Анна Гаврилова - Маша и Позитивный мир

Пришлось забыть про кайф и, наклонившись, откопать уголок ковра, под которым я ключ от бронетрусов спрятала. А потом отправиться в ванную и, заперев дверь, от элемента брони избавиться.

Дальше состоялись нужные утренние процедуры, в процессе которых я упивалась собственным коварством и строила планы по перевоспитанию лгунов. Затем случилось возвращение бронетрусов на место и прогулка к зеркалу.

Вот тут я разулыбалась снова. Дело в том, что трусы, невзирая на довольно страшненький дизайн, выглядели чудесно. Более того, вчера они были совершенно тусклыми, а сегодня металл вот прям засиял. А ещё на нём какие-то узоры проступили и, что совсем уж невероятно, проявились камушки. Причём не простые, а сильно похожие на изумруды! То есть аккурат под цвет моих глаз.

Ну и последнее, тоже весьма важное: трусы отлично скрывали здоровенный синяк, который на попе расцвёл.

И вот синяк в отличие от бронебелья вообще не радовал. Обнаружив его, я даже в бешенство на пару минут впала и воспылала диким желанием телепортироваться на половину тёмненьких, чтобы прибить того, кто так сильно меня ущипнул!

Но вовремя вспомнила о том, что Алекс и так жизнью обиженный. Ни тебе мгновенного знания ургарейского, ни способности к телепортации, ни-че-го!

Впрочем, прощать тоже не стала и галочку в воображаемом блокноте поставила. И уже после этого переключилась на другой, куда более актуальный вопрос…

Вчера я не заморачивалась — спрятала ключ под один из ковров, и всё. Однако здравый смысл шептал, что повторять этот финт не стоит. Ведь Ирри активно ключик ищет, а закон подлости ещё никто не отменял.

Следовательно, мне нужен иной, более неожиданный и, как следствие, надёжный тайник. Такой, чтобы у вождя даже тени подозрения не возникло!

Повинуясь этой мысли, я огляделась. И тут же скисла, ибо подходящих мест в ванной не было. Разве что…

Гордо тряхнув мокрыми волосами, я направилась к перегородке, за которой вся важная сантехника располагалась. Подскочила к унитазу, взялась за крышку бачка и… издала очень разочарованный стон. Уж не знаю, из чего эту самую крышку изготовили, но поднять её я не сумела. Более того, едва не надорвалась.

Настроение тут же устремилось вниз, а я надула губы и вернулась в основное помещение. Огляделась снова — на сей раз медленней и внимательней. А потом просияла и едва не подпрыгнула до потолка.

Ну конечно! Как сразу не догадалась?

К полкам, плотно заставленным всевозможными баночками, я словно на крыльях летела. Быстро выбрала то из средств, которое Хрим с Лааримом никогда не применяли и, отвинтив крышку, пихнула ключ туда. Ага, прямо в белую массу.

При этом немного поморщилась, ибо пахло средство приятно, но резковато. Зато сама упаковка была приметной — ярко-розовой, с каким-то зелёным символом посередине. То есть такой, что с другими при всём желании не спутаешь.

Сполоснув после контакта с косметическим средством руки, я подхватила ночную сорочку и, прикрыв грудь, направилась к выходу. И уже там, у самой двери, сообразила, что улыбка, озаряющая моё лицо, не очень в данной ситуации уместна. В том смысле, что слишком уж подозрительно она выглядит.

Пришлось остановиться, выдохнуть и потратить несколько минут на то, чтобы проникнуться скорбью. Правда, невзирая на все усилия, получилось не очень — меня всё равно на «хи-хи» пробирало.

Именно в таком нестабильном состоянии я распахнула дверь и буквально нос к носу столкнулась… нет, не с вождём, с Лааримом.

— Ой! — выдал явно не ожидавший такого события стилист. Затем окинул меня взглядом и удивлённо приподнял брови. — Ты уже? И сама со всем справилась?

Конечно! — хотела ответить я, но тут взгляд Лаарима зацепился за блестящие стальные трусы, и мой сладкий друг из реальности выпал. А потом сказал именно то, чего и ожидала:

— О небо! Какая красота!

— Угу, — отозвалась я.

— Что ты с ними сделала? Чем-то почистила? Они же вчера совершенно невзрачными были.

Он сказал, а я замерла и задумалась. Ещё через миг в голове новая поразительная гипотеза родилась.

Что, если дело не только в позитивном настрое? Что, если дело во мне? Вдруг я — как царь Мидас, с той лишь разницей, что он превращал всё, к чему прикоснётся, в золото, а я в нечто иное, но не менее чудесное?

Взять того же Ирри. Его пот пахнет, как парфюм, а поцелуи имеют привкус клубники. Но почему я решила, что вождь племени Ургар всегда таким был? Вдруг это последствия столкновения со мной?

А подчинённое ему воинство? Изначально они были грубиянами и буками! Зато сейчас такие милахи, такие солнышки. Просто обнять и… нет, не плакать. Улыбаться!

Шамаима — в ту же кучку. При первой встрече бабка показала себя в высшей степени мерзкой, зато вчера мы с нею почти подружились.

А пообщаться с фуриями я, наоборот, не успела. Может, потому они настолько злобные?

Ну и пояс этот. Ведь вчера действительно не блестел, а сейчас, после соприкосновения с моей попой…

— Так, — вырвал из раздумий Лаарим. — Раз ты уже готова, то пойдём причёсываться и краситься.

Вот только теперь я заметила, что кое-кого не хватает, и спросила:

— А где Хрим?

— С господином, — пояснил Лаарим. И добавил, кивнув на элемент брони: — Помогает ключ от вот этого искать.

Я невольно улыбнулась, причём гораздо шире, чем следовало. Кокетка блондинистая, разумеется, заметила и подозрительно прищурила глаза. Ещё секунда, и на лице Лаарима появилось шкодливое выражение. Стилист сделал шаг вперёд и позвал, понизив голос до шепота:

— Ма-аш…

— Меньше знаешь — крепче спишь! — таким же шепотом сообщила я.

Поделиться хотелось. И даже очень! Только вот незадача: один раз Лаарим уже попался, и давать ему возможность проколоться вновь я не желала. Ведь он наверняка своему возлюбленному проболтается, а тот хранить стратегические секреты не умеет. Хрим обязательно Ирриару донесёт.

— Ну Маша! — Лааримчик аж насупился.

— Не скажу, — сияя, как стоваттная лампочка, повторила я.

В белёсых глазах стилиста мелькнуло озорство и понимание, но через секунду легкомыслие сменилось задумчивостью, а я услышала:

— Ты не хочешь разделить постель с Ирриаром, потому что влюблена в Алекса?

Вывод огорошил. Я даже рот приоткрыла и ресницами захлопала. А клыкастик печально вздохнул и резюмировал:

— Я понимаю. Алекс он такой… такой…

Отношение Лаарима к Алексу тайной не являлось — я ещё в прошлый раз, во время эпизода с письмом, отметила. Тогда промолчала, а сейчас хотела возразить. Объяснить Лаариму, что он совершенно в своём отношении не прав.

Но рушить чужие иллюзии… Нет, это занятие неблагодарное. Поэтому я опять язык прикусила. Единственное, о чём смолчать не могла: