Валерия Тишакова - Академия магии Южного королевства. Избранным вход запрещен!

— И даже про родителей рассказать не дадите?

— А вы не хотите лучше про вашего начальника рассказать? — доверительно спросил он, вновь раскрывая книгу.

Ну, раз вы так просите, любой каприз за ваши деньги.

— Флегматик. Любит чай с кусочками яблок. На обед обычно просит заказать котлеты из куриной грудки с кинзой. Аллергия на вишню. Любимое блюдо — яблочный пирог. От салата с капустой его пучит. Утром обычно опаздывает на пять минут, с работы уходит вовремя.

— Ничего более личного вы не знаете?

Я рассказала про его избыточное газообразование, куда уж больше.

— Знаю!

Джонатан подобрался и приготовился записывать.

— Взяточник он. Очень не любит вас. Кстати, а ведь вы ему тоже взятку давали, чтобы вашего сына в Академию устроить. Это, между прочим, дача взятки должностному лицу. А, зная ваше чадо, взятка была в особо крупном размере. Учтите, сдаться с поличным никогда не поздно. Будем через стенку перестукиваться.

Эверо опять захлопнул ежедневник, в воздух взвилась пара страниц.

— Сотрудничать, значит, не желаете?

Я прижала руки к груди.

— Что вы! Все, что знала, рассказала!

Тут мне протянули раскрытую книгу. Приглядевшись, я узнала свой почерк. Зачем ему моя писанина?

— Тогда объясните, что значит эта запись?

Я вчиталась. «К. ж. м. 10. 2 медяка Караль».

— Купить живой мотыль, десять граммов, взять на это два медяка у Караля.

Джонатан аж вскочил.

— Мотыль? Мотыль! Мы потратили на это три дня!

— Да, мотыль. Рыбки его хорошо кушают, пардон, кушали. А зачем вам мои записи?

Злость графа мигом улеглась. Он сел напротив меня и вперился взглядом.

— Про взятки ректора мы знали. Только вот такой нюанс. Взятки-то он берет, только богаче не становится. Мы проверили все счета, всех родственников, денег лишних и предметов роскоши у них нет.

— Ну, я очень вам сочувствую.

А что я еще могла сказать? Что работать надо лучше?

— Себе посочувствуйте. Вот сами посудите. У ректора незаконным путем появляются крупные суммы и бесследно исчезают. Потом нападение на вас с изъятием крови. Через небольшой промежуток времени гибнет королевская семья. Замечу, что уничтожение правящей семьи — это дорогое мероприятие. И еще любопытный факт. Вы продержались на этом месте дольше всех. Чем вы привлекли Караля?

— Хорошей работой? — робко попыталась я угадать.

— А может, обещанием выделить кровь?

— Вы это не докажете!

— Хороший обвинитель докажет. И вы подтвердите. Если вы думаете, что ваше содержание под стражей до этого момента было кошмаром, то я вас сильно удивлю. Просто перед тем как отдать приказ о вашем аресте, я попросил относиться к вам помягче. Мне не нужно было, чтобы вы во время допроса кровью кашляли. Но раз вы не желаете сотрудничать…

— А я что делаю?

— Неправильный вопрос. Правильная формулировка «что я могу для вас сделать».

— И что я могу для вас сделать? — как хорошая девочка, я тут же исправилась.

— Работать на меня.

— Секретарем главы сыска?

— Секретарем ректора. Ничего нового.

— Караля освободили?

— Нет, — он хлопнул по карману пиджака. — Вот здесь подписанный регентом приказ, назначающий меня временно исполняющим обязанности ректора Академии магии Южного королевства.

Наверное, в этот момент я очень достоверно изобразила лягушку. Глаза навыкате, рот открыт, легкий зеленоватый оттенок на лице.

— А чем вас Марта не устраивает? Бумаги составит, покушать принесет, в постель уложит и рядом пристроится.

