Елизавета Шумская - Пособие для начинающей ведьмы

Восход солнца Ива почувствовала всей кожей. Она открыла глаза и осторожно выбралась из объятий любимого. Немного полюбовалась на него. Потом потянулась и тихонько рассмеялась.

Ее ждало колдовство, и это наполняло ее счастьем не меньше, чем проведенная в любви ночь.

Девушка тихонько переоделась в льняное платье и, захватив все необходимое, отправилась к присмотренному вчера местечку.

Надо отметить, что лучше места для колдовства выбрать было нельзя. Полянка была совсем небольшая, но за деревьями проглядывал давешний луг. Два маленьких ручейка подбегали к выходу одного подземного источника, расположенного прямо под молодой ивой. Ее длинные ветки склонялись к воде так, что казалось, она о чем-то шепчется с ней. Травы вокруг были сочные и мягкие, а цветы большие и яркие. Ручейки, сливаясь, превращались в один большой, далее образуя маленькую речушку. Первые лучи солнца несмело касались длинных ветвей ивы. Вода тихонько журчала. Девушка всей кожей чувствовала волшебство, разлитое в воздухе. Оно было в самой природе, ею созданное и ни капельки ей не чуждое.

Ива подумала, что древнее обряда и представить себе сложно, казалось, что он был придуман самой природой, когда она создала такие восходы.

Ведунья скользнула к воде и уютно устроилась под стволом своей тезки. Шепча заклинание, Ива опустила в ручей пару цветков и рассыпала немного зерна. Потом повела ладошкой над волнующейся влагой. Другая ее рука упиралась в землю. Девушке казалось, что она чувствует, как та пульсирует под ней. Спиной знахарка ощущала безмолвную поддержку родного дерева. Наполненный волшебными запахами воздух и тот, казалось, ластился к коже. Сама того не осознавая, Ива была частью этой земли, этой природы, этого мира, и он хотел, жаждал ей помочь.

Наконец вода успокоилась, девушка глянула на ее гладь и нежно, но четко коснулась примерной середины омута пальцем. От него побежали круги, но когда они успокоились, зеркало ручья отражало уже не молодую иву и светловолосую ведунью, даже не небо над головой и не зелень леса, а совсем-совсем другое. Но именно то, что знахарка хотела увидеть.

– Понимаешь, любимый, та, с которой так жестоко обошлась твоя семья, была из рода лесных людей. Их иногда ошибочно путают с друидами и дриадами. Это неверно. Как я понимаю, друиды – это маги любой расы, которые свою магию нашли в силе природы, леса, его обитателях, ну и повернутые они все на природе, что уж тут говорить. Дриады – это лесные существа, вроде как белки, только разумные. А лесные люди – это действительно люди. Но они каким-то образом связаны с лесом – как если бы у них в предках были лесные духи. Деревья и лесные жители слышат их и помогают как своим. Надо сказать, что лесные колдуны считают лес и все, что в нем, разумными существами.

У каждого, кто принадлежит к этому народу, имеется своего рода покровитель – дерево или какое-то другое растение. Тот амулет, что ты называешь Алисией, это знак как раз такого хранителя, частичка, которую дерево отдало добровольно. У каждого колдуна или колдуньи леса есть подобный. Со смертью лесного человека она возвращается к материнскому древу. Но… в этом случае не вернулось. Я так полагаю, эта пластинка —олицетворение сердца, души, самой сути лесных колдунов. А сердце Алисии разлетелось на кусочки. Она умерла, вложив всю свою магическую энергию в проклятие, и нечему было возвращаться, – кусочки разлетелись по миру. Возможно, в те места, что были важны для девушки, но скорее – куда попало. Вот только собраться вместе они не смогли. Еще и по той причине, что энергия, которую когда-то отдало Алисии ее дерево-хранитель, продолжала подпитывать проклятие, а значит, само дерево не могло забрать свою часть. Понимаешь?

– Ну… примерно. И что ты думаешь, из всего этого следует?

– Думаю, что если соплеменники Алисии не отличаются излишней мстительностью, они сами рады будут нам помочь. Наверняка дерево тоже страдает.

– Но у нас нет последней пластинки…

– Я думаю, вернее, я в воде увидела, что она в лесу. Не могло быть так, чтобы ни одного кусочка домой не вернулось. Более того, нет оснований сомневаться, что их искали. Даже странно, что не нашли.

– Ничего странного, – проворчал эльф. – Лесные колдуны почти не вылезают из своих дебрей, соответственно плохо знают окружающую их цивилизацию. Это твой покорный слуга все ходы и выходы…

Ива улыбнулась. День подходил к концу. Ее клонило в сон. А в висках билась навязчивая мысль, что когда они доберутся до цели, их странному роману придет конец. Он уплывет в свое море, а она останется на пороге Академии Магических Искусств.

– Думаю, надо ехать к морю. Сядем на корабль, обогнем Западные земли, а там и до Леса недалеко. Кстати, он называется Хмурый Лес. Это на человеческом языке.

– А что, есть и другие названия?

– Конечно, на каждом языке свое.

– А как на эльфийском?

– Орриогама.

– Хм… интересно. Мне даже больше нравится.

– Эльфийский язык, разумеется, благозвучнее человеческого. Но основная масса рас не может воспроизвести даже половину звуков нашей дивной речи, поэтому при общении с не-эльфами мы предпочитаем использовать человеческий.

– Что, противно слушать искажения? – подначила знахарка, размышляя, обидеться ей или нет.

– Уши вянут, – передернулся эльф.

– Благо есть чему, – не удержалась Ива. – Вот какие лопухи.

– И не лопухи вовсе, – обиделся эльф. – Очень даже милые ушки.

– Ага, и самомнение у вас милое.

– Это не самомнение. Это факт. Наш язык красивее.

Травница покачала головой. Что-то неуловимо расстроило ее.

Т’ьелх немного помялся, потом продолжил прерванный неожиданным спором разговор:

– Значит, доберемся до Хмурого Леса. Потом снова на корабль и морем до Каменного острова.

Ведунья согласно кивнула. Вот и подтверждение ее мыслям. На Каменном острове, вернее, на нем и нескольких островах помельче стоит Каменный город – Стонхэрм. А там, на острове Союза Всех Стихий находится одна из самых известных магических академий.

Говорят, нельзя думать о грустном. Мысли рождают события. Однако с помощью мыслей их нельзя предотвратить, только настроение себе испортишь. Только когда грустно… попробуй об этом не думай!

Незаметно день уступил время сладкой летней ночи. Ива посмотрела на прекрасное звездно-бархатное небо. Между ним и ею качались на слабом ветру длинные ивовые ветви. Они спускались русыми косами до самой воды. И девушке казалось, что они плачут и грустят вместе с ней. Говорят, именем ивы нельзя называть детей, не то им на роду выткут Пряхи Судьбы вечные слезы. Неправда, подумала знахарка, ивы просто плачут за нас, чтобы не коснулись нас беды и минули печали. Травнице хотелось отвернуться, но слезы все равно стояли в глазах. В темноте этого чудесного тепло-нежного вечера она и ива грустили о том, что вскоре произойдет.