Валерия Тишакова - Академия магии Южного королевства. Избранным вход запрещен!

— Ты намекаешь, что их украли? Ключи только у меня и у тебя!

Я шустро достала связку ключей, пересчитала.

— Мои на месте. А твои?

Граф извлек из кармана пиджака свой экземпляр.

— Вот он. — Он присмотрелся. — А что это за налет?

Я взяла ключ. Что за ерунда? Но абсолютно точно, ключ пах мылом.

— С него делали дубликат.

— И кто?

— Тот, у кого, помимо нас, мог быть допуск в этот кабинет. Я бы поставила на Марту. Ей было бы проще всего это провернуть. Она близко к твоему телу и, соответственно, пиджаку подобралась.

— Какой смысл?

— Дискредитировать меня в твоих глазах.

Ну да. Я, по ее мнению, увела у нее перспективную партию. Естественно, она не может это так оставить и начинает мстить. Граф как-то странно воодушевился после моей фразы:

— Да? Отлично. Сходи за понятыми, а я вызову своих ребят.

— Зачем?

— Расследовать кражу.

А дальше было шоу. Угадайте, кто приехал? Никола! И этому: кофе подай-принеси, «а булочку можно?», «а без мака?». Гр-р-р.

Но зато он развил бурную деятельность по своей специальности. Опросил вахтера, снял отпечатки пальцев.

— Лада, можно вашу ручку?

Я протянула свою любимую, с орнаментом.

— Не эту.

Я дала другую.

— Да дайте вашу руку наконец!

— Так бы сразу и сказали.

Никола осмотрел мои пальцы и подозвал понятых.

— Прошу обратить внимание. Ногти не имеют следов лака. Вы их не красите?

— А смысл? Уборка квартиры убивает маникюр за десять минут. Кутикулу обработала, ногти подпилила — и достаточно.

— Значит, нет?

— Нет.

— Тогда, понятые, прошу обратить ваше внимание на эти красные полосы около ручки сейфа. Перед вами следы лака для ногтей. Нанесены недавно, поскольку находятся поверх отпечатков пальцев. Оставить их мог только вор. Есть у вас леди с красным маникюром?

Я кивнула.

— Тогда проводите меня к ней.

Мы всей толпой прошли в кабинет декана. Марта была на месте. Нашему появлению она не обрадовалась.

— Леди, добрый день, — Никола поклонился и взял руку Марты, протянутую для поцелуя. — Какой у вас замечательный маникюр. Понятые, попрошу обратить внимание на его цвет.

— А что с ним не так?

— Все отлично! Позвольте, я сделаю пару отпечатков? Хотя по закону мне ваше разрешение не требуется. Это я так, из вежливости. Не каждый день с такой красавицей общаешься.

Заговаривая Марте зубы, он снял отпечатки ее пальцев. У нас с графом их сняли заранее. А через десять минут работы с лупой Никола установил, что ее отпечатки есть на сейфе.

— Это ничего не доказывает! Я подменяла Ладу, когда она была в тюрьме!

— Да, только я после возвращения весь кабинет отмывала со спиртом. Сейф невысокий, мало ли, что на нем делали.

Никола демонстративно достал кандалы.

— По закону я уже имею право вас задержать. Что-то участились аресты секретарш в этой Академии, прямо поветрие какое-то, — наигранно сокрушался он.

Тут решил внести свою лепту граф:

— А похищение документов можно расценивать как саботаж и шпионаж.

Марта заметно побледнела.

— Где документы?

Девушка со слезами на глазах кивнула в сторону окна. На подоконнике стояла хрустальная пепельница с горкой пепла. Никола внимательно изучил ее.

— Есть клок бумаги, экспертам хватит. Обработают его из пульверизатора глицериновым раствором и смогут прочитать. А вы, девушка, поедете со мной.

Когда все разошлись, граф тоже засобирался.

— Ты в тюрьму? Работаешь по старой схеме?

— Нет. Домой. Стану я из-за потаскушки портить легенду о сумасброде — главе попечительского совета. Зато теперь у меня есть повод уволить Марту. Хоть что-то хорошее за день.

После ухода Джонатана и я отправилась домой. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила у своей двери ловца с очередным букетом лилий.

— Занятный у тебя декор. Соседи не жалуются?

— И тебе добрый день, — флиртовать с ним настроения у меня не было. — Чем обязана?

Родерик улыбнулся.

— Птичка на хвосте принесла, что ты лишилась букета. Решил исправить эту несправедливость.

— А птичка не принесла весточку, что мне из-за этого букета весь стол соплями закапали?

Видит бог, я старалась быть вежливой, но денек сегодня выдался не из легких. Единственное, чего я хотела, так это лечь и полежать. Но мужчина специально встал так, чтобы я не могла пройти.

— Ну, извини! Я надеялся, что он поступит проще и сам уйдет подальше от аллергенов.

— Так ты специально лилии прислал?

— Да. Надеялся, пока нет начальства, украсть тебя на пару часиков.

— Откуда про цветы узнал? — хмуро поинтересовалась я.

— Опросил любовниц.

Надо же, не поленился, информацию разыскал.

— Ладюнчик, ну не злись, — он приобнял меня за талию.

Ладюнчик?! Куда руки потянул? Все, это было последней каплей! Пусть думает что хочет: что у меня ПМС, обострение психической болезни или внезапно возникшая стервозность, — плевать.

Когда он протянул мне цветы, я перехватила их поудобнее и хлестнула его по лицу. Он растерялся, я оттолкнула его и вставила ключ в замок, но опять почувствовала его руки у себя на талии.

— А ты с характером. Хорошо, что я не розы купил.

— Руки убрал от нее! Апчхи!

Наверное, завтра небо упадет на землю, но я была рада слышать голос Эверо. А вот ловец не обрадовался свидетелю и перешел в наступление:

— Иначе что? Порадуете весь местный серпентарий пикантной сплетней о том, как не поделили со мной бабу и кинулись в драку?

Но Джонатан не торопился распускать руки и решил пойти официальным путем:

— Нет, я расторгну контракт с вашим отрядом. Сомневаюсь, что ваши сослуживцы и начальство оценят, что из-за, как вы выразились, бабы они лишились большей части выгодных заказов. Напомню, Академия нанимает треть попаданцев.

Родерик не стал скандалить дальше, сплюнул на пол, развернулся и, всучив букет графу, пошел на выход.

Цветы граф испепелил.

— Ты зачем его спровоцировала?

— Чем?!

— Сопротивлением! Он ловец, погоня и охота у них в крови!

— Да? Принимаю знаки внимания — ругаешься. Посылаю мужчину куда подальше — опять ругаешься. Знаешь что? Пошел ты к черту!

Еще и дверью хлопнула. Наконец я дома! Кстати, а что Эверо делал в общежитии? Но выйти и спросить не позволила гордость.

Как и положено, поганому дню на смену пришла не менее поганая ночь. Снились родители. Я проснулась посреди ночи в слезах. Попила воды, чтобы успокоиться. Не помогло, меня по-прежнему трясло. В итоге до утра проворочалась, пытаясь заснуть. Тонкие поплиновые простыни, которые я купила с первой зарплаты, кололись не хуже казенных льняных. Было душно, потом холодно, потом прозвенел будильник.

Выглядела я, скажем так, не ахти. Настолько, что дворничиха поинтересовалась, кто у меня умер. Конечно, одежда черная, лицо заплаканное, под глазами круги. Любовница Эверо во всей красе!