— Я смотрю, для вас моя половая жизнь — больная тема?

— Если вы не в курсе, ваша половая жизнь каким-то непорочным образом стала моей!

Граф поганенько хмыкнул, видно, вспомнил явление сына во время любовных утех с Мартой. А ведь недели не прошло, как жену похоронил! Веселый вдовец.

— Хватит о личном. У меня для вас два варианта развития событий. Первый. Вы соглашаетесь на работу со мной, и я вас выпускаю. Снимая все обвинения. Второй вариант. Вы продолжаете упрямиться, и я с большим удовольствием отправляю вас доживать свои дни в камеру.

— Вы так и не объяснили, с чего такая щедрость? Насколько я помню, бесплатный сыр только в мышеловке, — поделилась я с ним мудростью своего мира, немного подумала и добавила: — И то только для второй мыши.

— Вы знаете всех, кто посещал ректора. Мне нужно, чтобы вы продолжали следить за визитерами. И собирать сведения для меня.

— Допустим, я согласна. Только как вы всю эту эпопею с моим арестом объясните?

Граф встал и обошел вокруг стола. Остановившись за моей спиной, он наклонился к моему уху.

— Зачем? Все объяснят за нас. Охрана!

Вдруг он подхватил меня за талию и, развернув, усадил на стол.

— Что вы задума…

Окончание фразы поглотил поцелуй. Я удивилась бы меньше, если б этот граф ректората исполнил мазурку, честное слово! От шока, причем весьма некультурного, я забыла, как надо сопротивляться. Со стороны выглядело, будто я в восторге.

Кожа остро ощущала прикосновения чужой руки. Я сделала вялую попытку прекратить этот спектакль, но куда мне тягаться со взрослым мужчиной, уложившим не одну секретаршу? Одна рука графа скользнула вверх, вдоль пуговичек на блузке, и сжала грудь, вторая запуталась в волосах. Поцелуй закончился, и я глубоко вздохнула. Не знаю зачем, то ли чтобы закричать, то ли еще что… Но губы прикоснулись к шее, а рука потянула за волосы, заставляя выгнуться.

Представляю картину, открывшуюся охраннику. Я полулежу на столе, целуюсь с главой сыска, а его рука шарит у меня по груди. А единственное, о чем думала я, так это о том, что крепление для кандалов на столе больно впивается мне в копчик.

— А не соврала, действительно третий размер, — шепнул мне граф и тут же прикрикнул на охранника. — Чего уставился? Госпожу Туманову освободить и доставить домой со всеми почестями.

Уже в дверях я услышала:

— Жду завтра на рабочем месте. Не опаздывай.

Наконец-то родное общежитие! Родные лестницы с коваными перилами и обшарпанные стены с растрескавшейся краской и царапинами на штукатурке! Родные папоротники, украшающие лестничные пролеты. А вот надпись «проститутка» белой краской на моей двери, как я очень надеялась, сродниться со мной не успела. Вот заразы! А мне теперь это художество закрашивать? Так заново напишут, на чистом-то холсте, благодать! Нет, тут надо действовать тоньше. Я замерла напротив своей двери, как турист напротив Моны Лизы в Лувре. Даже стойку эксперта приняла. Хм, а потеки краски уже высохли, значит, написали давно. Ну заразы. Не побоюсь этого слова — змеюки. Надо будет со своих гостей плату брать, как за поход в террариум.

Честно говоря, я бы плюнула и пошла отсыпаться, если бы краем глаза не заметила на ручке двери преподавательницы этикета маленький белый отпечаток. О, нашелся художник! Честно говоря, у меня появилось дикое желание поднять его работы в цене. Прибить, проще говоря. Но, увы, повторная экскурсия в тюрьму в мои планы не входила. Значит, будем мстить по всем заветам Остапа Бендера, то есть чтя уголовный кодекс. Где-то у меня бутылка наливки была…