидаться с родичем и на местные условия жизни посмотреть. Да только неудачно вышло. Связался Арио к тому времени с опасной компанией, взялся работенку прибыльную для них проделать, но быстро понял, что после такой работы в живых его точно не оставят. А отказаться уже нельзя — прямая дорога в могилу. Вот и поделился он с родственником своим планом, а поскольку уверенности в удачном исходе дела не испытывал, то и завещал в случае своего исчезновения завершить дело. С чем и выпроводил Жака в обратный путь, боялся, чтобы наниматели и его не выследили.

— Арио ходил на разведку в парк вашего замка, тогда и присмотрел огромную березу, в дупле которой он спрятал принесенную с собой железяку, которую потом выдал за корону. В ночь кражи он пробрался в замок, выковырял из герцогской короны сапфир, а во время бегства нашел время влезть на березу, оставить там камень и забрать лжекорону. Он сам поднял тревогу, намеревался всунуть подельникам валяющееся ныне у нас в сундуке железное убожество и в поднявшейся суматохе уйти вглубь Аллории, чтобы позже вернуться окольными путями. Если бы удалось, то подельники сочли бы его погибшим, а он бы преспокойно забрал камень и поселился бы в Монтере или где-то еще. Но что-то пошло не так. И неделю спустя, не дождавшись родственника в условленном месте, Жак Марше сам посетил парк замка д' Астра, нашел березу и забрал сапфир.

— Не парк, а просто-таки проходной двор, — Фло терпеливо следила за моими руками, насколько было возможно аккуратнее распарывавшими шов на боку куклы.

Нащупав внутри набитого соломой туловища твердый предмет, я вытащил наружу тряпичный мешочек с завязками и осторожно передал в руки амазонки. Еще спустя мгновение дрожащие руки Флоримель извлекли на свет божий знаменитый сапфир весом в триста карат из короны герцогского дома д' Астра.

В дороге Флоримель не торопилась, поэтому в ворота замка д' Астра вошла, ведя коня в поводу, лишь на седьмой день после полудня. Пыталась оставить себе как можно больше времени на размышления. К пограничной заставе все решения уже были приняты, но амазонка не ускорилась, даже когда заметила стремительно умчавшегося курьера. Поскольку ей самой в это время пытались пудрить мозги офицеры пограничной стражи, не возникало даже тени сомнений в пункте назначения гонца.

Пусть себе спешит. Плевать. Это уже не имеет никакого значения.

Жизнь родного замка текла в привычном русле, без какой-либо суеты, долженствующей указывать на настигшие местных владельцев нелегкие времена.

В распахнутые настежь ворота неторопливо въезжали крестьянские подводы, везущие в замковые склады зерно и овощи, а мясо — на хозяйскую коптильню.

Стражники у ворот равнодушно отсалютовали ей своими алебардами и выглядели при этом не обрадованно-удивленными, а лишь чуток заинтересованными. Значит, уже предупреждены, и пари на развитие событий наверняка уже заключили. Что ж, посмотрим на реакцию остальных.

Навстречу выбежала стайка молодых конюхов, шумно и радостно поприветствовала ее и увела Атора в конюшню. Проводив их взглядом, Флоримель обнаружила у распахнутых ворот старого Марчиано, насколько ей хватало памяти, всегда заведовавшего в замке лошадьми. Старик, широко улыбаясь, помахал ей рукой, и на душе у девушки немного потеплело: не все в замке озабочены политикой, есть люди, которые просто рады ее видеть.

В правом дальнем углу двора Стиллерс гоняла молодых лучников. Через руки лучницы проходили все новобранцы, и Флоримель и младшая сестра Тиана не избежали общей участи. Несмотря на активное внедрение огнестрельного оружия, каждый аллорийский воин сначала овладевал умением вести стрельбу из лука. Стрельбище же для упражнений с пистолетами и мушкетами лет десять назад устроили в парке — в самом замке для этого было слишком мало места.

Стражи во внутреннем дворе было чуть больше обычного, что легко объяснялось напряженным периодом в жизни герцогского дома — небольшая перестраховка еще никому не вредила. Тем более что смена официального наследника рода — вещь в Великом герцогстве редкая сама по себе, а уж произведенная в год очередной коронации семьи — и вовсе скандал. И потому от разжалованного наследника вполне можно было ожидать любых сюрпризов, вплоть до дворцового переворота внутри рода. Но в семье никто не верил, что Флоримель предпримет что-либо решительное. Что ж, здесь они ее, что называется, просчитали, поднимать бунт она точно не намерена, но вот насчет решительных шагов — будет вам сюрприз.

Она не сказала ни Рене, ни Арчеру, ни графу де Бюэю, но в том самом письме родители не хвалили ее за предприимчивость и сообразительность и ни словом не обмолвились о пройденном испытании. Ей сообщали, что знаменитый сапфир из короны все-таки был похищен, а ребус с самой короной Тиана разгадала гораздо раньше. И в то время, как Фло прохлаждается в Монтере, ее младшая сестра выполняет массу дипломатических поручений, направленных на возвращение дому д' Астра статуса герцогского. И эта проблема была решена. Насколько знала Фло, все остальные шесть герцогских домов дали согласие признать на коронации их дом, несмотря на отсутствие части артефакта, и ей оставалось только гадать о стоимости этих усилий, ведь в Аллории очень чтят традиции.

Впрочем, о части стоимости она уже знала почти наверняка, тем более что у главного подъезда отиралась группа молодых дворян, щеголяющих в официальных цветах семьи де Монтиньи. Неспроста они здесь, ох неспроста. Тем более учитывая традиционно неприязненные отношения между двумя домами. Неужели эти Монтиньи потребовали ее брака с одним из них, отсюда и поспешное решение сменить наследника рода? И неужели родители согласились? Это было неправильно, потому что наследники главы герцогского дома вступали в брак либо с высокородными иностранцами, либо с наследниками одной из вассальных семей. В исключительных случаях допускались браки с вассалами другого герцогского дома, но с условием выделения новой семьи в отдельный баронский или графский род с переходом под сюзеренитет дома жены. Но брак с представителем основной ветви другого аллорийского герцогства — это все равно, что вручить врагу ценного заложника. Другими словами — это позор! Какое же тут поддержание статуса, если для этого нужно пройти через такое унижение?